Темный янтарь 2 (СИ) - Валин Юрий Павлович

— До Москвы?! Он же сбежит! – капитан ткнул пальцем, почти попав в лицо Янису. – Смотрите, как устроился: другая фамилия, «годен к нестроевой». А был ли ранен, вот что нужно проверить. Тщательно проверить!

Рвать на себе гимнастерку и показывать шрамы Янис не стал. Но понял, что эстонский полк ему не очень-то нравится. Наверное, и приличные люди здесь есть, но капитан… в глаз ногтем норовит, ногами топает. Прямо как маленький. Хотя что на маленьких понапраслину возводить, Пых куда повоспитаннее.

— Проверят, товарищ капитан. Там проверять умеют, – особист довольно доброжелательно кивнул Янису. – Вещмешок получили? Собирайтесь, хоть Москву посмотрите. И пусть ему гимнастерку поменяют. Что это за рукава? Все же в столицу едет.

Довольно странно поворачивалась судьба товарища Выру, и сколько Янис себе не напоминал, что так оно и бывает, как-то не очень спокойно на душе обстояло.

Сутки просидел в неуютной вокзальной комендатуре, пока не подсадили под присмотр. Оказался в вагоне вроде почтового, но не совсем почтовом, поскольку сопровождали его четверо бойцов НКВД. Не вагон, конечно, сопровождали, а груз в опечатанных мешках, тщательно прикрытых брезентом.

— Нарушаем, – сумрачно напомнил сержант из вагонной охраны еще в комендатуре. – Не положено так, товарищ лейтенант.

— Приказ непосредственного начальства расслышал? – особист кивнул на телефон. – Исполняем. Мы с уполномоченным по станции тебе акт о сдаче под сопровождение подписываем. В Москве примут.

— Не положено, – стойко сопротивлялся сержант. – У меня груз, принимать подконвойных не имею права.

— Я не подконвойный, – счел должным вставить слово Янис.

— Он не подконвойный! – подтвердили особист и уполномоченный комендатуры.

— А кто он тогда? – резонно вопросил сержант.

— Пассажир. Дополнительный. Сержант, ты приказ расслышал? Тогда какого… – особист перешел на слова нецензурные, но внятные.

…— Смотри, как там тебя… Выра, – предупредил сержант, подсаживая пассажиро-груз в высокий вагон. – Если что, стреляем без предупреждения.

— Э, напугали, – обозлился Янис. – Я стреляный, немцы тоже не особо предупреждали. И вообще я не подконвойный! И Выру моя фамилия!

— Да хрен тебя знает, кто ты такой, – осуждающе проворчал сержант, как все сержанты, не любящий неопределенных ситуаций.

Сержанта звали Василием, мужиком он оказался неплохим. Как и остальные бойцы, охраняющие груз. Главное было на груз и винтовки охраны не смотреть, и вопросов по службе не задавать. Янис это понимал, вполне дружески ехали. Рассказывал про фронт, до которого конвойные вояки доезжали крайне редко, да и то, чтобы быстро сдать груз. С пропитанием обстояло неплохо – не растолстеешь, но если экономно, то вполне. Печка в вагоне имелась, варили кашу и «кулеши». Выданные на дорогу красноармейцу Выру буханки относительно свежего хлеба пришлись кстати. Ну и нары, рассчитанные на десять человек – хочешь сверху спи, хочешь – снизу. Отлеживался Янис, отдыхал, набирался сил. Но мысли о том, что будет, когда до той Москвы докатишься, жизнь немножко отравляли. Ну и то, что в Тыхау написать не успел, тоже было нехорошо. Определенно, будут там волноваться.

Ехали неплохо, почти без остановок – эшелон был специфическим, пропускали, пусть не в первую очередь, но уж точно во вторую. Пять дней смотрела бдительная охрана и неопределенный пассажир в приоткрытую и тщательно застопоренную дверь на мелькающие пейзажи, нежно-зеленеющие и чистые по весеннему времени.

— Москва скоро, – молвил немало поездивший Василий. – Конечно, не наше дело, но желаем тебе, Ян, чтоб все обошлось. Ты уж там держись по-умному, не теряйся.

— Постараюсь, – заверил Янис.

Сдали красноармейца Выру Я.М. в отдел при станции «Москва Курская-товарная». Тут служили люди опытные, вызывать «воронок» и орать «чего вид такой чересчур отоспавшийся?!» не стали. Незамедлительно выделили сопровождающего и переправили дальше. Имелись у Яниса неприятные мысли, что будут конвоировать, как надлежит по уставу. Но сопровождающий старшина кобуру «нагана» расстегивать не спешил, двинулись скорым шагом. Нес товарищ Выру полегчавший «сидор» и притороченную к нему шинель, озирался. Нет, и народу хватает, и дома внушительные, но по сравнению с Ленинградом.… Да, можно было ожидать от столицы большего.

Немедля забыл Янис эти мысли и жалкие сравнения. Как только в метро спустились, так и выскочило из башки.

Библиотека на станции метро "Курская" (1942г)

О, метро! Ладно, всякие архитектурные детали и орнаменты с мозаиками, но если с технической стороны…. Э, курад тут свидетель – никакая кинохроника размаха не передает. Вот это построили, так построили.

Жаль, ехать было недалеко. Сопровождающий равнодушно направлял, вновь вышли наверх, на улицу – светлую, почти лишенную примет военного времени. Зашли в солидное – вот тут опять стало жутковато – здание. Опять «сдали» под роспись красноармейца Выру. Ждал, сидел на оббитом дерматином присутственном диванчике. Дали пропуск, очередной аккуратный боец – лицо напрочь отсутствующее – препроводил на этаж.

Вот кабинет оказался неожиданно скромным: этакий пенал, пусть светлый, но с зарешеченным окном.

— Присаживайтесь, товарищ Выру, – не глядя, указал старший лейтенант строгого ведомства, и занялся документами прибывшего.

Сидел Янис, опять ждал, но теперь уж совсем нехорошо стало. Даже спина заныла, и кашлять потянуло. Воздержался, могут и неправильно понять. Но теперь зарешеченное окно казалось знаком однозначным. Нехорошим.

— Всё это хорошо, – прервал молчание старший лейтенант с пронзительной нашивкой на рукаве. – Но опоздали вы, товарищ Выру.

Янис все-таки кашлянул:

— Э… поезд так шел.

— Нет, я не про вас лично. Вел дело майор Осташев. Но сейчас его нет, дело закрыто. А тут вы пожаловали. В общем, припозднись.

— Так мне что, возвращения майора Осташева ждать? – осторожно спросил Янис.

— Это вряд ли. Погиб майор.

— Жаль, – Янис машинально снял пилотку. – Выдержанный был человек, знающий.

— Хорошо знакомы были, что ли? – старший лейтенант глянул с интересом.

— Видимо, да. В Лиепае вместе довелось воевать. В смысле, тогда он капитаном был, но, наверное, один же человек.

— Да, один. Действительно, знающий, – старший лейтенант вздохнул. – Третьего дня сообщили о гибели. Находился в Севастополе, в командировке. И вот. Ну, вам, Выру, этого знать незачем, но раз уж были знакомы…

— Очень жаль. Помянем при случае. В Лиепае у меня дядя погиб, вместе с капитаном Осташевым тогда у могилы стояли, – неловко сказал Янис.

— Ну да, вы же в группе штабной связи были. Там еще агентурное имя такое забавное группа имела. Хорошо воевали, товарищ майор упоминал. Но дело закрыто. Сейчас не до таких старых расследований.

— Понимаю, товарищ старший лейтенант госбезопасности. Со мной-то как, можно спросить?

— Вопрос естественный. Что ж, товарищ Выру, поедете служить. Вы человек пусть и не годный к строевой, но опытный, полезный. Вон какая прочувственная справка из совхоза, заметно, что уважали. Но в эстонскую дивизию уже вряд ли поедете. Она сформируется и на фронт, а вам лучше послужить где-то в тылу. Не из соображений недоверия, а по той причине, что старое дело могут и возобновить. Дело-то любопытное, хотя я не совсем в курсе. В общем, место службы мы сейчас вам подберем. Я проконсультируюсь, а вы в коридоре пока посидите…

Опять ждал Янис. Немного отлегло. Претензий к товарищу Выру у органов нет, да и глупо было опасаться – не потащат рядового бойца через полстраны в столицу, чтоб обвинить и осудить. Не того полета птица. А капитана, в смысле майора Осташева действительно жаль. Рассудительный был командир, тогда они с Васильком…