Океан. Выпуск тринадцатый - Борис Лавренев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время обеда я тайком от Винце подбросил в тарелку Владаса две лишние котлеты. Но этому обжоре и их оказалось мало.
— Насмехаешься, Марите? — взревел он. — Вдвоем кухарили, а жратвы кот наплакал!
Я не ответил. А Винце заглянул в тарелку Владаса, выудил оттуда лишние котлеты, закрыл окошко и упрекнул:
— Нехорошо, Марионас, ломать уговор. В другой раз так не поступай.
— Больше не буду, Винцентас, — пристыженный, пообещал я.
А в салоне рычал Владас:
— Пара котлеток! Такому мужику! Ведь это… это же просто нахальство! Голодный, я не могу работать… Вы, ребята, как хотите, а я объявляю голодовку…
— И я! — подключился к излияниям друга Вагнорюс. — Где это видано?
Владас распахнул раздаточное окошко:
— Давай еще парочку, Марите!
Я показал ему спину и — ни слова. Взревев, Владас выбежал из салона. Наверное, жаловаться капитану. Ну и пусть…
— А мне, Марителе, — сунул в окошко пустую тарелку Вагнорюс. — Хоть самую малюсенькую. И с подливочкой.
Я взял тарелку и захлопнул окошко. Пусть и этот учится. А «деду» положил три котлетки.
— Сынки и пасынки! — заголосил второй механик. — Полная дискриминация! Глумление над достоинством моряка! Я буду жаловаться в профсоюз!
Винце тихонечко хихикал в кулак, а после обеда похвалил меня:
— Ты держал себя мужественно, Марионас.
— Одному мне не хватило бы выдержки, — сознался я. — Знаешь, как жалко мне было Владаса и Феликсаса…
— Этих пиратов? — вознегодовал Винце: он, видимо, не мог забыть, как Владас выволок его из трюма и подверг насмешкам.
— Нет, они замечательные ребята… Только…
Винце прервал меня:
— Я и говорю: духовные пираты!
— Ну, если только духовные… — был вынужден согласиться я. — А так они хорошие рыбаки.
— Что будем готовить на ужин? — переменил тему разговора мой прилежный ученик, и я гордо изрек:
— Фирменное блюдо кока Марионаса Грабаускаса.
БЕЗ ЗАВТРАКА
После ряда успешных тралений в трюме нашего «Дивониса» скопилось несколько тонн свежей рыбы. Недалеко работал колхозный производственный рефрижератор, и капитан, решив сдать ему улов, изменил курс.
Мы ловко ошвартовались у рефрижератора. Его команда уже третью неделю работала в море и еще ни разу не видела «Дивониса». Поэтому все моряки высыпали на палубу рефрижератора. Мы торопились и, быстро сдав груз, пошли в новый квадрат промысла…
…Когда пришло время ужина, первыми окошко камбуза атаковали Владас и Феликсас. Чего уж чего, а рыбы на «Дивонисе» хватало, вот оба и рассчитывали насытиться и за завтрак, и за обед. Я всучил им точно взвешенные порции — то, что полагалось по раскладке.
— О Бангпутис всемогущий! — завопил ошеломленный Владас. — На берегу я расквашу тебе нос, Марите…
Феликсас Вагнорюс уже не возмущался. Он молча съел ужин и, возвращая пустую тарелку, учтиво сказал:
— Спасибо, Марионас…
— Может, добавочку? — дружелюбно спросил я и, не дожидаясь ответа, навалил ему в тарелку несколько ароматных кусков томленой в сметане трески с луком и картошкой.
Тут уж и Владас подбежал к окошку:
— А мне, Марите?
Я сделал вид, что не слышу, и отвернулся от него. Представляю, с каким удовольствием Владас запустил бы мне в спину пустой тарелкой. Но он хорошо знал, что за драку на судне существует лишь одно наказание — списать на берег. Поэтому и сдержал свой гнев…
Ночью, когда команда спала, Владас потихонечку принес из трюма трески, забрался на камбуз и попробовал ее зажарить. Увы, рыба обуглилась, была горькой на вкус и к тому же сырая. Владас выбросил «блюдо» за борт и пошел к своему другу Вагнорюсу.
— Тяжело? — посочувствовал ему второй механик.
— Объясни, что происходит на этой калоше? — рвал и метал Владас. — Скажи, почему тебя Марите кормит как на убой, а меня морит голодом?
Феликсас многозначительно постучал ему пальцем по лбу:
— Пустота…
Владас не понял, обозлиться ему или не стоит? А Вагнорюс продолжал:
— Из-за твоей дурости и я чуть с голоду не подох. Хорошо, быстренько смекнул, что к чему и как…
— А… что и как? — оживился Владас.
— Разве еще не дошло, что Марионас за кличку мстит?
— Придем в порт, измочалю проклятого «зайчишку»! — взвыл Владас. — Это все его выдумки! Раньше Марите не брыкался…
— Ну вот, ты опять за свое… — передернул плечами Вагнорюс.
Владас инстинктивно оглянулся:
— Так Марионас не слышит нас…
Я действительно не слыхал их разговора, так как лежал под теплым одеялом рядом с Винцей и слушал его исповедь.
…Случилось это еще зимой, когда в кинотеатре «Вайва» шел фильм «Геркус Мантас». Дядя Витаутас, этот отпрыск древних пруссов, вернулся из кино в гневе и весь вечер говорил о своих пращурах, которых уничтожили крестоносцы. Винце решил посмотреть «Геркуса Мантаса» и наутро сказал об этом Всезнайке. Будущее светило математических наук Балтрамеюс Жаситис никогда не увлекался кино, но попросил Винце купить билет и ему.
Сеанс начинался в пятнадцать часов. В четырнадцать тридцать Всезнайка обещал зайти к Винце. Но ни в назначенное время, ни позже Балтрамеюс Жаситис не явился. Винце выждал двадцать минут и только тогда позвонил Всезнайке домой. Мать Балтрамеюса Жаситиса сказала, что Всезнайка еще в четырнадцать ноль-ноль ушел в кино. Винце бежал к «Вайве», как на пожар. И, конечно же, опоздал на киножурнал. Лишний билет продать было некому.
В середине второй серии оборвалась лента. В зале вспыхнул свет. Винце глянул через плечо и увидел… Балтрамеюса Всезнайку. Прикинувшись, что не замечает Винце, он с самодовольным видом что-то объяснял сидевшей рядом с ним Ниде. Она улыбалась, очарованная, видимо, красноречием Жаситиса, а на Винце даже внимания не обратила…
— Вот тогда я и заметил, как не идут Ниде веснушки, — вздохнул в темноте Винце. — А до того мне эти веснушки были красивее всего на свете, понимаешь?
— Понимаю… Ну, а фильм? — спросил я.
Винце, кажется, и вовсе забыл про кино. Лишь после затянувшейся паузы он переспросил:
— Какой… фильм?
— «Геркус Мантас».
— А-а… — наконец очухался парень. — Знаешь, Марионас, концовка мне показалась скомканной и вовсе неинтересной…
Он надолго замолчал. Я даже подумал, что Винце уснул. Но вот он глубоко вздохнул и почему-то стал оправдываться:
— Ты только не подумай, что мне жаль того полтинника, что я на билет Всезнайки ухлопал. Дружба не деньгами измеряется…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});