Василика Даль: Возрождение - Василина Жидких
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Голова побаливает немного, но в целом цел, – он хохотнул. – В субботу я устраиваю винный вечер. Тебе точно понравится, будет много выпивки и куча интересных людей. Я приглашаю тебя с твоей подругой и горе-мужем. Вы же будете еще в городе?
– Да, – я бы хотела пойти, потому что Кевин интересный человек, и мне правда интересно было бы его послушать, но черт возьми, как на это посмотрят Алина с Матвеем? Опять скажут, что подвела. – Я спрошу у них, если они будут не против, то мы обязательно придем.
– Это еще один минус брака. Я перезвоню в субботу утром, надеюсь на положительный ответ. До встречи.
– До свидания, Кевин.
Попрощавшись с Кевином, я поднялась с кровати, закрыла окно и немного опустила градус в номере, а то стало слишком жарко. Я взяла газировку из холодильника и сев за стол, отсыпала немного кофейных зерен на тумбу, тут же подзывая нашу птаху. Дзинь спустилась со шкафа и, зацепив одно зерно, вернулась на свое место. Видимо, теперь она меня боится.
– Чертовка, – сказала я, глядя на синие полосы, оставшиеся после ее полета.
Я взмахнула рукой, развеяв эти полосы в воздухе.
Взяв бумагу и карандаш, я нарисовала на листе временную шкалу и отметила свои передвижения за прошлый день. С утра это был ресторан, затем я поднялась в выставочный зал, потом поехала принимать вещи для выставки, а к обеду я была уже готова. Перед выходом у меня был скачок настроения, значит, зелье уже было в моем организме.
Алина права, опоили меня с утра, но опять-таки, кто и зачем?
И я все же согласна с Алиной, что это зелье попало ко мне через кофе, потому что единственное, что я пила помимо кофе за завтраком, так это воду. Я пила воду в номере из бутылок, но они были запечатаны. И эта бутылочка не выходила у меня из рук, а по воздуху такое зелье не передается.
– Над чем думаешь? – неожиданно раздался надо мной голос. Я посмотрела на Матвея, который вошел через «главную» дверь. Засунув руки в карманы джинс, Сперанский не спеша подошел к столу, и перегнувшись через меня, пробежался взглядом по моей писанине, и одобрительно кивнув головой, ловко сел на угол стола. – Есть продвиги? Потому что нам надо скорее решить эту загадку.
– Знаю, – я согласно кивнула, снова переводя внимание на свои записи. – Алина думает, что зелье попало ко мне через кофе, и что именно кофеин замедлил процесс. Я с ней полностью согласна
Задержав взгляд на криво нарисованной чашке кофе, я вновь задумалась, о том, кто мог это сделать.
– Напоили меня редкостной гадостью, – сказала я, когда оторвалась от бумажки, которая не собиралась отвечать мне на мой поставленный вопрос. – Если бы таким зельем можно было убить, то я давно бы уже умерла. Не официант ли подлил мне это? – я сразу махнула головой, не дожидаясь ответа на свой же вопрос. – Не думаю. На вид обычный парень, ничего подозрительного я не заметила.
– Можно было бы видео посмотреть, но у нас нет никаких оснований на это, – он задержал на мне взгляд и быстро перевел его на мои записи. – Мы же не герои в детективном фильме, чтобы вламываться…
– Вломиться можно, но даст ли нам это что-нибудь? – Я начала бездумно водить карандашом по бумаге, до того, как рисунок стал четким, обозначая глаза, которые я обычно рисую и когда в задумчивости, и когда в печали, и просто, когда скучно. Алина, заметив мою привычку, пыталась убедит меня, что это определенно что-то значит, но мне кажется, что это просто единственное, что я могу неплохо рисовать. – Нет, надо по-другому искать, подлить мог любой, – я внимательно посмотрела на Матвея, который, кажется, прочитал мои мысли и кивнул. – Даже если и официант, то он может и не помнить, что сделал это.
– И что ты предлагаешь? – Матвей вскакивает со стола и, подкидывая карандаш в руках, начинает мерить комнату шагами. Я сразу отворачиваюсь, не переношу, когда перед глазами мельтешат. – Я просто не могу понять, что такого ты сделала в Италии за сутки, и даже меньше. Ты не думаешь на Корсака?
– Это не его тема, – ответила я, морщась. Неужели я одна вижу, что это ни хрена ни его почерк? – Пойми, если ему нужно что-то, то он приходит и берет, или заставляет свою цель немного побегать, но вот это вот, – я указываю руками на записи, – зелье и все такое, для него детский сад, – я встаю из-за стола и останавливаю Матвея, взяв его за локоть. – Сейчас кое-что тебе скажу, только не психуй, хорошо? Давайте просто забудем об этом и все. Один черт мы скоро уезжаем, а я впредь буду аккуратной. Предлагаю не тратить на это время.
– Серьезно? – он недоуменно посмотрел на меня. – Просто бросить все?
– Вовремя остановиться, – поправляю я его, и снова получаю негодующий взгляд. – Давай остановимся, пока это не затянуло нас куда глубже. У нас есть работа, которую нужно доделать.
Я хотела продолжить говорить, но замолчала, когда почувствовала прохладный ветерок в области затылка, прекрасно понимая, что блинчик на связи.
«Спускайтесь вниз, тут нет доставки в номера», – я услышала легкое разочарование в ее голосе, и сама заметно разочаровалась, потому что не хотела спускаться с таким лицом.
– Нас ждут в ресторане, – сказала я, досадно выдохнув, сразу приспуская челку на покрасневший глаз, надеясь, что получится быстро пробежать до стола, и никто не заметит.
Матвей вышел за мной, но шли мы в молчании. Он был недоволен моей позицией, но было понятно, что это не единственная причина, по которой Матвей загружен. Разговор с рыжей тоже сыграл свою роль, но, к сожалению, я не могу спросить об этом, не выдав себя.
Выкинув идею и саму мысль заводить сейчас какой-нибудь разговор, я остановилась, когда на первом этаже, у стойки ресепшн, я увидела смутно знакомого человека.
Когда я прислушалась к их словам, по телу пробежала дрожь, потому что об этом я не подумала! Я искренне забыла о них.
– Мне звонят и спрашивают: «где груз?», а я говорю, что все выгрузил! Их телочка все приняла и везде подписалась!
Девушка за стойкой ему улыбается, но невооруженным взглядом видно, что это очень натянутая улыбка.
Матвей остановился рядом со мной и я спряталась за его крупную фигуру, он нахмурился и я сдалась ему с повинной. Вообще выход был, но проще попросить помощи у Матвея. По крайней мере сейчас.
Нет, я не струсила, но с этим чертовым зельем могу ухудшить ситуацию. Пока я
