Воровские гонки - Игорь Христофоров

- Ну надо же! - хряснул по столу кулачищем Рыков.

Дерево застонало. Казалось, что если оно еще чуть-чуть поднатужится, то сумеет заговорить человеческим голосом и тогда уж точно выскажет все, что думает о Рыкове и его кулачищах.

- Но есть и хорошие новости, - примостился на стульчик Барташевский. Пошли первые деньги.

- Много?

- Сто семнадцать тыщ за полдня.

- Значит, ты все-таки дал рекламу? - покраснел Рыков.

- А какие вопросы? Мы же решили! Продаем метры по второму разу и самоликвидируемся! Отсидим пару месяцев в тени и соорудим новую фирму!

- А уголовка!

- Платоныч, ты меня удивляешь! Я же тебе сто раз объяснял, пока дома нет, мы за продажу его метража никакой юридической ответственности не несем. Вот если бы мы продавали квартиры в уже построенном доме или, тем паче, работали с уже используемым жилым фондом, вот тогда нас бы загребли под белые ручки...

- Сколько ты говоришь?

- Чего сколько?

- Ну, денег...

- Сто семнадцать тыщ за полдня, - гордо сообщил Барташевский. - Но были еще звонки. Люди должны подъехать... Не могут не подъехать. Я в рекламе дал цены на десять процентов ниже средних по микрорайону...

Веселое пиликание сотовика оборвало разговор. Впрочем, Рыкову телефонный сигнал почудился ревом аварийной сирены. Он взглянул на улицу. Его машина там больше не стояла, а значит, и взрывать было вроде нечего.

- Это они, - набычившись, прохрипел он.

- Покупатели? - не понял Барташевский.

- Нет... Банкиры... Точнее, их "быки"... Я - на счетчике. Ты что, забыл?

- Ты думаешь?

- Я чувствую, это - они!

- Кинь им в пасть эти сто семнадцать тыщ. Тем более - наличман, а не безнал. Скажи, что остальные получат через неделю.

- Они не поверят. Они...

- А куда им деваться? Тебя убирать у них тем более нет резона, совершенно спокойно сказал Барташевский. - Им не ты нужен, а деньги.

- Ско... сколько ты говоришь, уже есть?

- Сто семнадцать...

Дрожащая рука Рыкова еще нащупала на столе сотовик. Он никогда не чувствовал себя таким обессиленным. Как будто вся его мощь была в "мерсе", который уничтожили бандюги.

- Я готов к выплате первоначальной суммы, - глухо произнес в трубку Рыков.

- Это я - Дегтярь, - заставил его вздрогнуть знакомый голос.

- Какой Дег... А-а, это ты...

Облегчение, навалившееся на Рыкова, вдавило его в кресло. Он ощутил себя еще хуже, чем был до этого.

- Что у тебя? - устало спросил он, а свободной рукой махнул на Барташевского: уходи, мол.

А тот уже и без жестов понятливо встал, беззвучно задвинул стульчик и, ступая на носочки, вышел из кабинета. Только цветной пакетик остался лежать возле урны.

- Сейчас я буду сообщать вам кое-какие новости, - сухо заговорил Дегтярь. - ни могут вам не понравиться, но вы должны не реагировать на них словами. Понимаете?

- Это почему же?

- В вашем кабинете может быть прослушка... Скорее всего, она есть.

- Ерунда какая-то! - прогремел мегафонным басом Рыков. - Да я за это их в порошок сотру! Я их...

- Кого - их?

- Ну... их, - еле ответил Рыков и почувствовал правоту сыщика.

В той сфере, где существовал Дегтярь, волевые качества Рыкова никакого значения не имели. Канализационной трубе все равно, пронесся ли в воздухе над домом ураган.

- Ладно. Я помолчу, - сдался президент. - Что у тебя за новости?

- Значит, договорились: не реагируете никак?

- Да что ты заладил как попугай! Рыков слов на ветер не бросает!

- Новости у меня такие, - паузой подчеркнул их значение Дегтярь. У хорошего актера чем дольше пауза, тем величественней слова. - Сотрудник вашей фирмы Олег Феофанович Марченко перевел со своего счета в "Мост-банке" все деньги в Австрию. Возможно, вас несколько удивит сумма... Он перебросил за границу двести двадцать две тысячи долларов...

- Сколько-сколько?

- Мы договорились. Никаких слов, полезных для прослушки...

- Помню-помню! Гони дальше!

- Счет в "Мост-банке" был открыт через сутки после того, как из магазина электротоваров ушел груз в Красноярск. Сейчас мои люди выясняют, откуда он перебросил на него деньги...

- Ты хочешь сказать...

- Мне нужно личное дело Марченко и максимум сведений о нем.

- Это... это невозможно.

- Вы не верите, что вас мог обокрасть ваш коммерческий директор Марченко?

- Я... я уже давно никому не верю... Даже себе... Но то, о чем ты просишь, действительно невозможно.

- Почему?

- Он, - чуть не назвал его имени Рыков, - со вчерашнего дня уволен по собственному желанию. Он забрал свое личное дело у кадровика.

- Вчера же он продал квартиру одной риэлтерской фирме. Практически за полдня.

- Св-волочь!

- У меня нет с ним контакта. Где он еще может жить?

Вы должны это знать. У него есть девушка?

- Се...сестра...

- Нет этой сестры в городе! Ее в России уже нет!

- Как это?

- Уехала в Европу за счастьем. Или в Америку. Квартиру сдала. Неужели не ясно, что на - соучастник...

- С чего ты взял?

- Она работала в магазине, через который ушли ваши деньги.

- Ну-у, тварюга! Я ее...

- А девушка у Марченко, любовь и так далее... Была девушка или нет?

- Я не знаю... Я ничего про это не знаю... Он всегда был таким осторожным, таким тщательным, таким скрытным. Я его в фирму только из-за того взял, что протеже был нужным человеком. Очень нужным...

- В тихом омуте черти водятся! - пофорсил знанием народной мудрости Дегтярь. - Что за командировка была у него? Последняя командировка!

- Я не помню. Что-то в Сибири. Мы продавали, точнее, перепродавали жилье для переселенцев с Севера. Маленький кусочек от бюджетной программы. Это его идея. Он всегда работал только с беспроигрышными вариантами...

- Это я уже понял.

- А там что-то застопорилось. У нас сейчас даже государству нельзя доверять. Пошли длительные неплатежи из бюджета, все забуксовало... Я могу дать команду, чтоб бухгалтерия выдала тебе документы по его сделкам.

- Это потом. А что по адресу?

- Я... я не знаю. Я боюсь, что и в офисе никто не знает. У него не было друзей. Но, впрочем, не было и врагов. Неужели это он?.. Да его тогда, с-сученыша!..

- Мы договаривались.

- Тебе легко говорить, а я без денег, без надежды, без ничего...

- Для того я и работаю, чтобы к вам вернулись деньги.

- Боже мой!.. Австрия!.. Из них теперь зубами не вырвешь!

- Я вырву, - совершенно спокойно сказал Дегтярь.

- Как я его недоглядел! Как не раскусил! Чуял, что где-то рядом, что близко, совсем близко, а сам...

Рыков даже не заметил, когда вскочил из кресла. Шлепая по паркету ботинками сорок седьмого размера, он метался от стены к стене и каждый раз не мог понять, что же мешает ему пробежать дальше. Если бы не трубка в правой руке, он бы точно врезал кулаком по стене.

- Что? - не расслышал он слова Дегтяря.

- До свидания, говорю.

- До чего?

Трубка запиликала. Меленько-меленько. Будто стоял кто-то возле уха и едко смеялся. Хи-хи-хи-хи-хи. Хи-хи-хи-хи-хи.

Без замаха, так, как толкают легкоатлеты ядро из-под подбородка, Рыков метнул трубку в стену, но трубка не разбилась. Как-то странно провернувшись, она срикошетировала и упала к его ногам.

- Св-волочь!.. Марченко!.. Падла!.. Своими руками задушу...

Ботинки сорок седьмого размера с яростью глиномеса топтали телефон. Он обиженно хрустел и вздыхал. Никому не хочется умирать. Даже телефонам.

Глава сорок шестая

МЫТАРИ ПРИХОДЯТ НА ЗАПАХ ДЕНЕГ

Туалет пропах кислой капустой, хотя кислой капусты в нем никогда не было. Просто сыворотка из местного горняцкого молока давала почему-то именно этот запах и никакой другой. А может, мел был с примесью?

От едкого запаха у Жоры Прокудина задурманило мозги и он застегнул ширинку.

- Лучше уж где-нибудь в другом месте! - решил он, выскочив за дверь и прислонившись к ней спиной.

- Дор-рогу! - по-грузчицки прокричал несущийся навстречу Топор.

Руки бывшего метателя мячиков удерживали в плотном объятии не менее пятнадцати стеклянных банок и одну жестяную, из-под томатной пасты. В них плескалось белое мутное вещество, выращенное заботливыми жителями города шахтерской славы.

- Как ты его только нюхаешь? - брезгливо скривил благородное лицо Жора Прокудин.

- А принюхался уже!.. У меня дядька... Это еще в Башкирии было, при той жизни... Так он говновозом работал...

- Ассенизатором, милый мой!

- Ас... Ну, так от него за километр говном несло. А он ничего не чуял. Так и говорил: ничего не чую!

Жора учтиво открыл дверь, впустил жонглера с банками в туалет и вспомнил, что кто-то к нему пришел. В своем положении генерального директора блефовой фирмы он не ждал приятных визитеров, но все-таки испытывал интерес к первому гостю. Почему-то казалось, что это налоговая полиция. Хотя по опыту других подобных фирм Жора Прокудин знал, что государевы мытари являются лишь тогда, когда навара переваливает за миллион долларов. Ему до таких вершин требовалось при нынешних темпах и при всеобщей провинциальной бедноте не менее месяца.