Сумеречное королевство - Евгения Олеговна Огнёва

цинично! — Зло бросила девушка. — Неужели захватчики не выдвигают никаких требований? Они просто уничтожают людей?

— Увы, дочь моя. Они разрушают храмы Лорин, беспощадно стирают с лица земли королевство и его жителей! Дикари! Варвары! Уверен, они безумны и живут в пещерах как звери!

— Нет, святой отец. — Печально возразил стрелок. — Звери не куют мечей и убивают лишь от голода. А эти чудовища наслаждаются тем, что творят!

— Должна быть причина! — Не унималась Жанна.

Она сама не заметила, как важно стало для нее найти эту причину, объяснить ее лоринцам. Не были безумны верийцы, хотя и смотрели на смертных как на ошибку природы. Если бы можно было понять их поступки и мотивы до конца. Что-то ускользало во всей этой картине.

И как объяснить все то, что она уже знала о восьми мирах, о неизбежном разрушении, сумасшествии богов, их непростых взаимоотношениях.

— Для чего живет человек, святой отец? Наши короли воюют между собой, ради земель и богатства. — С жаром заговорила Жанна. — А ведь земные блага не спасут нас от смерти. Верийцы пренебрегают всем, чего мы так жаждем. Для них важны души, бессмертная энергия, что без конца блуждает в мире, дает жизнь.

— Откуда тебе знать, дочь моя, чего добиваются варвары? — Спросил жрец.

— Я видела их, святой отец. — Вздохнула Жанна. — Их мир жесток и беспощаден. Но они ценят знания, свободу. Люди желают лишь материальных благ. Для них все это — мелочь. Тлен.

— Уж не оправдываешь ли ты их, дитя? — Тихо спросил жрец.

— Мне кажется, что люди и верийцы — просто два разных вида. У нас разные цели, разные боги, но все мы хотим просто жить. И защищаем свое право на жизнь любой ценой.

— Не мы пришли к ним! — Вскинулся рябой. — Они убивают наших детей, сжигают наши дома, ради чего?

— Что-то не так с нашим миром и с нашей богиней. — Потупилась Жанна. — Я не вижу другой причины.

— Еретичка! Она — одна из них! — Возмутились дозорные.

Их лица стали напряженными, злыми.

— Опомнись, дитя! Что ты говоришь? — Самый стары и самый тихий из мужчин горько покачал головой. — Не может наша богиня отвернуться от детей своих! Она смиренна и все это — кара за гибель святой Лидии: люди всегда отворачивались от Лорин, а ведь в Книге просвещения сказано: «придет разлад и люди потеряют разум, уверуют в идолов, рассорятся и разбегутся в поисках блага для себя; тогда придет Ночь и принесет с собой демонов нечистых, что будут мучить, истреблять и умываться кровью».

Жанну передернуло от фанатичного блеска в глазах людей. Вера и религия — та крайность, в которой смертные ищут утешения и спасения, когда не хотят признавать свои ошибки или сталкиваются с тем, чего никогда раньше не видели.

Девушка никогда не была так религиозна как мать или отец. Все трое отпрысков де Стрейн больше верили в теории восточных ученых, что обретали все большую популярность среди молодежи. И сложно было не верить, когда в Атлане появились чудесные летающие шары, а в Бирэме давно не пользовались свечами, чтобы осветить дом. В белоснежных бирэмских домах сияли лампы со странной жидкостью внутри, в Саадданских дворцах знать пользовалась необыкновенной, изящной посудой из нового материала, а ткани Увары славились на весь мир своей прочностью и легкостью. Доходили слухи о создании странного вещества, что взрывалось при соприкосновении с огнем, о необыкновенных мостах, что расходятся и сходятся, повинуясь какому-то механизму, чтобы пропустить корабли через город и еще многое, многое другое, что никак не было связано с религией, но подчеркивало торжество человеческого разума.

Жанна упрямо поджала губы.

— Все это — лишь лекарство для измученных душ, не более того. — Процедила она.

В этот же миг духовник вскочил на ноги. Его губы забормотали молитву, пухлые руки стиснули посох, глаза фанатично заблестели. Духовник в один шаг приблизился к девушке, ухватил ее за горло, она не успела даже вскрикнуть.

Дозорные взволнованно подскакивали, схватились за мечи и арбалеты.

— Ты чего, Гарет? Енто ж девчонка! — Воскликнул один из них.

— Еретичка! Она послана кровопийцами, чтобы подорвать нашу веру! — Духовник, которого звали Гаретом, с неожиданно цепкой хваткой продолжал сжимать шею Жанны. — Холод не донимает ее, а глаза эти? Взгляните! — Он повернул лицо испуганной Жанны к людям и в отблеске огня ее глаза сверкнули алым. — Да и сгинула юная графиня уже давно! Семейство долго горевало, а оно вон как обернулось. Она же и убила свою сестру, кровопийца! Крамольные речи не смущают тебя, Дорн? Где это видано, чтобы благородная леди учила да рассуждала в обществе мужчин? Ни один человек не будет сомневаться в вере своей в такие времена, да других смущать своими речами.

Люди с ужасом отпрянули, точно увидели бешеного зверя.

— Доигралась, ночная тварь? Сгоришь на костре!

Глава 11

Нити судьбы

Я знаю точно, что опять вернусь сюда;

Пока ты есть, я не могу исчезнуть.

С обратной стороны, где ночь длиннее дня,

Лишь позови, и я вернусь из бездны.

Поляков И. — «Я вернусь»

В пустых, почерневших печных трубах завывал ветер. Еще одно поселение заплатило кровавую цену чужому богу. Лагерь затих, дозорные скучали на постах: смертные не то чтобы напасть, они защитить то себя не умели!

Трупы давно скидали в большой костер, пленных Кейн не брал. Смрадный запах смерти все еще распространялся по опустевшим улицам, следы битвы смывало мелким дождем.

Полукровки без зазрения совести обшаривали дома в поисках ценных вещей, Истинные презрительно смотрели на них: для верийцев такие мелочи были не интересны. Свою награду они уже получили: новые души, новые силы.

Кейн небрежно бросил свой плащ на стол. Он занял храм Лорин. В каждом клятом городе были эти темно-лиловые аметистовые алтари! Некоторые храмы пришли в запустение: потемневшие от пыли и времени фрески, растрескавшиеся витражи,