Сумеречное королевство - Евгения Олеговна Огнёва

— Меня зовут Жанна Аделина де Стрейн. — Сказала она.

Арбалетчик внимательно осмотрел девушку в мужском костюме, удовлетворенно кивнул: оружия не было.

— Ты врешь. Графиня пропала бесследно больше года назад.

— Так и есть. Вы позволите? — Она присела на бревно возле костра. — Я сбежала. Меня хотели убить.

Девушка прикрыла глаза и вытянула руки к огню.

«Почему же так холодно?» — Подумала она. — «В Сумеречных землях давно весна».

— Что ж. Смелое заявление…. Госпожа графиня. — Иронично добавил арбалетчик.

Воины, усмехаясь, расположились вокруг костра, отложили оружие. Они с любопытством рассматривали гостью. Гостья была высокого происхождения — об этом говорили и украшения, и одежда, и манера поведения. Темно-синий бархатный костюм, отороченный серебряными нитями, высокие сапоги, несколько колец с рубинами на тонких холеных руках.

Девицы Оринберга всегда носили платья, а эта была одета в брюки! Вот так невидаль! Ткань обтягивала изящные формы девичьей фигуры и будила фантазию. Мужчины заулыбались, обмениваясь многозначительными взглядами.

— Где же вы, ваша светлость, пропадали так долго и как нашли дорогу назад? — Спросил мужчина с изуродованным лицом.

Жанна кинула на него быстрый взгляд.

— Я расскажу все, как только вы проводите меня в город. Это — слишком невероятная история. И долгая… а вы? Кто вы все и что здесь делаете?

— Мы — дозорные. Ваша светлость не знает, что разразилась война… — Заговорил третий дозорный. Лицо его обрамлял капюшон серого балахона.

Другие сразу притихли, будто только вспомнили о том, что среди них есть кто-то еще.

Жанна вцепилась руками в край бревна. Говоривший вызывал у нее чувство опасности. Человек явно носил духовный сан: на его коленях лежала Книга просветления, вместо оружия у него был посох с навершием в виде полукруга.

Жрецы Лорин давно утратили былую власть и могущество. Орден измельчал под напором новых верований и религий, что так стремительно ворвались в Оринберг вместе с легкокрылыми торговыми судами из Сааддана, поклоняющегося Создателю вечности, паломниками из Атланы, чтившим Сестер. Было еще много последователей идолопоклонничества из Бирема, язычников и другого сброда, который подрывал авторитет жрецов Лорин, высмеивал их убеждения, подвергал сомнению Книгу просветления и смущал истинно верующих.

Жрецы еще были способны сотворить чудо для своей паствы, но этими ценными навыками обладали единицы.

Но пугало не это! Он что-то чувствовал, этот духовник! По его бесстрастному лицу плясали тени от костра, а руки едва заметно поглаживали Книгу просветления, будто священное писание придавало ему силу. Он был не прост. Жанна чувствовала, как он всматривается в ее глаза, точно хочет залезть в самую душу.

Ветер задул с северо-запада, взъерошивая волосы на голове Жанны. Пламя заплясало, потревоженное в своем гипнотическом танце. Дозорные молчали.

— Нет, я не знала о войне… — Соврала она. Значит, армия была где-то поблизости.

— Упыри, моя госпожа. — Крякнул четвертый, с наивным детским лицом и телячьими большими глазами. — Со всех сторон прут. Один восток, значит, свободен. Туды и подаются люди.

— И каковы известия? Есть надежда? — Участливо спросила она.

— О, конечно, госпожа. — Кивнул тот, что со шрамом. — К нам пришла помощь от самой Богини, не иначе. Говорят, когда нечисть совсем сдурела и стала сметать последние рубежи, прямо с неба свалился могучий воин.

Жанна недоумевающе окинула дозорных: в своем ли они уме? Может, хотят посмеяться над нею? Но дозорные не шутили, разве что, немного привирали без того обросшие слухом новости, она это почувствовала.

— Чудеса. — Без энтузиазма согласилась она.

— Лорин явила милость свою верующим. — Сверкнул глазами духовник. — И теперь в наши храмы вернулись все, кто сомневался в силе ее.

Проповеди Жанна не любила. Она относилась к жрецам и жрицам как к фанатикам. К тому же, духовники сами были повинны в своем вырождении: слишком много возомнили о себе верные слуги Лорин.

Вмешивались в политику и отношения между знатными домами, запускали руку в государственную казну, преследовали всех инакомыслящих… В конце концов, люди взбунтовались, а дворяне поддержали мятеж. Пришлось жрецам, поджав хвост, идти на попятный, да было поздно: запылали костры, столь любимые прежде храмовниками, засвистел топор палача, обезглавив духовное сословие и культ Богини вместе с ним.

Но, дочь своего благородного семейства, она безропотно молилась в часовне два раза в день, отучилась в церковной школе и, следуя наставлениям матушки, старалась исполнять все заветы Книги просветления.

— Отрадно слышать, святой отец. — Смиренно отозвалась Жанна. — А как же моя семья? Вы что-нибудь слышали?

— Насколько мне известно, рядом с вашими землями пока еще тихо! Несомненно, это благодаря вашей матушке: она всегда была набожна, вопреки придворной моде. А вот ваша сестра, графиня Маргери… Соболезную, дочь моя. Ее выкрали прямо по пути в столицу. Графиня-мать отправила дочь подальше от военных действий…Помолитесь с нами. — Предложил духовник, протягивая свою драгоценную книгу девушке. — За упокой души вашей сестрицы.

Жанна кивнула, принимая оплетенный серой кожей тяжелый том. С минуту духовник бормотал молитву, остальные сидели, закрыв глаза, и повторяли слова про себя.

— Что же союзники Оринберга? — Поинтересовалась Жанна, возвращая книгу жрецу.

— Они выжидают, трусливые зайцы! — Арбалетчик зло скривился, снова сплюнул под ноги.

— Ни Сааддан, ни Атлана, ни Бирэм — никто не прислал свою помощь. — Согласно кивнул добродушный дозорный.

— Они готовы помочь, но взамен просят привилегии в торговле, право добывать ресурсы на нашей земле, политические уступки. — Духовник устало вздохнул. — Как будто будет с кем торговать, если королевство падет. Впрочем, вам, вероятно, все это не понятно, госпожа де Стрейн.

— Нет, я прекрасно понимаю, о чем вы говорите. — Повела бровью Жанна. — Мне горько слышать, что жизнь нашего государства стала оцениваться золотом. Ах, если бы они сами попали в такую беду — то поняли бы, что жизнь — единственное, что нельзя повторить! — Жанна яростно сжала кулаки.

— Для правителя человеческий ресурс — восполняемая вещь. Женщины родят новых воинов и других женщин. — Духовник внимательно всматривался в лицо Жанны. — Уверен, они понимают, но до последнего надеются, что захватчики удовлетворяться нашей кровью.

— Это слишком