Саймон Холодное Сердце - Джоржетт Хейер

— Девчонка, однако, давится, — заметил ее мучитель. — Какая разборчивая!

— Моя сестра не совсем здорова, — быстро сказала Маргарет. — У нее нет аппетита.

— А по-моему, ужин неплохой, — проворчал хозяин. — Если он вам не нравится…

— В самом деле — неплохой, — поспешила заверить трактирщика Маргарет. — Правда, Жанна?

— Очень хороший, — ответила Жанна дрожащим голосом.

— Видать, твоя сестра привыкла к сочному мясу? — насмешливо спросил хозяин, недовольный тем, что его гостям не по нутру его кулинарное искусство.

Маргарет кивнула:

— Моя сестра в служанках у графини Маргарет де Бельреми, — смело заявила она и услышала рядом учащенное дыхание встревоженной Жанны.

В ответ раздался взрыв хохота.

— Ну и вранье! — заливался тот, что сидел напротив. — Врет и не краснеет! Нахальный юнец!

Сосед Маргарет подался вперед, чтобы получше разглядеть Жанну, у которой слегка задрожали руки.

— Так… Лицо бледное, — сказал он, — руки тоже белые. Не в поле, знать, работаешь…

— Она горничная у графини, — сказала Маргарет.

Сидевшие вокруг стола люди стали немного дружелюбнее.

— А сам ты кто, малый? — спросил кто-то у Маргарет. — Паж, небось, в такой накидке-то.

— Да, — кивнула Маргарет. — Госпожа позволила нам отлучиться на праздник в Юлинколь.

— А звать тебя как? — спросил рыжебородый.

— Леон Маргрут.

К столу подошел трактирщик:

— Говорят, в Бельреми эти проклятые англичане. Это правда? — спросил он.

— Да! — глаза Маргарет загорелись.

— И как там твоя госпожа?

— Она пленница.

— Ого-го! — человек, сидевший напротив Жанны, хлопнул себя по бокам. — Гордая графиня — пленница. Ничего себе — с ее-то норовом!

Жанна умоляюще положила свою чуть дрожавшую руку на руку Маргарет, боясь, что та вот-вот выдаст себя. Маргарет овладела собой и принужденно засмеялась.

— Ты когда-нибудь видел графиню? — спросила она.

— Видел раз. Ехала верхом со своей свитой. Гордячка, что и говорить. Сама, говорят, своих солдат водит в бой.

— Да, было однажды, — сказала Маргарет. — И они хорошо сражались.

— Верхом на коне, в доспехах! Храбрая штучка!

Кто-то отпустил непристойную шутку, и щеки Маргарет от гнева покрылись красными пятнами. Рыжебородый ухмыльнулся:

— Смотрите-ка на этого индюшонка! Уж не влюблен ли ты в свою госпожу, Леон Маргрут?

— Да!

— А она? Добрая она с тобой?

Краска сошла с лица Маргарет. Она засмеялась:

— Когда добрая, а когда злая.

Рыжебородый сочувственно кивнул:

— Да, все так, никогда не угадаешь с этими знатными дамами. Ты, видать, еще совсем молод, парень?

В одежде мальчика Маргарет казалась совсем юной, хотя на самом деле ей уже было двадцать пять лет.

— Да… н-н-н-не знаю, мне семнадцать лет, — не очень уверенно ответила она.

— А сколько твоей любезной сестрице? — спросил человек, сидевший напротив Жанны и подался вперед над столом, чтобы поближе рассмотреть ее лицо.

Жанна съежилась и сцепила пальцы рук.

— Ей восемнадцать, — ответила Маргарет. — Отодвиньтесь от нее, вы смущаете мою сестру, слышите?

— Ах ты наглец! Я смущаю ее! Это она меня смущает — такая милашка!

— Ну-ну, не надо, — проворчал рыжебородый сосед Маргарет, — девушка устала.

— Так устала, что и поцеловать ее нельзя? — оскалился мучитель Жанны и наклонился через весь стол в ее сторону.

Жанна слабо вскрикнула, но Маргарет в один миг вскочила на ноги, и в руке у нее сверкнул кинжал.

— А ну назад, ублюдок! — крикнула она.

Поднялся шум и трое мужчин, плечом к плечу, медленно двинулись на Маргарет. И тут между ними и Маргарет возникла гигантская фигура рыжебородого.

— Тихо! Сядьте, ты, Луи, и ты, Жак. Он же еще мальчишка. А ты оставь девчонку в покое, Фонар!

— Надо было научить этого нахала почтительно разговаривать со старшими, — пробурчал тот, которого рыжебородый нашил Фонаром, но тоже сел на свое место, хоть и не совсем успокоился и, уже севши, добавил: — Что-то ты уж слишком добренький нынче, Гастон!

Гастон опустил свою могучую руку на плечо Маргарет и, чуть подтолкнув, усадил ее на табурет.

— Спрячь свой кинжал, глупый щенок, пока я не отобрал его у тебя.

— Хватит! — крикнул трактирщик. — Никаких скандалов и ссор! Уходите, молодой человек, и заберите с собой свою сестру. Счастливого пути и всех вам благ!

Громадный кулачище Гастона с грохотом опустился на стол, так что подпрыгнули вверх деревянные тарелки.

— Заткнись, я сказал! — рявкнул Гастон трактирщику. — Раны Господни! Что это за свинство? Если девушка скромна, она заслуживает, чтобы с ней хорошо обращались! Я проломлю тебе башку за нее, жирный боров!

Трактирщик, невнятно что-то бормоча, отступил. Размеры Гастона убеждали его, видимо, еще лучше, чем слова. Недовольство постепенно улеглось. Немного погодя Маргарет взяла Жанну за руку и встала.

— Любезный хозяин, — сказала она трактирщику, — не покажете ли вы нам дорогу на чердак?

— У меня нет свободной комнаты. Отужинали, а теперь идите.

— Но я вам заплатил…

В маленьких глазках Гастона сверкнул недобрый огонек.

— Научить тебя хорошим манерам? — спросил он хозяина, и тот сразу же спасовал.

— Я провожу вас, провожу, — поспешно проговорил он.

— И я пойду с вами, — сказал Гастон, обращаясь к Маргарет.

В быстро сгущавшихся сумерках беспокойно семенил впереди трактирщик, возле него, высясь, как башня, широко шагал Гастон, а следом шли Маргарет и Жанна. Жанна крепко держалась за руку Маргарет. Так все вместе они дошли до конюшни. Здесь, пробормотав, что лестницу постояльцы найдут сами, трактирщик удалился. Маргарет обернулась к рыжебородому.

— Спасибо тебе, любезный господин, за помощь, — сказала она.

— Не стоит. Я подымусь с вами на чердак и запру за вами вход. Я, может, составлю вам компанию по дороге в Юлинколь. Мне все равно, куда идти.

— Это было бы неплохо, — сказала, не сумев скрыть своего беспокойства, Маргарет, — но… но…

— Вы не туда идете, верно? — напрямик спросил Гастон.

— Да… я… конечно, но…

— Не надо, я не любопытный, — сказал Гастон. — Идите себе, куда хотите, а я свободный человек, и ты мне чем-то симпатичен, парень. Только ты еще слишком молод бродить одному с сестрой по нашему царству-государству.

— Ты… ты хочешь пойти с нами? — нерешительно спросила Маргарет.

— Да, если не возражаешь. Тут вокруг хватает всякого сброда, и вас могут ограбить или даже убить. Если мы пойдем все вместе, я смогу защитить вас от них. Можешь мне поверить.