Разбитое Стекло - Тамора Пирс

— Насколько снизился приток клиентов? ‑ поинтересовался Кис.

— На четверть, ‑ ответил стражник.

Кис поморщился, проходя через ворота:

— Это ударит по всем, ‑ сказал он Трис. ‑ Мы должны его поймать.

Трис подняла на него взгляд и увидела вспышку молнии в его глазах.

— Кис, успокойся, ‑ приказала она. ‑ Дыши и считай. Ты искришься.

— Чего-чего? ‑ спросил он. ‑ Где? ‑ Трис указала на его глаза. ‑ Ох, ‑ робко произнёс Кис. ‑ Молния исчезла из его глаз. ‑ Раньше такого не случалось, ‑ указал он, дыша медленно и осторожно.

— Но молния нашла в тебе путь, который ей нравится, так что она будет и дальше по нему течь. Тебе придётся научиться контролировать свой темперамент, ‑ твёрдо сказала Трис.

Он неожиданно ухмыльнулся, глядя на неё:

— И ты меня этому научишь? ‑ Хоть он и знал, что она держала даже самые глубинные свои чувства в узде, он также получил от неё достаточно нагоняев, чтобы счесть эту мысль забавной.

Трис выпрямилась:

— Я могу выходить из себя потому, что моя сила — под контролем, ‑ сказала она наичопорнейшим своим голосом. Вернувшись к своему обычному, сухому голосу, она добавила: ‑ И даётся мне это с трудом.

У Фэрузы Занта, Поппи, Фэруза и четыре музыканта сидели во дворе, беседуя. Кис ушёл в свою комнату. Трис и Чайм устроились на лестнице, наблюдая за тем, как Глаки и Медвежонок разминали ноги, играя в догонялки.

Поппи расчёсывала длинные золотые волосы Занты, та расслабилась и начала мурлыкать себе под нос, а затем и запела благозвучным сопрано. Поппи присоединилась к ней, вторя мелодии более низким голосом. Сверху зазвучала наморнская балака, похожая на лютню, но жалостливее и острее: на ней играл Кис, спускаясь вниз по ступеням. Фэруза и один из мужчин принесли обычные лютни и заиграли. Один из музыкантов принёс блок-флейту, второй — деревянную пан-флейту, а четвёртый подпевал глубоким басом и аккомпанировал на арфе. Одна песня сменялась другой, так же естественно, как вечерний ветерок тёк по галереям вокруг двора.

Трис никак не ожидала увидеть что-то подобное в Капике, что-то вроде вечеров, когда её названные матери, сёстры и брат сидели вместе в главной комнате их коттеджа, работали над своими проектами, и пели, говорили, или рассказывали истории, а из окон доносились звуки Спирального Круга.

Пока Трис смотрела на музыкантов, в потоках воздуха появились искры. Она подумала, что искры могут быть частью изображения, но когда она постаралась их разглядеть, они исчезли. Наконец она сдалась, расслабилась, и отдалась на волю музыки.

Их группа распалась, когда удлиннились тени. Всем, кроме Фэрузы, Киса, и Глаки, нужно было идти работать. Видя, что Трис не собирается двигаться с места, Кис взял Глаки и Медвежонка с собой в скоди на Улице Лотоса, чтобы купить ужин.

Глава 12

Тем вечером они втроём поужинали в комнате Яли, помыли посуду, и уселись за вечерние уроки. Кис вчитывался в книгу по магии стекла, которую Трис одолжила в Хескалифосе. Трис продолжала читать «Путь Ветров». Когда она поймала Кислуна на том, что он зевал, она послала его спать. Глаки уже спала — она лишь едва шелохнулась, когда Трис переодела её, и уложила в кровать. Медвежонок свернулся рядом с ребёнком. Трис подремала, вымотавшись за день, но проснулась незадолго до того, как часы пробили полночь — смесь силы молнии и приливов в её венах шла на убыль, но всё ещё бодрила. Её магия сообщила ей, что до зари ещё оставался не один час, но спать ей больше не хотелось.

Она сходила к Фэрузе, и заключила ту же сделку, что и предыдущей ночью — что та посидит с Глаки. Она едва доверяла Фэрузе, но Кису нужно было отдохнуть. Оставив Фэрузу присматривать за Глаки и за её искрившейся молниями оплатой, Трис пошла в Капик. Чайм снова ехала у неё на спине, не меньше самой Трис очарованная переменой обстановки внутри округа.

Этой ночью шёл фестиваль, во время которого яскедаси одевались бабочками, с огромными крыльями из марли и бамбука, расписанными разнообразными узорами. Они шествовали по ручьями и островкам под трели флейт и серебряный звон колокольчиков и ручных кимвалов. Гости и другие яскедаси осыпали их конфетти, танцуя вокруг бабочек.

Устав от шума толпы, Трис свернула в одну из улочек потише, направившись в более тёмные области Капика. Она наткнулась на двух женщин, отбиравших у пьяного мужчины кошелёк. Трис подумала, не стоит ли им помешать. Наконец она решила, что раз мужчина был достаточно глуп, чтобы упиться настолько, что потерял своих товарищей и стал жертвой грабежа, то, возможно, потеря кошелька преподаст ему урок, который он не забудет. Женщины покосились на Трис, сверкая глазами, будто думали о том, не сделать ли что-то с ней, но когда она молча прошла мимо, они оставили её в покое.

Этот случай заставил её задуматься о том, что за личностью был Призрак. Он должен был иметь обычную внешность, чтобы быть способным ходить повсюду и не быть замеченным. Он был хитёр, поскольку использовал в своих целях неприязнь города к более грязной стороне жизни. Его ненависть к женщинам-яскедаси была очевидна. Хотел ли он, чтобы его поймали? Учитывая то, что он оставлял жертв в общественных местах, могло показаться, что хотел — или это было скорее из-за его презрения к городу в целом? Возможно, он ненавидел не только красивых артистов сомнительного толка. Возможно, он ненавидел весь Тариос.

Трис выкинула эти думы из головы. Размышления о том, что двигало Призраком, при всей их увлекательности, были работой Дэймы. Если она хотела помочь, если она хотела сделать больше, чем пасти Киса, пока тот следовал своей странной связи с этими смертями, то сделать она это сможет лишь с помощью прозрения ветром. Воздух был повсюду. Если она сможет увидеть то, чего касались потоки воздуха, то сможет выследить убийцу, и отомстить ему за то, что Глаки потеряла любивших её женщин.

Её ветерки, которые она выслала той ночью из Квартир Фэрузы, время от времени находили её, принося груз звуков. Она прислушивалась приносимыми ими шуму и разговорам, не находя ничего полезного. Она старалась увидеть в них что-то, что угодно. Один раз ей показалось, что она увидела изгиб марлевого крыла бабочки. Она застыла, дрожа, желая увидеть больше, но если она что-то действительно видела, то принёсший это поток воздуха двинулся дальше, будучи одним из сотни других воздушных потоков, тёкших по улице.

— Наверное, просто почудилось, ‑ пробормотала она Чайм, и вздохнула.

Будучи в глубине Капика, она в первый раз зашла в один из служебных переулков, которых она раньше избегала по причине