Заколдованные леса - Тутуола Амос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта и подобные ей встречи привели к тому, что гомиды повывелись в окрестностях моего временного жилища, и я мог беспрепятственно заниматься своими делами. Однажды, пробираясь по лесу, я встретил на диво прекрасную женщину, мгновенно зажегшую во мне пламя страстной любви. Я поприветствовал ее и получил учтивый ответ, однако на мой вопрос, почему ей приходится бродить здесь в одиночестве, она не ответила. Тогда я сделал ей предложение стать моей женой и получил отказ. Я принялся уговаривать ее, я долго просил и даже умолял — тщетно. Разгневавшись, я начал ей угрожать, я говорил, что пристрелю ее, если она откажется выйти за меня замуж, однако мои угрозы только рассмешили ее. Доведенный до отчаяния, сорвал я с плеча ружье и выстрелил в непреклонную обидчицу — ружье мое лишь едва слышно и сконфуженно кашлянуло, а заряд бессильно упал к моим ногам. Женщина окинула меня долгим взглядом и, зловеще помолчав, проговорила: «Знай, несчастный, что только жалость моя спасла тебя сейчас от смерти». Вот уж чего в ней не было, на мой взгляд, так это жалости, и я сказал, что мне безразлична моя судьба, ибо я все равно умру, если потеряю ее, а она молча отвернулась и пошла своей дорогой.
Однако любовь моя властно послала меня за ней следом — я нагнал ее и, обняв за талию, насильно остановил. Когда же она превратилась в дерево, я не отпустил и дерево, ибо женщина эта привлекала меня больше жизни. Спустя мгновение дерево стало антилопой с ярко мерцающими рожками — я нежно прильнул к ее грациозной шее, и, почувствовав, что ей не вырваться, антилопа обернулась жарким огнем, но любовь моя полыхала жарче любого огня, и я остался невредим. Многие обличья принимала лесная незнакомка — превращалась и в огромную птицу, и в струящуюся воду, и в ядовитую змею, однако я не выпускал ее из своих объятий, и наконец она снова обернулась прекрасной женщиной, посмотрела на меня с нежной улыбкой и весело сказала: «Теперь я вижу, что ты полюбил меня непритворно, бесстрашный охотник, и согласна стать твоей женой».
Так сделались мы мужем и женой, а обвенчал нас Ламорин; я устроил пышное празднество, и оно длилось много дней подряд, ибо, когда духева выходит замуж за человека, жители неба и земли пируют и веселятся до упаду.
А Ламорин остался моим ближайшим другом — нашу дружбу не ослабила даже моя женитьба, — и вот однажды мы отправились вдвоем на охоту. Охота наша была успешной и долгой, так что мы задержались в лесу до наступления ночи, а охотничьих ламп в тот раз из дому не захватили, ибо собирались вернуться засветло. Лампы, впрочем были нам и не нужны, ибо полная луна светйла в небе едва ли не так же ярко, как полуденное солнце. Однако ушли мы от дома довольно далеко, и на обратном пути, нежданно потеряв направление, подступили к огромному утесу — он возвышался над лесными деревьями, как деревья возвышаются над кустами. Утес был испещрен темными полукружьями арок, за которыми угадывались просторные пещеры, и к каждой арке вела гладкая, словно шоссе, тропа. Ламорин сказал, что хочет заночевать в одной из пещер, и, как я ни уговаривал его поостеречься, он настоял на своем и вскоре скрылся во тьме пещеры. А я залез на высокое дерево, устроился поудобней и принялся наблюдать. Через некоторое время из пещеры, облюбованной Ламорином, вынырнул устрашающего вида гигант с четырьмя глазами, шестью руками и двумя острыми рогами на голове; а в руке он держал тыквенную бутыль, наполненную до краев какой-то жидкостью, и запах ее — запах свежей человеческой крови — устрашающе ударил мне в ноздри. А шестирукий гигант подошел к дереву, на котором я сидел, отхлебнул из бутылки и удовлетворенно сказал: «Благодарю вас, о боги, за человечину, посланную мне прямо в пещеру, и да повторится это благодеяние ваше еще много раз!»
Больше я ничего с дерева не увидел и не услышал, а Ламорин так и не появился наутро из пещеры. Да и на мой громкий зов он не отозвался, и тогда я в ужасе спустился с дерева, еще раз позвал его, снова не получил ответа и помчался, не разбирая дороги, домой, чтобы поведать обо всем жене. Ну а жена моя, духева по рождению, сразу же поняла, в чем дело, и печально сказала: «Другу твоему выпала горькая доля, ибо гигант, которого ты видел, зовется Тембелекуном, а его старшего брата именуют Билиси, и живет он в Бездонном болоте, где родилась моя мать. Тембелекун женился на моей младшей сестре, и у них родился сын Хаос. Выросши, Хаос нанялся в прислужники к Дьяволу, Властелину Преисподней, и я слышала, что он прославился там, как превосходный работник, быстро получил повышение и начальствует сейчас над истопниками, которые поддерживают огонь в Адских печах. Единственное, что не нравится мне у работников Адских печей, так это их черная, словно копоть, кожа и дьявольская грубость, сравнимая лишь с грубостью обезьян. Короче говоря, мне кажется, о любимый муж мой, что Ламорин попал в руки Тембелекуну, ибо этот четырехглазый гигант не ест ничего, кроме человечьих голов, и утоляет жажду лишь человечьей кровью, — да, жалко, очень жалко бедного Ламорина». Выслушав жену, я залился горючими слезами, и надрывные рыданья мои громоподобно раскатились по всему лесу, а горькие стенанья, словно прерывистый вой смертельно раненного Льва, разогнали испуганных зверей и птиц на многие мили, — однако Ламорин безвозвратно погиб, и ничто уже не могло вернуть его к жизни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})С тех пор как мать вызволила меня из беды в яме для падали и я повстречал Ламорина, мне на время забылся родной город, так что я даже полюбил Ирунмале — Лес Тысячи Духов; а теперь, после гибели друга, меня опять потянуло к родичам, и я начал подумывать о возвращении домой.
Вскоре случилось так, что, отправившись на охоту, я увидел в лесу едва заметную тропу и решил идти по ней до конца, куда бы она ни вела. Около двенадцати часов дня тропа вывела меня к маленькой хижине, которая показалась мне знакомой, а когда я вошел в хижину и внимательно посмотрел на ребенка, сидевшего у окна, то мигом узнал в нем своего двоюродного брата, ибо его отец, а мой дядя был младшим братом моей матери. Несказанно обрадовавшись, выскочил я из хижины и побежал навстречу дяде, который уже заметил меня, ибо работал неподалеку на окровом поле, и спешил теперь домой. Мы радостно обнялись, и дядя тотчас же принялся расспрашивать, где я пропадал да что со мной приключилось, однако я попросил его повременить и поспешно отправился за женой; а дядя сказал, что будет нас ждать.
Вот отправился я за женой и минут через десять увидел, что она сама шагает мне навстречу. Я очень удивился, ибо, уходя на охоту, оставил ее дома и теперь, вдруг встретившись с ней, обеспокоенно спросил: «Что ты здесь делаешь, милая женушка? Надеюсь, дома у нас все в порядке?» «О любимый муж мой, — сказала мне жена, — единственный, желанный и горячо любимый супруг! Вот уж не ждала, не гадала я, что нас поджидает столь скорая разлука. Мой взгляд любовно провожал тебя, когда ты отправился на охоту, и я видела, как ты подошел к маленькой хижине и встретил родичей. Духева из племени гомидов не может жить с людьми, ибо помыслы их исполнены зла. Так возьми же эту скатерть — мой прощальный дар, — и всякий раз, когда ты проголодаешься, она накормит тебя. О родной супруг мой, наша любовь была велика, и мне думалось, что нам суждено прожить вместе всю жизнь… однако я горько ошиблась. Не забывай же меня, любимый, до той поры, как пропоет петух на рассвете твоего последнего дня, — родичи непременно возвращаются к родичам, а потому прощай, и да сопутствует тебе счастье, любимый!»
Едва жена произнесла свои прощальные слова, из лесных зарослей вдруг вышел могучий гомид, взял ее за руку и сказал: «Пора возвращаться домой, сестра, в Бездонное болото, где живет вся наша родня». Больше я никогда не видел свою прекрасную духеву-жену, однако у меня остался ее подарок — скатерть, которая всегда готова накормить, если я того пожелаю, и меня, и родичей, и гостей моих отборнейшими яствами.
После ухода жены, грустный и одинокий, вернулся я в наше осиротевшее жилище, собрал свое имущество, накопленное за время скитаний, и перенес его к дяде, а уж оттуда, немного отдохнув, перебрался домой. Так завершилось мое второе путешествие в Лес Тысячи Духов — поистине самый страшный лес на земле.