Сила и ярость Юга - Евгения Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даже если придётся умереть самой. Слишком долго плутала в болоте.
Смерть, если проиграет. Свобода и воля, если останется жива.
Это справедливые ставки.
– Выпей, – без слов поняла Нидейла и протянула кружку с чем-то дурно пахнущим.
– Пахнет как отрава.
– Она и есть. Малая доза – ты не умрёшь, но потеряешь сознание на время. Чтобы не было так больно.
Так больно. От этих слов повеяло жутью: Теа просит за это решение высокую цену и проверяет на прочность. Ясмин мысленно обратилась к богине, прося о милости и принятии, а потом доверилась колдунье и сделала глоток. От гадкого вкуса едва не стошнило, но она затаила дыхание и тут же выпила отраву до дна.
Колдунья зачитала длинную молитву, что слилась в монотонный неразличимый шум.
Чтобы начать новую жизнь, надо хотя бы раз умереть. Может, она и заслужила смерть. Лишь бы прекратить это невыносимое, бесконечное унижение, боль, ненависть и страх последних недель её жизни.
Это была последняя связная мысль.
Как бы Ясмин ни цеплялась за неё, тьма пришла и забрала к себе.
В этой тьме, правда, оказалось тепло и уютно… Не осталось ничего, только разрозненные осколки прежних чувств… Кусочек ненависти, большой обломок обиды. Проплыла зыбкой змеёй надежда… Сломалась и разбилась на части нелюбовь. Растаяла жажда чужого одобрения, словно сухая ненасытная почва, забирающая каждую каплю влаги, наконец-то перестала нуждаться в поливе.
Ясмин почувствовала в своём несуществующем теле столько невероятной силы и страсти, столько заботы и тепла. Так отчаянно хотелось жить свободно, быть собой. Больше не жертва, а они – не мучители. Оттолкнуться… Она сама выберет свою новую жизнь. Словно сама богиня Теа одарила её сияющим золотым светом.
И не было ничего в мире могущественнее этой силы. Ясмин отдалась золотому потоку, вернулась в Исток – то священное место, откуда всё когда-то началось. Ни боли, ни страсти…
Но тут же боль, стоило о ней вспомнить, охватила всё тело. Такая сильная, что, казалось, сейчас просто разорвёт на части. Затрясло до дрожи, рассыпался хрупкий золотой свет точно сухой песок по земле. Забил поры, нос, горло. И страстно, дико захотелось дышать.
Выгнувшись в безумной дуге, Ясмин распахнула невидящие глаза и закричала – безмолвно. Одно, два, три бесконечных мгновения. Влажный воздух ворвался в лёгкие с хрипом и криком.
Ясмин вернулась к жизни. Рядом что-то говорили, слышался шум, мутнела темнота, и вдруг согрели дрожащее тело горячие объятия. Самые нужные, жизненно необходимые прямо сейчас. Хрипло заплакав, Ясмин уткнулась в это тепло и опору и до боли стиснула чужие пальцы перед собой.
И снова стало темно. Было непонятно, сколько прошло времени.
День, неделя, месяц.
Жизнь.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Ясмин наконец смогла приподнять голову и открыть глаза… чтобы встретиться со взглядом того, кто сидел с ней рядом. И это была вовсе не Нидейла.
27. Правда ли
– Ты жива, – облегчённо выдохнул Риан, осторожно выпуская из рук. Так медленно, точно опасался, что она снова пропадёт. – Боялся… уже ничего не поможет. Два дня была без сознания.
Дурман отступал. Это Риан, здесь. Нашёл её, когда Ясмин почти умерла.
Она смотрела на него, с удивлением и вниманием изучая каждую чёрточку. Застревая взглядом на всех мелочах. Взлохмаченные волосы, приподнятые брови, умные глаза, всё понимающие, чуть раскосые и тёмно-карие. Такая же тёмная щетина на подбородке. И губы, которые она недавно так самозабвенно целовала. Такое знакомое и такое незнакомое лицо.
– Ясмин… – Риан окончательно отпустил её из объятий.
Будто не зная, имеет он право прикоснуться к ней после всего произошедшего или лучше держаться подальше.
Что с ней случилось? Она выпила зелье, и вместе с магией Нидейлы пришла тьма, пришла боль, а потом… На удивление быстро забывался золотой песок и та удивительная сила, оставалось только смутное послевкусие причастности к чему-то большему, которое завлекло её как вихрь.
Показалось, будто это было давно, несколько лет назад. Будто то прошлое, которое могло стать настоящим, поблекло, когда она выбрала другой путь. Она больше не будет ждать ребёнка от того, кто причинял боль и унижение. Перешла эту грань.
Каким бы холодящим душу ни казалось это решение, сейчас оно не вызывало трепета и страха. Но подумает она об этом потом и, если богиня Теа примет, – сможет жить дальше.
– Ты знаешь… – пересохшими губами начала она, глядя на Риана, и замолчала.
– …почему ты здесь и что случилось? – продолжил он фразу.
Он медленно вздохнул и помедлил, прежде чем неторопливо утвердительно кивнуть. Не отвёл взгляд, не дёрнулся, выражая сожаление или осуждение. Он знал о ней слишком много теперь. Всю правду, до самого дна. Что с ней было. И на что она решилась.
Сердце билось сильно, глухо, как больное. Туман окончательно отступил, и хотелось поморщиться от режущего глаза света. Слишком ярко, когда она так открыта. И Риан видит всю душу.
– Почему ты такой? Почему принимаешь меня?
– Потому что… потому что могу ощутить каждую твою эмоцию. Я знаю, что ты чувствуешь, Ясмин. – Он неспешно развернул к ней ладони, лежащие на коленях, будто сдавался. – И не могу тебя осуждать. Это больше того, что я знал прежде.
Не задавая вопросов, Ясмин только смотрела на Риана, сидящего у стены и наблюдающего за ней. Несмотря на разговор с Нидейлой, было непросто принять то, что он – тоже маг. Казалось, это знание выворачивает наизнанку все воспоминания из детства.
– Я должен был сказать тебе раньше, да? – выдохнул он.
– Да… и очень давно. Очень.
Риан поджал губы
– Не знаю, почему. Не мог это сделать. Мой дар я осознал – что это именно дар – очень поздно. Я мог бы стать ведающим, как Деер или Нидейла, но надо было надолго уйти… И потом ты бы никогда больше не смотрела на меня так. Как прежде. Когда я оставался просто собой.
Ясмин поёжилась от озноба, будто присутствие любого мага рядом холодило кожу. Села на лавке, оперлась обеими ладонями, выпрямившись и повернувшись к нему через плечо.
– И ты пользовался своим даром?
– Не нарочно, это всегда было как часть меня. Как почувствовать себя больше, чем ты есть. Раньше я думал, что такое могут все люди, и поэтому не мог взять в толк, почему готовы причинять друг другу страдания. А оказалось, некоторые охотятся именно за этим.
– Хочешь сказать, никогда никого не… околдовывал? – Ясмин следила за
