Капитан «Неуловимого». - Владимир Геннадьевич Поселягин

трясучки дошёл. И не зря, я ещё та мстительная сволочь, и этих бойцов, снабженцев с их командиром, я без всяких шуток перевёл в стан врагов. Берега тоже видеть нужно, и я это не о себе, а о них, и они их не видели. А врагов я уничтожаю.

- Ничего тварь, - улыбаясь залитыми кровью зубами, прошипел я. - Ещё поквитаемся. Я врагов своих не забываю.

По лицу меня кстати при захвате не били, это я сам укусил себя за щеку с внутренней стороны, когда мощный удар в бок получил, случайно вышло, но хорошо прокусил, кровь не прекращала течь. Пистолет мой неведомым образом оказался в руках у майора, ловко, не заметил даже как. Тот же, крутя его в руках, приказал помочь мне подняться, я не смог удержатся на ногах, боль в боку всё раздирала, а зарядка шла так медленно, ну и когда меня подняли, очень даже нежно, майор сделал знак чтобы снабженцы свалили, убирал раздражающий фактор, меня это не сильно волновало, метки я на всех снабженцев уже поставил, найду, и проникновенно сказал, пока меня нежно несли к машине на шинели.

- Товарищ капитан второго ранга, бойцов понять можно. Сегодня ночью группа в два десятка диверсантов в форме советских моряков атаковала наш медсанбат, много убитых, особенно среди медперсонала. До самого утра их ловили. Оказалось, это отвлекающий манёвр был, пока другие диверсанты, уже в форме НКВД, атаковали штаб корпуса. Пленные сообщили что их высадили с самолётов. А тут со стороны немцев прилетел самолёт, и высадил ещё одного в форме моряка. Бойцы в военно-морских знаках различия не разбираются и не знали, что напали на старший комсостав.

- Это должно извинить? - сказал я, морщась, меня не совсем аккуратно усаживали в машине. - Были бы тут бойцы террор-групп, я бы уже отдал приказ на ликвидацию напавших на меня. К сожалению, прибудут они только через сутки. Эти уроды будут жить лишний день.

- Это же свои, товарищ капитан второго ранга.

- Они мне… не свои, майор, а врагов я… уничтожаю.

- Похоже рёбра сломаны, нужно в медсанбат везти, - сообщил один из капитанов.

Тот аккуратно, почти нежно ощупывал мне бок, для этого шинель сняли, но иконостаса на форме не было, все награды были на другой парадной форме, на мне запасная.

- Не нужно. Везите в штаб армии, - отказался я.

- Товарищ капитан второго ранга, у вас два перелома со смещением. Тут к медикам нужно.

- Хорошо, но быстро.

Злость потихоньку уходила, так что я лишь морщился пока мы катили к медсанбату. Майор же описывал что тут диверсанты устроили. Похоже бойцы, напавшие на меня, были его, и тот мои слова воспринял явно всерьёз, опасаясь за их жизни, а возможно и за свою. Я уже немного успокоился, злоба стала уходить, поэтому сказал:

- Вот что, майор, насчёт бойцов можешь не опасаться, приказ на их ликвидацию отдавать бойцам террор-групп не буду, чтобы мне их головы принесли. У вас есть военная прокуратура, факт нападения на старшего по званию имеется, пусть всё по закону проходит.

- Товарищ капитан второго ранга?! - умоляюще протянул тот.

Говорить было больно, отдавало в бок, но такая защита подчиненных вызывала уважение. Похоже у того личный мотив. Родственник среди бойцов? Нужно уточнить, только сил нет. Заметив, что Исцеление немного зарядилось, семнадцать процентов уже, я залечил рваную рану с внутренней стороны щеки. Бок болел, но вздувшаяся щека и боли мешали говорить. Полностью заряд ухнул, но щеку излечил. Ух как хорошо. Вот и поинтересовался:

- У тебя там родственники? Что-то больно судьба их волнует.

- Командир, племянником будет.

- За свои поступки нужно отвечать, а он не только бойцов не остановил, но и подзуживал их. Так что за дело получит.

Больше я говорить не стал, итак от боли пот на лице выступил, каждое слово, казалось, что каждая буква, произнесённая мной, отдавала в бок, и это ещё не считая что мы катили по полю, аккуратно, водитель старался, но всё равно мотало и трясло. Майор поворчал, недобро поглядывая на меня, но дальше ехали уже молчал. Так мы и добрались до медсанбата. Да, было видно, что на него напали, последствия ещё не убрали. Ставали поваленные палатки, убирали те что сгорели, вывозили раненых и хоронили убитых. Немало их было. Заморённый военврач третьего ранга, помог мне снять форму, и качая головой начал вправлять рёбра, и туго замотал торс бинтом. Пришлось свой запас доставать, сделав вид что достал из кармана шинели, у того бинты закончились. Однако сработал тот хорошо. Кстати, несмотря на то что ремешок планшетки мне порвали, срывая ту, и чемоданчик распотрошили, но всё собрали и вернули на место, в машине осталось. Попросив выдать мне справку о повреждениях, тот почти точно сделал диагноз о количестве сломанных рёбер, только о трещинах не знал, тут рентген нужен, но в медсанбате его не было. Майор и его бойцы не представились, но я подслушал и теперь знал кто это, а узнав, что телефон у главврача медсанбата имеется, я попросил связать меня со штабом обороны. Тот это сделал, с дежурным по штабу связался, ну я и сообщил свои данные и то что на меня напали такие-то бойцы под командованием такого-то командира, какие повреждения я получил. Попросил направить сюда представителей военной прокуратуры, чтобы провели следствие. Оказалось, те уже были в этом районе. Проводили расследование проявленной трусости бойцами охраны штаба корпуса, те отошли, вместо того чтобы защищать его, обещал направить. Да, уточнив можно ли меня перевозить, за мной выслали машину. О моём прибытии сообщат командованию, оно в курсе что я должен был прибыть.

Сейчас на фронте затишье, немцев обстреляли два наших крейсера и те пока прекратили атаки. Сотрудник военной прокуратуры, что нашёл меня на территории медсанбата, опросил меня, сняв показания, и пообещав разобраться с вопиющим поведением местных снабженцев, покинул палатку, меня устроили на койке главврача, и направился брать показания у виновников инцидента. Проследив за ним, отметил, что то отделение бойцов и их командира пытались спрятать, но дотошный следователь их нашёл и майору тому втык сделал, провели их опрос, после чего забрал троих, того техник-интенданта второго ранга, бойца что меня бил и ещё одного, что порвал мою форму, ремешок планшетки. Кстати, форму уже привели в порядок, одна из девушек шустро пришила пуговицы, а планшетку не чинили, мне другую подсунули, новую. Когда подошла машина, я уже был готов. Почти залечил рёбра, убрал переломы, у двух рёбер полностью залечил, у других переломы и трещины пока остались, но боль уже утихла. Так что я аккуратно был усажен в