Палач - Евгений Бабарыкин

Я сбросил дробовик с плеча и дернул назад-вперед цевье, досылая патрон в ствол. Я посмотрел на Дмитрия. Не люблю отвечать за поступки других людей, а тем более делать за них выбор. Но Дима в ответ коротко кивнул, взял в руки автомат и передернул затвор. Он побледнел, почти как Иваныч, и я испугался, не почувствовал ли и он психическое воздействие адских гончих. Сам я не ощущал ничего – скорее всего, от злости.

Демопсы совсем потеряли к нам интерес, только косились иногда красными горящими глазами. Дым от их шкур забивал ноздри. Мне было жутко и страшно, я боялся, что в них вообще бесполезно стрелять: разве можно убить человеческим оружием того, кто пришел из ада? Но я не мог позволить разорвать человека, который дал мне кров и за несколько дней стал другом. Слишком мало у меня друзей.

Я глубоко вздохнул, поднял дробовик и прижал приклад к плечу.

Первая из тварей подошла совсем близко, до нее оставалось не более трех метров. Мне казалось, что дымные шлейфы, полосами ползущие за ней, потянулись ко мне, как будто желая задушить в своих объятиях.

Не помню, кажется, я заорал что-то нечленораздельное, выплескивая весь страх, что копился у меня в голове и сердце все эти годы.

И нажал спусковой крючок.

Выстрела я не услышал, как и последовавших за ним, – я стрелял в тварь, пока не кончились патроны. Сначала в одну, потом, когда она отскочила назад, одним прыжком оказавшись в двух десятках метров от меня, во вторую, которая так же быстро ретировалась. Басовитые хлопки дробовика и оглушительный грохот автомата тонули в реве чудовищ и клацанье зубов. Уверен, что несколько раз попал и в одну, и во вторую тварь. Но по их внешнему виду этого сказать было нельзя. Шкуры по-прежнему оставались черными, никаких следов крови я не видел. Разве что дым от них стал гуще, а одной из адских гончих мы выбили глаз.

Этот одноглазый демопес первым пришел в себя. Припав к земле передними лапами, он весь подобрался, похожий на стальную пружину. Я понял, что сейчас он бросится, – его единственный глаз превратился для меня в фокусирующую точку всего мира. Я даже не мог обороняться: патроны в дробовике закончились, а зарядить его заново я не успел бы при всем желании. Дима тоже был «пустой» – я слышал, как сухо щелкнул затвор его автомата.

Вот пес дернулся – так быстро, что движение было почти незаметно, я только и увидел, как его контур смазался, расплылся; а через мгновение он разжался стальной пружиной, взмыв в воздух.

Двадцать метров, разделяющих нас, – это очень много. А может быть, со мной случилось то, о чем я не раз читал в книгах, – время замерло, стало тягучим, как смола.

Демопес, вытянувшись в струну и выставив вперед передние лапы со стальными когтями, летел ко мне. У меня было время увернуться, но тогда он упал бы прямо на Иваныча. Я ухватил за дуло дробовик и отвел руки назад, намереваясь садануть тварь прикладом. Все равно не мог больше ничего сделать.

Боковым зрением увидел мелькнувшую справа тень. С неба, сложив в последний момент крылья, упал демон. Он налетел сбоку, сбив адскую гончую в полете. Когда он приземлился, впечатав ноги в твердь горного кряжа, камень, на котором я стоял, задрожал. Грохот приземления, победный рык демона и предсмертный визг чертова пса, оказавшегося в руках слуги сатаны – все смешалось в чудовищном реве, который я воспринимал уже не слухом, ибо человек не может это слышать, – звук ощущался через дрожание камня под ногами, и сам воздух вдруг уплотнился настолько, что стал вибрировать.

Тут же я почувствовал воздействие демона – страшная боль привычным обручем сковала голову и через мгновение отпустила, оставив страдание на пределе возможного.

Демон одним рывком разорвал адскую гончую пополам – брызнуло во все стороны чем-то черным, густым, дымящимся – и отбросил в стороны бьющиеся в агонии куски мяса. Теперь я понял, почему мы не видели результатов наших с Дмитрием выстрелов, – черная жидкость, служившая чудовищу кровью, просто не была видна на его шкуре.

Демон крикнул что-то повелительное второй гончей, и она, словно собачонка, бросилась обратно, откуда появилась. Через несколько секунд от нее остался только черный шлейф дыма, стелющийся по земле.

Оставшийся стоять ко мне спиной демон наклонился вперед, выставив вперед рогатую голову. Его хвост метался из стороны в сторону, а раскаленные кончики роговых выступов на руках и ногах пульсировали, словно отбивая сердечный ритм. Хотя это, конечно, глупость – откуда у посланца сатаны сердце?

Крылья висели грязными темно-серыми мешками у него за спиной и в такт ударам хвоста нервно дрожали. Демон сжал кулаки и заревел, повернув морду в сторону приблизившейся за это время второй пары демопсов, бежавших по вершине горного хребта. Казалось, от его рева, залепившего мне ватой уши, поднялся ураган – гончие начали тормозить, упираясь лапами в камень; когти высекали искры, дым по инерции обогнал их, накрыв облаком с головой, так что только сверкали красным глаза да пасти.

Они успели остановиться в пяти метрах от демона, но тот не дал им шанса – одним прыжком он приблизился, очутившись между ними, и, как ни были они быстры, он оказался проворнее. Я увидел только, как он развел руки в стороны и две головы отлетели на десяток метров вправо и влево. Псы постояли несколько секунд, потом зашатались и свалились замертво.

Демон присел и зашелся в крике. Он обернулся ко мне и заревел, а я только сейчас узнал его – это был демон Ли! Обломанный рог не оставлял в этом сомнений, но его воздействие на меня, на мою психику, было настолько знакомым, что эту примету я мог бы и не видеть.

Меня обдало его смрадным дыханием, смешанным с дымом. Уши взорвались болью, а земля под ногами опять заходила ходуном. Впрочем, возможно, это я сам шатался – не знаю.

С неба донесся гневный рев. Ли отвернулся и вместе со мной задрал голову. Второй демон мощными взмахами гигантских крыльев держал себя в воздухе, зависнув над местом недавнего убийства в паре сотен метров.

Мой Ли присел и прыгнул вверх так быстро, что я опять не увидел ни начала движения, ни самого прыжка, – только почувствовал, как содрогнулась земля, да увидел шлейф дыма, потянувшийся за ним, как за стартовавшей ракетой. Ли выпрыгнул сразу на десять метров вверх, уже в воздухе развернув огромные крылья, закрывшие от меня весь небосклон. Сзади Ли в полете был похож на летучую мышь, только вместо чувства брезгливости он вызывал страх и желание оказаться от него как можно дальше.

Темно-серыми кожистые крылья были только на краях – к середине они темнели, пока не приобретали настолько черный цвет, что казалось, у него на спине сходятся две бездонные дыры. Крылья росли не из лопаток, как я думал всегда, вспоминая увиденные в книгах изображения ангелов, а начинались полосой, состоящей из костяных, сложной формы, частей, похожих на костяшки рыбьего хребта. Полоса каждого крыла шла от плеч и ниже, по всей спине, ягодице, и заходила до середины бедер. Эта костяная основа даже на вид казалась прочнее железа и матово блестела, внешне напоминая вороненую сталь.

Демон Ли взмахнул несколько раз крыльями, взлетая, так что вокруг нас поднялась буря, забивая песком и мелкими камешками глаза и рот. Когда чуть рассеялось, я увидел нереальную по своей красоте и жути картину – битву демонов.

Они кружились в небе, то поднимаясь мощными взмахами крыльев вверх, то чуть не отвесно падая. Каждый старался выиграть позицию и оказаться за спиной противника. При всяком удобном случае они наносили друг другу удары руками и ногами, так что стоял страшный грохот, – казалось, что один железнодорожный вагон били с размаху о другой. Они рычали, выли и хрипели, и эти дикие звуки постепенно складывались у меня в мозгу в странные гармонии, о которых я раньше не догадывался. Человек не в состоянии описать это – настолько непохоже на все привычное и настолько чуждо было то, что мы видели. Начало казаться, что я схожу с ума, пока мозг не сделал какой-то сверхъестественный скачок.

Я видел битву демонов в окрашенном заходящим солнцем небе, и одновременно в голове складывались видения. Не знаю, как это возможно – словно если бы я видел разом два окна, но они находятся в противоположных стенах дома. Добавьте к этому, что оба образа имели собственные звук, цветность и ощущения.

То второе, что я видел или, точнее, ощущал, было восприятием демона Ли. Вернее, та его часть, которая была доступна или понятна мне.

Я видел своего противника, только его внешний вид не вызывал во мне ни страха, ни удивления. Только ненависть – он покусился на мое и должен быть уничтожен. Чувство полета было привычным для хозяина видения и удивительным для меня – мне все время хотелось спрыгнуть, хотя я понимал, что не смогу. Земля под ногами казалась картой, нарисованной пастелью. Яркими, объемными выглядели только вещи, на которых Ли сосредотачивал внимание, а также его враг да мы, живые. Иногда я видел себя мельком – маленькая теплая фигурка на огромном камне рядом с еще одной такой же. Запрокинутые белые пятна лиц. И еще один человек, окутанный черным туманом, между камнями. К этому третьему чувства у Ли были совсем другие, и моему человеческому «я» это не понравилось – это было чувство голода.