Прежде, чем их повесят - Джо Аберкромби

Вест и забыл, какими эксцентричными могут показаться покои принца новичку, особенно не привыкшему к роскоши. Это был скорее не шатёр, а огромный зал из пурпурной ткани, десяти шагов в высоту, если не больше, украшенный стирийскими гобеленами и кантийскими коврами. Мебель больше подходила для дворца, чем для лагеря. Огромные резные комоды и позолоченные сундуки для хранения бесконечных гардеробов принца, которых хватило бы, чтобы одеть армию денди. Там стояла колоссальная кровать на четырех столбах с пологом, который сам по себе был больше обычных шатров в лагере. До блеска отполированный стол гнулся под тяжестью наваленных на него деликатесов, серебра и золотых тарелок, блестевших в свете свечей. С трудом верилось, что всего лишь в сотне шагов отсюда люди теснились, мёрзли и голодали.

Сам кронпринц Ладислав сидел, развалившись на стуле из тёмного дерева, можно даже сказать на троне, обитом красным шёлком. В одной руке качался пустой бокал, а другая помахивала в такт музыке квартета искусных музыкантов, которые тихо дёргали струны, водили смычком и дули в свои блестящие инструменты в дальнем углу. Вокруг его высочества сидели четыре офицера штаба, безукоризненно одетые и по-светски скучающие. Среди них и юный лорд Смунд, который за последние несколько недель стал, похоже, самым нелюбимым человеком Веста во всём мире.

— Это делает вам великую честь, — громко вопил Смунд принцу. — Лучший способ завоевать любовь простых солдат — это делить с ними тяготы лагерной жизни…

— А, полковник Вест! — прощебетал Ладислав, — и два северных разведчика! Как приятно! Вы должны чего-нибудь отведать! — Он пьяно и размашисто махнул в сторону стола.

— Спасибо, ваше высочество, но я уже поел. У меня новости величайшей…

— Или вина! Вы все должны выпить вина, оно из великолепного урожая! Куда подевалась та бутылка? — Он пошарил под своим стулом.

Ищейка уже подошёл к столу и наклонился, нюхая еду, как… ищейка[18]. Он схватил грязными пальцами кусок говядины с тарелки, аккуратно свернул и засунул целиком в рот. Смунд посмотрел на него, презрительно скривив губу. В нормальной ситуации Вест почувствовал бы неловкость, но сейчас у него были другие заботы.

— Бетод в пяти днях пути от нас, — он почти выкрикнул, — со своими лучшими силами!

Один из музыкантов дёрнул смычком и извлёк визжащую фальшивую ноту. Ладислав вскинул голову, едва не упав со стула. Даже Смунд и его спутники встрепенулись.

— Пять дней, — пробормотал принц охрипшим от возбуждения голосом, — вы уверены?

— Возможно, не больше трёх.

— Сколько их?

— Около десяти тысяч, все опытные воины и…

— Великолепно! — Ладислав хлопнул по ручке стула, словно это было лицо северянина. — Значит, мы с ними на равных!

Вест сглотнул.

— По числу возможно, ваше высочество, но не по качеству.

— Да бросьте, полковник Вест, — прогудел Смунд. — Один добрый человек Союза стоит десятерых северян. — Он уставился исподлобья на Тридубу.

— Чёрный Колодец доказал, что такое мнение — фантазия, даже если бы наши люди были должным образом накормлены, натренированы и снаряжены. А такого, за исключением Личной Королевской[19], нет и в помине! Нам лучше всего подготовить оборону и готовиться отходить в случае необходимости.

Смунд презрительно фыркнул на это.

— На войне нет ничего опаснее, — беспечно провозгласил он, — чем излишняя осторожность.

— За исключением недостаточной осторожности! — прорычал Вест, и ярость уже начала пульсировать у него за глазами.

Но принц Ладислав оборвал его, прежде чем тот успел выйти из себя.

— Довольно, господа! — Он вскочил со стула, глаза увлажнились от пьяного энтузиазма. — Я уже продумал свою стратегию! Мы пересечём реку и перехватим этих дикарей! Они хотят застать нас врасплох? Ха! — Он взмахнул бокалом. — Мы их так удивим, что они не скоро забудут! Откинем их за границу! Как собирался сделать маршал Берр!

— Но, ваше высочество, — заикаясь произнес Вест, чувствуя тошноту, — лорд-маршал недвусмысленно приказал не переходить реку…

Ладислав дёрнул головой, словно отгоняя муху.

— Речь о духе его приказов, полковник, а не о букве! Вряд ли он не согласился бы, что мы должны сражаться с нашим врагом!

— Эти люди просто ёбаные придурки, — прогремел Тридуба, к счастью, на северном наречии.

— Что он сказал? — осведомился принц.

— Э-э-э… он согласен со мной, что нам нужно стоять здесь, ваше высочество, и послать за помощью к маршалу Берру.

— Согласен, неужели? А я думал, что эти северяне — воплощение огня и ярости! Что ж, полковник Вест, вы можете проинформировать его, что я принял решение об атаке, и меня не переубедить! Мы покажем этому так называемому королю Севера, что не он держит монополию на победу!

— Прекрасное представление! — крикнул Смунд, топая ногой по толстому ковру. — Великолепно! — Остальные члены штаба принца разразились невежественными криками одобрения:

— Выпнем их за границу!

— Преподадим им урок!

— Великолепно! Превосходно! Ещё вина!

Вест от разочарования сжал кулаки. Нужно было предпринять ещё попытку, неважно насколько неловкую, неважно насколько бессмысленную. Он упал на колено, сложил руки, посмотрел принцу в глаза и собрал всю свою убедительность.

— Ваше высочество, прошу вас, умоляю, передумайте. Жизни каждого человека в этом лагере зависят от вашего решения.

Принц ухмыльнулся.

— Таково бремя командования, друг мой! Я понимаю, что вами движут наилучшие побуждения, но я должен согласиться с лордом Смундом. Храбрость — вот лучшая политика на войне, и храбрость будет моей стратегией! Храбростью Гарод Великий выковал Союз, храбростью король Казамир покорил Инглию в первый раз! Мы одолеем этих северян, вот увидите. Отдавайте приказы, полковник! Мы выдвигаемся на рассвете!

Вест в деталях изучил кампании Казамира. Храбрость была десятой частью его успеха, а остальное — дотошное планирование, забота о людях и внимание к каждой детали. Храбрость безо всего прочего могла завести в могилу, но Вест видел, что нет смысла об этом говорить. Он лишь рассердит принца и потеряет те остатки влияния, которые у него ещё оставались. Вест чувствовал себя человеком, который смотрит, как горит его дом. Онемение, тошнота и полная беспомощность. Ему ничего не оставалось, кроме как отдать приказы, и сделать всё возможное, чтобы организовать всё наилучшим образом.

— Разумеется, ваше высочество, — удалось ему выдавить.

— Разумеется! — ухмыльнулся принц. — Значит, все согласны! Превосходно! Остановите эту музыку! — крикнул он музыкантам. — Нам нужно что-то более энергичное! Чтобы кровь заиграла! — Квартет без усилий переключился на весёлый марш. Вест повернулся, чувствуя, как руки и ноги тяжелеют от безнадежности, и с трудом вышел из шатра в ледяную ночь.