Древний II. Предатель - Роберт Кантон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нам нужно уходить отсюда. Как бы другие не заявились сюда.
– Другие? – спросила Елизавета.
– Мы были не одни, – пояснил мужчина. – Некоторая часть отделилась от нас и ушла в неизвестном направлении. Агафья их куда-то отправила.
– Нам нужно в Чернигов! – твердым голосом сказала княжеская дочь.
Ладимир переступил с ноги на ногу и спросил, сдвинув брови:
– В Чернигов? Зачем?
– Там Мария, – не сразу ответила Елизавета, опустив голову. – Я не могу оставить ее одну.
– До Чернигова три дня пути, не меньше.
– Тогда нам нужно поторопиться. Благодарю вас за помощь, Ладимир.
Мужчина склонил голову и ответил:
– Всегда к вашим услугам. Вы позволите мне вас сопроводить?
– Я буду только этому рада, – улыбнулась княжеская дочь.
– Тогда я отведу вас в Чернигов. Следуйте за мной.
Елизавета и Анна направились за Ладимиром и через некоторое время они скрылись в лесу…
Девушка очнулась от воспоминаний. Они все еще продолжали ехать, а Елизавета все чаще начала думать о том, что нужно сделать, чтобы помочь Роберту.
Когда они приехали, Елизавета направилась к Герольду, а агенты повели заключенного в тюрьму. Там их встретил Колосс. Вампир открыл перед ними дверь и вместе с ними проследовал к камере. Туда завели парня, надели ему на руки серебряные оковы и заперли, а Колоссу приказали охранять и никого к нему не впускать. На данный момент Роберт оказался единственным заключенным в тюрьме.
Елизавета спустилась в комнату Отца. Его труп уже унесли и следы крови убрали. Герольд сидел на троне и раздавал распоряжения вампирам, которые находились возле него. В комнате раздавался тихий шепот.
Заметив девушку, парень дал понять своим подчиненным, что разговор продолжиться чуть позже. Те прошли мимо нее, и в комнате воцарилась тишина. Они некоторое время молча смотрели друг на друга.
– Ну, какие новости ты мне принесла? – спросил Герольд, поставив локоть на подлокотник.
– Роберта доставили в Орден, как ты и велел. Он сейчас находится в тюрьме, – отвечала Елизавета, подходя к нему ближе.
– Это хорошие новости.
Девушка, не отрываясь, глядела на него, после чего ухмыльнулась.
– Что? – не понял парень, нахмурив брови.
– Тело Отца едва только унесли отсюда, а ты уже занял Его место.
Герольд осмотрелся и ответил:
– Орденом ведь должен кто-то управлять. К тому же я хорошо знаю, как здесь все работает. Может, я, что не так сделал? Подскажи мне тогда.
– Нет, все правильно, – замотала головой Елизавета и отвернулась. – Просто, – она притронулась ко лбу, – я до сих пор не могу принять то, что Отца больше нет с нами.
– Елизавета, мы обязательно во всем разберемся и накажем виновного.
Девушка обернулась к нему и спросила:
– Ты хочешь сказать, что во всем этом виновен Роберт?
– Я этого не говорил.
Она задумчиво посмотрела в сторону и спросила:
– Если это он, тогда зачем ему это все?
Герольд встал с трона и, пройдя мимо нее, ответил:
– Вот сейчас и узнаем.
Роберт сидел в тюремной камере и размышлял о том, что произошло. Ему трудно было принять то, что его подставили. Но труднее всего было осознать, что Отца, основателя Ордена, больше нет. Боль терзала вампира и разрывала его изнутри. В горле, словно колючий комок застрял, а в глазах стояли слезы. Он не чуждался чувств и хорошо помнил слова Отца: «Если ты плачешь, то ты еще человек». И сейчас, вспоминая эти слова, по щекам вампира текли слезы. Он как будто потерял отца. Хотя, по сути дела, Анаксимандр и был для него отцом. Ведь кроме него и Элизабет Роберта практически никто не воспитывал.
В тюрьме послышался скрип, и раздались шаги. Герольд и Елизавета вошли в темное помещение. Там их встретил Колосс.
– Оставьте нас, – обратился он к подчиненному и девушке.
– Герольд…
– Я прошу, – перебил парень.
Колосс передал ему ключи от тюремной комнаты, и они ушли.
В помещении на мгновенье воцарилась тишина, после чего раздались тихие шаги и Роберт заметил Герольда, который подошел и остановился возле его комнаты. Они несколько секунд внимательно смотрели друг на друга, а потом парень вставил ключ в замочную скважину и открыл замок. Лязг железа раздавался в тихом помещении.
Дверь со скрипом открылась, и он вошел в тюремную комнату. Они, молча, опять посмотрели друг на друга, затем Герольд, осмотревшись, сказал:
– М-да, необычно видеть тебя здесь. Да еще к тому же в оковах, – добавил он.
– Я не убивал Отца, – помедлив, ответил Роберт.
– Я думаю, любой на моем месте был бы уверен, что это не так.
Герольд присел на корточки перед ним и спросил:
– Что с тобой, Роберт? После появления в твоей жизни Кэтрин, ты изменился. Ты никогда таким не был. Всегда осторожный, чуткий.… А сейчас тебя словно подменили, – добавил он.
– Меня подставили, Герольд. Разве это не ясно тебе?
– Кто? – перебил он.
Роберт посмотрел в сторону, поджав губы, и ответил:
– Я не знаю.
– Есть подозрения?
– Пока нет.
– Плохо, Роберт, плохо. Пока у тебя нет подозрений, я тебе ничем помочь не смогу, – встал он.
– А ты готов помочь?
– А почему бы нет? Мы с тобой не враги.
– Тогда выпусти меня, если хочешь мне помочь.
– Это сделать я не могу: ты подозреваемый в убийстве. Даже правители Ордена на моей стороне сейчас.
Роберт опустил голову и остановил взор на холодном полу.
– Елизавета интересовалась тобой, – помолчав, продолжил вампир, подойдя к железным прутьям тюремной комнаты.
– Что она сказала? – поднял голову парень.
– Она спросила: если это сделал ты, тогда зачем тебе это было нужно?
– И зачем же? – усмехнулся парень.
– Вот и я подумал, – обернулся к нему Герольд. – Отец запрещает Кэтрин войти в состав Ордена, но ты с ней можешь поддерживать связь, хотя сейчас это уже будет проблематично, нежели как раньше. Ты, Роберт, являешься вторым лицом в Ордене. И чтобы Кэтрин вошла в его состав, ты должен стать первым лицом, коим являлся Отец.
Роберт вновь усмехнулся.
– Другого варианта я не вижу.
– Если это так, что-то я не вижу под собой трона.
– Да, потому что он сейчас подо мной.
Парень пристально посмотрел в глаза новому главенствующему лицу Ордена.
– Это ты приказал меня отправить сюда? – помолчав, спросил вампир.
– Я, – спокойно ответил Герольд.
– Елизавета сказала, что ты сам себя назначил.
– Да, это так. Я это сделал, чтобы во всем разобраться. Отец для меня был дороже всех.
