Избранные места из Священной истории Ветхого и Нового Завета с назидательными размышлениями - Филарет Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обращение святого Павла
(Деян. гл. 9)
«Савл, дыша угрозами и убийством на уче- «В^®ников Господних, пришёл к Первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск к синагогам, чтобы, кого найдёт последующих учению Христову, и мужчин, и женщин, связав, приводить в Иерусалим. Когда же он шёл и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с небеси; и, падши на землю, он услышал голос, говорящий ему: Савл! Савл! Что ты Меня гонишь? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь; трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и уЖасе сказал: Господи! Что повелишь мне делать? А Господь ему: встань и пойди в город; и сказано будет тебе, что надобно делать. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, голос слыша, а никого не видя. Савл встал с земли и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руку, и привели в Дамаск. Три дня не видел он и не ел, и не пил.
Тогда был в Дамаске один ученик, именем Анания; и Господь в видении сказал ему: Анания! Он сказал: я Господи. Господь же ему: встань и поди на улицу, так называемую прямую, и сыщи в Иудином доме Тарсяни- на, по имени Савла; он теперь молится и видел в видении человека именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы возвратить зрение. Анания ответствовал: Господи! Я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым Твоим в Иерусалиме; и здесь имеет он власть от первосвященников, вязать всех призывающих Твоё имя. Но Господь сказал ему: Поди, ибо сей человек есть Моё избранное орудие и пронесет имя Моё к народам и царям, и сынам Израилевым. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Моё. Анания пошёл и вошёл в,дом, и, возложив на него руки, сказал: Брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на дороге, которою ты шёл, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его; и вдруг стал он видеть, и, встав, крестился. И приняв пищи, укрепился. И был равл несколько времени с учениками в Дамаске, и тотчас стал проповедовать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. И все слышавшие дивились, и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие; да и сюда за тем пришёл, чтобы вязать и вести к первосвященникам? Савл же более и более укреплялся и переспоривал Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Иисус есть Христос».
НАЗИДАТЕЛЬНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Не достаточно было для Савла омочить свои руки в крови Святого Стефана и сделать целую
Церковь поприщем своего преследования; его кровожадная ярость требовала ещё новых жертв; но кровь Стефана умоляла Господа о милосердии к палачам, убившим его, и он получил просимое. Стефан умирает, его голос осуждён на молчание; голос Савла, сделавшегося Павлом, скоро раздаётся подобно звуку трубы. Так Бог не оставляет Своей Церкви и вознаграждает её потери новыми дарами ещё более славными. В то самое время, когда Савл дышал только угрозами и убийством, Иисус Христос совершает над ним Свою победу.
Божественный Спаситель не ожидает, пока сама чрезмерность вражды гонителя заставит его умерить себя, и сия вражда смягчится сама собою: нет, Он хочет торжествовать над ним, когда его страсти находятся в высшей степени напряжения, для того, чтобы показать силу Своего могущества, покоряя его среди самых пылких его порывов. Как прохладная роса, ниспадающая с неба, голос Спасителя погашает пылающую страсть, которая пожирает его.
«Какое великое чудо, - восклицает Святой Иоанн Златоуст, - обращение Святого Павла! Пётр отрёкся Иисуса Христа во время Его жизни; Павел исповедовал Его по смерти Его. Поистине, восторжествовать над Павлом, склонить его под иго Евангелия было чудо более могущественное, нежели воскрешение мёртвых одним осенением тени Своей. Здесь природа повиновалась верховному порядку, которому противоборствовать она не имела власти; но там была свобода повиноваться и не повиноваться; и через сие-то особенно открывается могущество Бога, Который знал, как преклонить её к повиновению. По сему, переменить волю такого человека, было чудо высшее, нежели повелевать природе». Приведение Павла к стопам Иисуса Христа, после того как Иисус Христос умер и был положен во гробе, - вот особенное торжество Религии! Только попустив ему истощить всю свою ненависть, призвал его Иисус Христос, чтобы подтвердить неопровержимыми доказательствами истину Своего воскресения и Своего учения. Пётр, проповедующий воскресение, мог ещё казаться подозрительным. Умы упорные, способные закрывать свои взоры перед доказательством, которое представляло им свидетельство такого человека, который сперва с клятвою отвертись своего Наставника, потом исповедует Его и предает за Него самую жизнь свою, чего конечно он не мог бы сделать без самого искреннего убеждения, - сии упорные умы могли бы сказать, что Пётр проповедует воскресение Иисуса только потому, что он был Его учеником, разделял с Ним трапезу, жил три года в сообществе с Ним и увлечён был льстивыми обещаниями. Но когда Павел, никогда не видавший и не слыхавший Иисуса; не бывший в числе Его последователей во время земной Его жизни, и жестоко враждовавший против Него даже после Его распятия, без милосердия предававший смерти верующих в Него, оставляя за собою повсюду трепет и ужас, - когда сей Павел внезапно изменяется, проповедует Иисуса с гораздо большею ревностью и трудами, нежели собственные ученики Христовы; - то возможно ли, спросим мы после всего этого, не верить в воскресение Иисуса Христа? Ибо, если Христос не воскрес, то кто мог привлечь к христианству столь жестокого преследователя христианства? Кто убедил Павла, спросим мы у Иудеев, принять веру в Иисуса Христа? Не Пётр ли, не Иаков ли, или Иоанн, которым он внушал страх и недоверие, не только прежде своего обращения, но даже некоторое время и после оного, потому что когда Варнава ввёл его в собрание верующих в Иерусалиме, все сохраняли ещё чувства недоверчивости (Деян. 9, 26)? Без сомнения, нет; обращение Павла было делом не человеческого убеждения, но одной Божией благодати. Если Иисус умер, как простой человек, и тело Его похищено учениками; то каким образом сей умерший человек совершил одно из величайших Своих чудес, когда Его уже не было в числе живущих? И по смерти Своей, Он не только обращает к Себе Своего непримиримого врага, что уже само по себе служит достаточным доказательством Божественного всемогущества, но и привязывает его к Себе узами столь сильными, что из всех Апостолов он наиболее трудится для утверждения той самой Церкви, которую прежде столь жестоко преследовал.
Где найти выражения, достаточно сильные для того, чтобы достойно изобразить добродетели сего великого мужа? В себе одном он соединяет всё, что есть самого превосходного во всех других. Всё, что есть самого удивительного в добродетелях Патриархов и Праведников, в святости и деяниях Пророков, в ревности Апостолов и самоотвержении Мучеников, - всё это в самой высокой степени мы находим в жизни Святого Павла. И не имея намерения уменьшать в чём-либо их славу, можем сказать, что Павел соединил в себе самые возвышенные их добродетели. Но что мы говорим? Возвысимся нашею мыслию над пределами земли: перенесёмся мыслию на самое небо, и не усомнимся приписать Павлу высокое наименование Ангела. Слава духов небесных состоит в их совершенном повиновении повелениям Господа, Который творит их, по словам Псалмопевца, Своими вестниками и слугами. Павел, подобный, как и они, пламени огненному, протек всю землю, очищая её; его не останавливала оболочка тела, приковывавшего его к земле, и он, живя ещё среди людей, являлся достойным соревнователем небесных умов.
Как велик человек! Как превосходна природа человеческая! Какой добродетели не может она достигнуть? Всё это, более, нежели кто- либо из смертных, доказал Святой Павел. Его жизнь - самый красноречивый ответ порицателям человечества, самое могущественное увещевание в добродетели. Она показывает, с какими усилиями борьбы с самим собою, возможно для человека разрушение преграды, отделяющей его от духов небесных. Святой Апостол был подобострастен нам; не из иных стихий слагалась природа его; он не обитал на земле, отличной от нашей: каким же образом он возвысился столь далеко над всем человеческим и земным?
Что могут возразить против его примера те, кои порок помещают на скользком склоне горы, а добродетель на самой вершине неудобосходи- мого утёса? Святой Павел опровергает их сими словами: нынешние лёгкие страдания наши в величайшем преизбытке производят для нас вечную славу (2 Кор. 4, 17). Посему-то он радовался в бедствиях, поношениях, гонениях, ибо всё это было для него залогом благ духовных, и каждая его борьба была для него случаем к приобретению славных памятников победы, которые воздвигал он во славу Бога, даровавшего ему победу. Он не ожидает пока скорби настигнуть его, он сам идёт к ним навстречу, они составляют для него услаждение; он лучше желает умереть, чем жить; более жаждет бедности, чем богатства; он ищет труда и скорбей ревностнее, чем другие покоя и удовольствий; за своих гонителей он молится с большею ревностью, нежели с какою другие преследуют своих неприятелей. Оскорбление Бога, — вот истинное зло; исполнение Его воли - вот истинное добро. Другого Павел и не знает: от того не только земля не представляет для него ничего достойного его уважения, и ни власть, ни счастие, ни могущество не привлекают к себе его желаний: но и само небо обладает только одним предметом, который для него обнимает в себе всё достоже- лаемое. Один Иисус Христос занимает его мысли, наполняет его сердце, без Него всё другое для Павла не имеет никакого значения; любовь Иисуса Христа заменяет для него все почести и все богатства. Павел не мог перенесть мысли быть отделённым от любви Христовой: это удаление для него - все роды наказаний, единственное мучение, какого он страшится, самый ад. Обладать любовию Иисуса Христа - для него единственная жизнь, вся вселенная, всё небо, все настоящее и будущее; обладать сею любовью для него значит - царствовать, получить полноту обетований, быть на вершине блаженства.