Опасное молчание - Златослава Каменкович

Тут Ленька осекся, встретив строгий, изучающий взгляд Василия Васильевича. Подавленный, чувствуя, как что-то подступает к горлу, Ленька едва мог вымолвить:

— Изобретатель…

— Да, изобретатель просил за тебя.

Ленька просиял. Он ждал, что вот сейчас Василий Васильевич скажет: «Иди, Скобелев, в класс». А Василий Васильевич в это время думал: «Как прозорливо подметил Сергей Миронович в этом маленьком мечтателе и выдумщике пытливый ум! Надо акцентировать именно на эту его склонность и суметь внушить ему, что без глубоких знаний изобретателем он не станет».

— Изобретатель обещал мне, что ты будешь хорошо учиться, Скобелев, — едва успел выговорить Василий Васильевич, как последовало горячее заверение:

— Буду! Вот увидите, Василий Васильевич, что буду.

Это поспешное заверение мальчика в другое время не понравилось бы Василию Васильевичу, но сейчас педагог улыбнулся, подумав: «Да, Сергей Миронович уже успел подобрать ключ к сердцу мальчика».

Рита влетела в класс, села за парту возле Светланы и, едва переводя дух, выпалила:

— Дай тетрадь, я посмотрю домашнее задание!.. Понимаешь, примеры…

— Ты не могла их решить? — с тревогой спросила Светлана. Она ведь знала, как Рита невнимательно слушает объяснения учительницы Клавдии Романовны.

— А что там не понять? — махнула рукой Рита. — Я только посмотрю.

— Хорошо, — сказала Светлана и поспешно достала из портфеля свою тетрадку.

Рита, не задумываясь, принялась списывать себе в тетрадь примеры, которые решила Светлана.

— Как не стыдно, ты же у меня списываешь! — крикнула Светлана и стала отнимать у Риты свою тетрадь.

— А еще подругой называется! — отбивалась та. — Беги к Василию Васильевичу и наябедничай, как на Леню Скобелева!

— Я — не ябеда! — вскипела Светлана. — Я правду сказала, а ты…

Увидев Леньку, стоявшего в нерешительности на пороге класса, Светлана первая бросилась к нему навстречу. На ее смуглом лице не было и тени обиды. Держа портфель, она откинула назад свою черную косичку и сказала:

— Как хорошо, что ты пришел, Леня!..

Ленька, ничего не ответив, молча прошел в класс и сел за свою парту. Светлана подошла к нему и попросила:

— Подвинься.

— Вишь какая! Уходи! — оттолкнул ее Ленька, при этом густо краснея.

— Я не могу… Василий Васильевич просил меня помочь тебе подтянуться, — просто сказала девочка.

Но тут Ленька вспомнил, что это та самая Светлана, которая рассказала Василию Васильевичу про пуговицеотрывалку, та самая Светлана, которую он отколотил…

Ленька почувствовал, как ему вдруг стало жарко. Он оглянулся и увидел, что весь класс с любопытством смотрит на него, а Рита Лютикова ехидно хихикнула:

— Смотрите, с девчонкой сидит!

Ленька сердито сверкнул на нее глазами и показал кулак.

— Ну и пусть себе говорит, садись, Светлана, — подвигая к ней чернильницу, решительно сказал Ленька.

Прошло несколько дней, а изобретатель все еще молчал. Леньке очень хотелось спросить у Василия Васильевича, где живет изобретатель и сбегать к нему, но, подумав, что пока ему еще нечем похвалиться, решил добиваться, чтобы у него по всем предметам были хорошие отметки. А ведь это было не так легко! Сколько раз Ленька удерживал себя от соблазна откликнуться на просьбы соседей.

— Лень, посмотри: почему примус плохо горит?

— Монтер, почини, пожалуйста, звонок, — не действует!

— Слесарь, я ключ потерял от дверей, уважь, пожалуйста, сделай…

Мало того, малыши, даже из соседнего дома, также осаждали Леньку своими просьбами. Один принесет автомобиль с лопнувшей пружиной, другой — железную лягушку, которая перестала прыгать. И Ленька нет-нет, да и брался то за одно, то за другое дело.

Популярность Леньки как мастера на все руки теперь мешала ему по-настоящему заняться подготовкой уроков. А тут еще не давала покоя соседка, настойчиво требующая возвратить ее часы хотя бы в таком виде, в каком он их у нее взял. Собрать же часы не хватало времени. Правда, раза два Ленька тайком от матери пытался собирать их ночью. Первый раз мать довольно снисходительно отнеслась к ночным занятиям сына, не заставила его лечь в постель. А на второй раз ему так попало, он получил такую взбучку, что у него пропала всякая охота вставать по ночам.

Каждый день Ленька оставался после уроков в школе.

— Вот видишь, Скобелев, как получается, — огорченно замечала Клавдия Романовна. — Прогулял, а теперь твои товарищи на катке, на лыжах ходят, а мы тут с тобой после звонка сидим.

За другой партой сидела Рита Лютикова, мечтательно устремив взгляд на окно, разрисованное морозными узорами.

— Уже решила? — спросила учительница, подойдя к ней.

— Не получаются у меня примеры, Клавдия Романовна, — капризно проныла Лютикова. — И разве обязательно я должна решать? Ведь я не буду изобретательницей, — она посмотрела в сторону Скобелева. — Я буду артисткой…

Молодое красивое лицо учительницы стало задумчивым. Она присела рядом с девочкой и пристально посмотрела на Лютикову, точно увидела ее впервые.

— Хорошим артистом никогда не может стать человек неграмотный и невежественный, — тихо сказала учительница. — Если ты, Рита, не закончишь среднюю школу, тебя не примут в театральный институт. А мне очень хочется, чтобы ты стала артисткой.

Открылась дверь, и в класс вошел Василий Васильевич.

— Клавдия Романовна, — проговорил он, — зайдите, пожалуйста, в учительскую, вас зовут к телефону.

Когда за учительницей закрылась дверь, Василий Васильевич подошел к Леньке, заглянул в его тетрадь и сказал:

— Молодец! Хорошо! Ведь можешь, даже очень хорошо можешь! Раз так усердно взялся за учебу, из тебя непременно выйдет хороший изобретатель! — Потом, как бы между прочим, обронил: — Придется просить кого-нибудь другого из учителей заниматься дополнительно с вами, а то ведь у Клавдии Романовны маленький ребенок, а, вы ее тут задерживаете.

— Я уже могу сам, Василий Васильевич… Я и задачи, и примеры понимаю, — без колебаний заявил Ленька.

— Отлично. А Лютикова как?

— Я не понимаю арифметики, Василий Васильевич. Такие непонятные примеры…

— Дай-ка я погляжу, что тут мудреного. Ну, конечно, ты, должно быть, таблицу умножения не знаешь, а то давным-давно решила бы их. Совсем пустяковые примеры.

— Я учила таблицу умножения и забыла, — смущенно призналась Рита.

— А вот ступай домой, хорошенько поучи и никогда уже не забывай. Бери пример с Леонида Скобелева.

Ленька и Рита торопливо сходили по лестнице к раздевалке, когда услышали позади себя быстрые шаги и звон ключей.

— Скобелев! — окликнула Леньку сторожиха школы, — беги скорее в кабинет к Василию Васильевичу, там тебя к телефону! — и Ленька прочел в ее добрых серых глазах удивление.

Леньку — к телефону! Такого еще не было никогда в жизни. «Конечно, это он!» Ленька сразу узнал голос «изобретателя».

— Нет, дядя, я сам решаю, — волнуясь, кричал в трубку Ленька. — Учусь? Я стараюсь. Пока еще «очхоров» нет, но будут, вот увидите, будут!..

И только повесил трубку, как спохватился, что опять не узнал адреса изобретателя. А Василий Васильевич, пряча улыбку, проговорил:

— Он ждет тебя с дневником в конце этой четверти.

Вдруг Ленька вспомнил, что до сих пор еще не вернул пуговиц Таниной бабушке, и от этой мысли его словно в кипяток посадили. Он хотел помчаться к Федьке, не забегая домой, однако вспомнил, что утром мама просила его быть дома ровно в два часа дня, потому что придет дворник и будет вставлять стекло на кухне. Ленька решил сначала выполнить поручение матери, а затем уже встретиться с Федькой.

«Вот скандал будет, если Федька эти пуговки успел отдать дядьке на Сенном рынке! — терзался Ленька. — Как же я на глаза изобретателю покажусь? И с Верой Михайловной стыдно будет встречаться».

Ленька и не подозревал того, что «изобретатель» был не кто иной, как Сергей Миронович Киров. И меньше всего он мог подумать, что пуговицеотрывалка так заинтересовала и встревожила Кирова.

А между тем в Смольном, в большом и светлом кабинете Сергея Мироновича сейчас сидели очень солидные люди. Среди них были известные изобретатели, ученые, инженеры, педагоги, два директора крупнейших заводов, руководители комсомола. Пригласил Киров на это совещание и старых кадровых рабочих.

Кто знает, не возгордился ли бы Ленька, увидев, с каким интересом эти серьезные люди разглядывают его пуговицеотрывалку.

— Да, сделано с головой, — не шутя заметил сухощавый высокий старик в мягких оленьих пимах, осторожно положив обратно на письменный стол Ленькино «изобретение».

— А вот товарищ Рубкин, — показал головой Сергей Миронович в сторону Федькиного деда, который стоял около соседнего стола и рассматривал образцы апатитов, привезенных недавно Кировым с Кольского полуострова, — так он лично знаком с юным «изобретателем».