Брадобрей для Старика Хоттабыча - Татьяна Игоревна Луганцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лидия Николаевна сказала. Я позвонил ей, узнать как дела, а она мне всё и выдала.
Яна только горестно вздохнула.
От отдыха на природе Яну спас телефонный звонок.
— Извините, вы меня не знаете. Я Владимир, санитар из больницы, где работает Витольд Леонидович. Я вас видел несколько раз, да и Витольд Леонидович рассказывал… разные истории.
— Слушаю, Владимир. Что вы хотите?
— Понимаете, тут такой момент… Я волнуюсь. Витольд Леонидович не отвечает на звонки, не вышел на работу. Я нашёл ваш телефон у него в записной книжке, решил позвонить. Он с вами? На Витольда Леонидовича это совсем не похоже — вот так внезапно исчезнуть.
— Владимир, его у меня нет. Подожди-ка! Выходит, что он пропал?
— Получается, что пропал, — тихо сказал Владимир.
— Надо же что-то делать! У вас есть какие-нибудь мысли?
— Честно говоря, нет. Я не знаю. Попробуйте позвонить ему вы, может, вам он ответит?
По выражению лица Яны Пётр Иванович понял, что что-то произошло. Он взял телефон у Яны, представился, назвав свою должность и звание, и спросил, что случилось.
Владимир заволновался:
— Человек пропал. Мой начальник Витольд Леонидович. Вроде бы надо трое суток ждать, прежде чем в полиции примут заявление…
Ольшанский прервал его:
— Заявление о пропаже человека обязаны принять сразу в любом отделении полиции. Отказ в принятии заявления, обоснованный «тремя сутками ожидания», является незаконным. Любой человек, чьё местонахождение неизвестно, вне зависимости от обстоятельств исчезновения, считается пропавшим до тех пор, пока он не найден и его состояние не установлено. Вы знаете адрес пропавшего?
Владимир назвал адрес городской квартиры и дачи. Яну словно подменили. Она мгновенно собрала еду и сложила клетчатый плед.
— Ну что? — выпалила она. — Едем?
На природу они приехали на мотоцикле с коляской. Яна сидела в коляске, и ей это совсем не понравилось. Было ощущение, словно ее волокут по асфальту в прохудившемся опасном корыте, которое вот-вот оторвётся. К тому же было трудно дышать, сильный поток воздуха бил прямо в лицо. Яна помнила, что у нее остались совсем другие ощущения от езды на мотоцикле, когда она сидела за спиной Мартина. Это была такая милая защита, единение с ним, самый любимый уголок во всей Вселенной. Поэтому на этот раз она бодро заявила:
— Чур, я сижу за Мартином!
— Смотри-ка! Цветкова возвращается к жизни! — усмехнулся следователь. — А я что, поеду в люльке?
— Ну, а где? Можешь бежать за мотоциклом.
— Ты такая тонкая, что я могу попробовать пристроиться третьим позади тебя, — предложил Ольшанский.
— Я тебе пристроюсь! Прыгай в люльку, да поживее, — ответил ему Мартин.
— Ладно. Покоряюсь большинству.
— Давно бы так. — Мартин раздал всем шлемы и завёл мотор.
До садового товарищества «Невский», где жил патологоанатом, было всего пять километров.
— Ужас какой! Только бы меня никто не увидел! — причитал Пётр Иванович. — Сижу в люльке. Просто срам!
— Хватит впадать в детство. У меня неплохой мотоцикл и классная люлька.
Считай, что ты в космической капсуле летишь к звёздам. Или спортсмен. Занимаешься бобслеем. Летишь на управляемых санях вниз по специальному жёлобу, — засмеялся Мартин.
Яна же вполне законно смогла прижаться к самому любимому человеку в мире и вдыхать самый лучший запах на свете. Настроение ее улучшалось с каждой минутой. Она смотрела на недовольного Петра Ивановича и хихикала.
— Подъезжаем.
Мартин свернул с основной дороги на просёлочную, и неожиданно началась тряска. Мотоцикл скакал по ухабам, дорогу после нескольких дождей сильно разбили грузовые машины и тракторы. Ольшанский забавно подпрыгивал в мотоциклетной коляске. Яна, уже не сдерживаясь, заливисто хохотала.
И тут случилось непредвидимое.
Яна полетела в космос. Тёмное бездонное небо с яркими вспышками звёзд поглотило ее, завертело и словно всосало в гигантскую воронку. С неудержимой силой она летела в непроглядную бездну, пока та окончательно не поглотила ее. Наступила тишина.
Сколько прошло времени Яна не помнила. Неожиданно, словно через ватный туман, она услышала встревоженные мужские голоса. Кто-то звал ее по имени:
— Яна! Яночка! Очнись! Да приди ты в себя!
Она почувствовала удар по щеке и открыла глаза.
— Жива! — услышала она радостный вопль и снова провалилась в темноту.
Глава семнадцатая
— Ну, мать, ты меня и напугала! — сказал Мартин.
Яна с трудом разжала губы:
— Что со мной? Где я?
— Сейчас лежишь в кроватке, а была в коме.
— В ка-какой коме?
— В обычной. Слетела с мотоцикла и грохнулась на землю. Ударилась сильно. Ты как себя чувствуешь?
Яна попыталась приподняться на локтях, но Мартин не разрешил.
— Лежи, лежи. Рано еще вскакивать. Голова кружится?
— Да.
— У тебя очень сильный и добрый ангел-хранитель. Еще чуть-чуть и ты бы ударилась головой о дерево. Свалилась в придорожную канаву, пыль смягчила удар. Как же я испугался! — Он опустил лицо в
