Брадобрей для Старика Хоттабыча - Татьяна Игоревна Луганцева

нектар, пахло разогретой на солнце смолистой древесиной. Яна подошла к берёзе, которая росла на участке, и увидела, как по ее стволу цепочкой куда-то вверх бегут маленькие чёрные муравьи по своим неотложным муравьиным делам, и улыбнулась.

— Ты мне сейчас руку сломаешь, — вдруг сказал Мартин.

Яна словно очнулась.

— Что?

Тут она заметила, что держит руку Мартина так крепко, что побелели костяшки пальцев.

— Ой, извини. — Она отпустила его руку. — Ты знаешь, а я рада, что ты тоже здесь.

Я даже не предполагала, что на самом деле так боюсь. А с тобой намного спокойнее, — она с благодарностью посмотрела на Мартина.

— Правда? Ты только сейчас это поняла? Почему ты сразу же не попросила меня с тобой поехать? Почему ты никогда ни о чем не просишь?

— Я не подумала, — растерялась Цветкова. — Ты ведь тоже не просишь.

— Я мужчина. Я рождён, чтобы решать проблемы и брать на себя ответственность. Что я могу просить? Принять от меня кольцо, квартиру? Ты не берёшь. Выйти за меня замуж? Тоже не срослось. Что я могу попросить у тебя, чтобы ты откликнулась? Я же на всё готов! Ты не доверяешь мне?

— Не в этом дело. Я просто подумала, что ты можешь запретишь мне ехать, чтобы уберечь меня. Мол, это опасно, я сам поеду. А я не люблю вешать свои проблемы на других людей.

— Это я тоже заметил. Но в жизни надо хоть на кого-то полагаться. Может, этот человек именно того и ждёт? — Мартин со значением посмотрел на Яну.

— Я думаю, Мартин, что и мне, и тебе надо больше доверять друг другу, чтобы не предъявлять потом претензий.

— Это точно. Но чтобы быть на одном дыхании, на одной волне, стать единым организмом, что называется семьёй, у нас как минимум должна быть возможность вместе жить. Нам надо научиться подстраиваться друг под друга.

— И доверять, — повторила Яна.

В этот момент Мартин неожиданно поцеловал ее. Яна на секунду потерялась во времени и пространстве. Губы Мартина были жаркими и трепетными.

Она отстранилась и сказала:

— Сейчас не время. Мы должны что-то сделать для наших друзей, раз мы здесь.

— Я согласен, ты только потом не забудь вернуться к здравой мысли о совместном проживании.

Яна подняла голову к небу.

— Похоже, будет дождь. Смотри, какая туча на горизонте. И птицы примолкли. Идём в дом.

Они поднялись на крыльцо. Дверь в жилище была опечатана полицией. Яна с тоской посмотрела на Мартина, но он только усмехнулся. Они зашли за дом, Мартин навалился плечом на оконную раму и выставил окно.

— Давай сюда. Когда будем уходить, я поставлю ее обратно.

Яна влезла в окно следом за Мартином. В комнате царил полный разгром. Яна внимательно осмотрелась.

— Не похоже, что на этой даче хранятся какие-то ценные вещи, — заметил Мартин.

— Я никогда не была у Витольда Леонидовича на даче, но хорошо его знала, поэтому уверена, что он ничего дорогого не имел. Он у Карла взял! — вдруг вспомнила Яна.

— Что взял?

Яна пошатнулась. У нее внезапно закружилась голова и пересохло во рту. Словно через вату и мелькание разноцветных пятен перед глазами она слышала голос Мартина:

— Яна! Яна! Что с тобой?

Она почувствовала, что словно летит куда-то. Полёт наполнил ее диким страхом, и она отчаянно закричала, но не услышала своего голоса — разевала рот, словно рыба, выброшенная на берег.

Неожиданно полёт прервался, она словно ударилась о большую гору и стала скользить вниз, цепляясь за кусты и больно ударяясь об острые камни. Неожиданно снова послышался голос:

— Яна! Да очнись же ты, наконец!

— А гора-то лысая, — почему-то сказала она, с трудом ворочая языком.

— Хорошо, что не «горбатая», — ответил ей смутно знакомый голос.

Она немного пришла в себя. Над ней склонился мужчина — растрёпанные волосы, встревоженные глаза, длинный тонкий нос.

— Олег Адольфович… — выдохнула Яна. — Что случилось?

— Это я! Здравствуй, дорогая! Спасибо Мартину, что позвонил мне, я явился первым же рейсом. Ну же! Всё хорошо. Как ты себя чувствуешь?

Яна отлепила язык от сухого неба.

— А что произошло? Почему… Я что, опять отключилась? Да сколько же можно! Что со мной не так?! Раньше такого не наблюдалось.

— Ты пока приходи в себя, а я расскажу, что думаю по твоему поводу.

— Олег, я так рада, что ты здесь. Скажи мне хоть что-то хорошее, — попросила Цветкова. — Что со мной происходит? У меня маленький ребёнок, я должна все знать.

— Ты о чём? На тот свет тебе точно рано, не переживай. Кое-какие соображения у меня по поводу тебя есть. Медсестра рассказала, что Витольд Леонидович, понимая, что тело Карла ему не отдадут, взял пробы с его тела для подстраховки.

— Это было при мне, — подтвердила Яна.

— Вот! А я-то бывал у него в гостях в Питере, и не один раз. Мы же дружим. И на дачу свою он меня вывозил на шашлыки. И не только на шашлыки. Он хвастался, что у него на даче очень хорошая лаборатория.

Что квартира у него небольшая, некоторые вещества едкие и ядовитые, и, чтобы развернуться по полной,