Нихт капитулирен! - Сэй Алек

Георг VI задумался. Он был умным человеком, и понимал, что предложение генерала является единственно верным. Но и конфликта короля с Парламентом, некогда стоившего Карлу I головы, ему не хотелось. Несколько минут он терзался внутренней борьбой, пока не принял решения.

– На штык удобно опереться, но на него нельзя сесть, – произнес он наконец. – К тому же, я не уверен, что гвардия меня поддержит.

– Ну, если мы попробуем убедить их в необходимости такого шага вместе, не думаю, что гвардейцы будут хоть миг сомневаться.

Порт г. Бреста

В гавань неторопливо входила U-199 с тремя белыми флажками, обозначающими три потопленных за время похода транспорта.

– Удачно сходили, – заметил стоящий рядом с Карлом мичман.

– Главное, что вернулись, – ответил Карл.

– Тоже верно.

Субмарина на самом малом ходу пересекла гавань и пришвартовалась у пирса.

– Йоган, собачий сын! – воскликнул Карл, и двинулся к другу (и уже свойственнику), появившемуся на палубе. – Мы вас уже похоронили и оплакали!

– Значит век жить буду, – невозмутимо ответил Арндт, спрыгивая на причал. – Здравствуй, дружище. Что нового?

– Нового то, – мрачно ответил Карл, – что долго в гавани вы не простоите, так что отдыхайте поактивнее.

– Это с чего бы так? – удивился его друг. – Мы ж только что вернулись. Нам ремонт…

– Будет, – прервал его Геббельс, утягивая подальше от чужих ушей. – Не знаю точно, что затевается, но между Кале и Амстердамом стягивают войска и баржи. Чуешь, чем это пахнет?

– Десантом в Англию пахнет. А ты-то откуда знаешь, про стянутые войска?

– Держу в кабаках уши открытыми, и не особо заливаю глаза, – усмехнулся Карл-Вильгельм. – Старший офицерский состав, он тоже отдохнуть любит. От трудов, или что у них там, в штабах, вместо труда. Да и по флотилии слухи ползали, а вчера пришло подтверждение. Будем всеми силами наводить на британских коммуникациях шухер…

– Кого?

– Топить все что плавает. Через неделю начнем – край.

– Отвлечь вражеский флот от пролива подальше… Что ж, это разумно. Но до чего же для нас неприятно!

Лондон, Букингемский дворец

– Да, сир. Я уверен, – сказал, получивший после операции по введению «прямого королевского правления» звание полного генерала, Монтгомери. – Воздушная и агентурная разведка утверждают совершенно однозначно – штурм Острова начнется в ближайшие дни. Надо немедленно отзывать флот из Атлантики.

– Боюсь, что вернуться успеют не многие. – вздохнул Георг VI. – И модернизация прибрежных укреплений еще только-только начата…

Окрестности Харькова, штаб 14-й ттбр

– Егор Михайлович, а ты чего такой смурной в штабу сидишь? – удивился вошедший в комнату Хальсен. – Да еще и в полном одиночестве? Взбодрись! Скоро в Турцию отправляемся, опять французов и англичан гонять будем. Взбодрись же!

– Отправляетесь, – вздохнул Бохайский. – Только без меня.

– Чёй так? – изумился батальонный комиссар.

– Переводят меня, Арсений Тарасович, – ответил подполковник. – Под Астраханью новый танковый полк формируют, вот мне его и принимать. А вы уж… Без меня.

– О как! – мигом потерявший всю свою обычную бесшабашную веселость и говорливость Вилко присел рядом с командиром и боевым товарищем. – И кого на твое место? Или еще не решили?

– Отчего же не решили? Вполне решили, – ответил Егор Михайлович. – Тебя.

– Да етить же ж колотить! Вот и за что мне такое большое хохлятское счастье, ослепительное, как встреча с граблями в темном сарае?!!

Кимберли, штаб I-го Армейского Нормандского корпуса

Эрих фон Манштейн угрюмо смотрел на оперативную карту. Обстановка не радовала.

– Господа, мы в глубокой заднице, – обратился он к своему штабу. – Причем очень глубоко, где-то ближе к желудку. У нас усталые солдаты, у нас мало боеприпасов, и почти совсем не осталось горючего. На подкрепления и нормальное снабжение в ближайшие пару недель рассчитывать не приходится. Какие будут предложения?

– Эта затея с самого начала отдавала авантюрой, – пробурчал генерал-майор фон Штокгаузен.

«А Гудериан бы, пожалуй, справился с захватом Лондона, – подумал Манштейн. – Какого черта его бросили на Бристоль?»

Операция «Морской лев» начиналась просто замечательно. Огромная волна истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков – Сталин даже расщедрился, и выделил на помощь союзнику полк ТБ-3, – единой лавой перемахнула через Ла-Манш, разметала истребители прикрытия и огненным дождем обрушилась на южное побережье Британии – даже новейшие разработки, ракеты ФАУ были применены против англосаксов. Английские зенитчики палили до тех пор, пока у них не кончались снаряды, или на их головы не падали бомбы, потери Люфтваффе были просто ужасающими, да и не только их. Добить Британского Льва в его логове нашлось еще несколько желающих: Испания, Италия, Дания и даже Польша, наконец понявшая, на чьей стороне Ника – военнопленная богиня успешно завершенной греческой кампании. Вся мощь ВВС этих стран навалилась на английское побережье, и на глазах истаивала.

Однако потери эти были, казалось, оправданными – зенитные батареи, радарные установки и береговые укрепления уничтожались, или захватывались воздушными десантами, а к образовавшимся брешам в обороне побережья, за тральщиками, ринулись десантные баржи с войсками. Вот тут-то Великобритания напомнила, что ее гербовой щит поддерживает не только могучий и благородный лев, но и хитрый непредсказуемый единорог. Большую часть своей авиации англичане заблаговременно отвели в тыл, намеренно пожертвовали зенитками первой линии обороны, а теперь, когда нависла реальная угроза высадки серьезных сил Вермахта и союзников, бросили ее в бой.

Для этой операции британский Генштаб реквизировал подчистую все, что хоть отдаленно напоминало авиационное топливо, но обеспечил авиацию горючим на несколько недель боев.

Роял Нэви, невзирая ни на что, ринулся в Ла-Манш, чтобы топить транспорты, не считаясь с собственными потерями. Даже атака палубными Junkers-87C и Nakajima B5N с видневшегося на горизонте «Графа Цеппелина» не заставила развернуться в его сторону ни один, даже самый поганый, корабль.

Первая волна атакующих все же успела проскочить пролив (и в этот же день в войну вступили США), но вот потом… То что творилось в Ла-Манше следующие два дня, не поддавалось описанию. Британские истребители дрались с атаковавшей их армадой, штурмовики и бомбардировщики англичан бросались на любой корабль, пытавшийся доставить подкрепление или снаряжение высадившимся немцам, корабли, от линкоров до торпедных катеров шли в самоубийственные атаки на транспорты и порты, и гибли, один за другим, под бомбами штурмовиков и истребителей Стального Пакта, под огнем береговых батарей, от торпед рискнувших сунуться в это месиво субмарин.

Наконец Королевский Военно-Морской Флот был вынужден отступить – в нем не осталось ни одного неповрежденного артиллерийского корабля, – но и немцы потеряли две третьих своих барж. А те, что еще оставались, ходили к берегам Британии под постоянными авиаударами. Снабжение высадившихся сил было практически сорвано.

Гудериан, целью которого был Бристоль, город конечно же взял. Большой ценой, кровавой – но взял. Да там и застрял без горючего для машин и танков. Западный Лондон был целью корпуса Манштейна, и он подошел вплотную к своей цели. Казалось еще чуть-чуть, и столица Великобритании упадет в его руки, словно перезрелое яблоко. Не пала.

На подступах к Лондону удалось занять города Сандхорст, Кимберли и Вокпит, но переправиться через Темзу так и не получилось – ни у Виндзора, ни у Эгхама, ни у Чертсей – слишком сильна была там британская оборона. К этому дню положение корпуса Манштейна стало почти катастрофическим. «Еще неделя. Продержитесь еще неделю, и мы их сломим, ведь у Британии почти не осталось топлива. Тогда будут нормальные поставки по морю и по воздуху», уверяли его из Генерального Штаба. Только у него самого этого топлива осталось всего-ничего – на один не слишком долгий марш. И боеприпасов на один не слишком длинный бой.

– Для обходного маневра через Мэдхэйд и последующего марша к Лондону у нас попросту не хватит горючего. Да и авиация не сможет прикрывать нас от бомбардировок на марше так далеко, – продолжил меж тем Штокгаузен. – Противник накапливает силы у Виндзора, и, вероятно, в ближайшие дни следует ожидать удара с этого направления. Сомневаюсь, что мы сможем его удержать. У нас остается только один путь – к Вэйбриджу и Уолтону-на-Темзе. Если мы возьмем их, и переправимся – Лондон наш.