Отдел возмездия - Алим Тыналин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Затем взял гвоздь в руку, установив шляпкой в основание между средним и указательным пальцами, а длинное туловище гвоздя крепко схватил фалангами тех же пальцев. Зрители собрались вокруг меня, ближе всех стоял Сизый. Он забыл о папиросе и она свисала у него изо рта.
— Че, неужели смогет? — спросил кто-то среди присутствующих. — Тогда реально уважение.
Сизый недовольно покосился на него, но ничего не сказал.
Между тем я замахнулся пару раз, делая правой рукой полный круговой оборот, как будто загребал во время плавания, от бедра выше головы и затем вперед до доски. Надо сосредоточиться на ударе. Чисто психологически следует вообще забыть о гвозде. Нужно представить, что просто бьешь ладонью о доску. Я постарался сконцентрироваться и забыть о всех зрителях и о том, что забить гвоздь сейчас очень важно для меня. Не хотелось бы показывать пистолет, лучше разобраться с этими людьми без этого.
— Ну, давай, чего ты тянешь кота за яйца? — спросил кто-то и тогда я ударил, резко и мощно опустив руку.
Удар получился неплохим. Гвоздь вошел в доску, пробив ее насквозь, но еще не зашел полностью. При этом он вошел немного под углом, чуточку скособочившись.
— Ты смотри-ка, он сделал это! — зашумели зрители.
Сизый выплюнул папироску и недоверчиво уставился на доску.
— А до конца загнать не сможешь, что ли?
Я добродушно усмехнулся.
— Не торопись, не все сразу.
И ударил по гвоздю основанием ладони, там, где была большая мягкая часть под большим пальцем. Затем еще и еще, забивая гвоздь, как молотком, пока он не вошел до конца.
— Ну ты даешь, мужик! — восхищенно выдохнул один из зрителей.
— Я такое только в цирке видел, — добавил другой.
Я взял второй гвоздь, сжал его крепко и пару раз замахнувшись, тоже загнал в доску, рядом с первым. Этот вошел уже похуже, доску не пробил, но застрял в дереве и не согнулся. Но когда я стал бить по нему основанием ладони, тоже прекрасно вошел в дерево, пока я не забил его полностью. Когда я взялся за третий, Сизый сказал мрачно:
— Ладно, хватит. Базару нет, ты и вправду силен.
Я повернулся к нему, продолжая держать гвоздь, хотя и думал забить его в доску.
— Значит, все в порядке? Я могу отсюда идти?
— Нет, ответь всего лишь на пару вопросов и иди своей дорогой, — возразил Сизый. — Мне надо узнать у тебя насчет Вострикова.
— Мы так не договаривались, — сказал я. — Я могу идти, куда захочу, не так ли? Тем более, что никакого Вострикова я не знаю.
— Так не пойдет, — ответил Сизый. — А чтобы ты был посговорчивее, валите его, ребята.
И он кивнул своим подручным, которые стояли рядом и угрожающе улыбались. И тогда они все разом набросились на меня, но я успел схватить мужичка за шиворот и притянуть к себе. Затем развернул спиной и прижал оставшийся гвоздь к его голове. Все его помощники остановились в шаге от меня.
— Мы ведь договаривались с тобой, мелкий ты уродец, — сказал я и приблизил гвоздь к глазу Сизого. — Хочешь, я тебе глаза выколю, сначала один, а потом другой? Может, тогда ты поймешь, что не надо лезть к каждому прохожему на улице? Или тебе это невозможно теперь никогда понять?
— Э, мужик, мы ведь пошутковали, — сказал Сизый, трепыхаясь у меня в руках. — Ну чего ты? Успокойся, все в порядке.
— Значит так, — сказал я и кивнул всем остальным. — Отошли все подальше, если не хотите, чтобы я ему тоже гвоздь в башку забил. Кто-нибудь сомневается, что я могу это сделать?
Ответом мне было изумленное молчание. Затем Сизый кивнул им и они отошли в дальний угол комнаты. Остался только мужчина с пенсне.
— Ты, друг, давай, иди отсюда, теперь тебе никто не помешает, — сказал я. — И я тебя уверяю, больше Сизый не будет устанавливать здесь свои порядки.
— Как же вы останетесь здесь с ними? — спросил мужчина, поправив пенсне. — Я не могу вас так оставить. Может, вызвать милицию?
Сизый и его помощники заворчали, как стая бродячих собак, которую я разогнал утром. Я покачал головой.
— Плохая идея, друг. Ты поможешь мне, если просто уйдешь отсюда и не будешь путаться под ногами, хорошо? Здесь может быть очень жарко скоро.
Я думал, что мужчина будет сопротивляться и строить из себя героя, но он оказался сообразительным. Просто кивнул и вышел из комнаты. Я послушал, как скрипели половицы под его ногами в соседней комнате, потом донесся стук двери. Все, теперь я могу заняться своими собственными делами.
Поглядев на людей Сизого, оставшихся в дальнем углу комнаты и не слышащих нас, я снова развернул его к себе и спросил:
— Значит так, тварь, меня интересует, кто вчера убил инженера тут у вас? Скажи мне и я отпущу тебя целым и невредимым.
Сизый усмехнулся, глядя мне в лицо. Зубы у него были гнилые и остались через раз. Все лицо в оспинах.
— Ты смотри-ка, я же говорю, что ты ох как непрост оказался, — сказал он. — Значит, ты по его душу явился? От мусоров значит? Не знаю я ничего про того фраера, откуда мне знать?
— Ответ неверный, — сказал я, схватил его руку, поставил на доску, куда до этого забивал гвозди и вогнал в ладонь третий гвоздь, что держал в руке.
Сизый заорал так, что вдалеке залаяли собаки, а окна задрожали от вибрации звука. Его команда снова бросилась на меня, но остановилась, увидев пистолет, который я направил на них. Ладно, чего уж там прятаться, я и так уже вызвал слишком много пересудов, когда явился сюда. Надо было действовать по-другому, но видимо, такова уж моя натура, ввязываться во всякого рода переделки.
— Быстро все свалили отсюда, — сказал я. — Остается только Сизый, он сейчас не может ходить. Идите на работы или куда там вы еще ходите. И ни слова об этом, иначе бошки поотрываю.
— Сволочь, я тебя на куски порву, — пообещал Сизый, пытаясь не двигаться. Кровь из его руки залила доску. — Ты ходячий покойник, сволочь. Запомни это, ты…
Я с силой ударил по гвоздю и вогнал его еще глубже в руку Сизого. Вот зараза, еще и в его крови испачкался. Мой пленник снова заорал и задергался у доски от боли.
— Заткнись, голубь мой сизокрылый, — сказал я и повел дулом в сторону выхода. — Быстро парни, быстро, у меня
