Операция «Wolfsschanze» - Степан Кулик

– Андрей, Виктор, будьте внимательны. Видели, какая живучая скотина? Так это еще не самое опасное.

– Черт… Степаныч, что ж ты сразу не объяснил? – Малышев посмотрел на «наружную» дверь. – У нас же там «машингверы» имеются. Может, займете с Виктором оборону, а я назад метнусь? Вооружимся, как следует. Зачем с вилкой на медведя переть, если найдется рогатина получше?

– Не понял насчет рогатины, – на пороге возник старшина Телегин. – И про медведя тоже…

Оценил количество трупов, размеры черных бестий.

– Второй вопрос снимается.

– Степаныч говорит, что эти твари очень живучие. Пока не проверяли, но двумя гранатами уложить не удалось. Добивали… – объяснил Малышев. – А еще говорит, что они не самые опасные из гуляющих здесь существ. Вот я и подумал, что неплохо бы нам хоть один «МГ-42» в доте одолжить.

– Разумно, – поддержал капитана Телегин. – С катерами пулеметом все равно много не повоюешь, одним больше, одним меньше – без разницы. А местность зачистить надо. Запасной плацдарм не помешает. Я сейчас…

– Отставить… Виктор, не в службу… Диверсантов у нас много, а хороший сапер только один. Давай побережем тебя.

– Можно и без реверансов, – майор Петров передал Малышеву свой автомат. – Первый день, что ли, вместе воюем? Я все понимаю. Работайте… и не подставляйтесь зря. Я мигом…

Со старшиной дело пошло быстрее и проще. Хоть и Петров не первогодок, но прав сапер: специфика диверсионной работы, тем более в группе, нарабатывается годами. Ведрами пота и крови… Пота своего. Крови – чужой.

Пошли тройкой, как на сенокосе. Семеняк толкает дверь и вбрасывает гранату… Взрыв. Малышев добивает уцелевших. Если остались. Кузьмич держит под прицелом коридор. Пара-тройка фрицев пробовала высунуться – теперь лежат смирно, головой наружу. У винтовки убойная сила, не в пример автомату. А в руках таежного охотника, который белку в глаз снимает с дерева, чтобы шкурку не испортить, – и того похлеще.

Одна лаборатория, вторая… Третья… Из четвертой попытались контратаковать. Но недолго. Ровно до взрыва гранаты. Зато удалось пополнить запас. Сняли подсумок с мертвого охранника. Как раз хватило, чтоб еще две комнаты зачистить. И на этом везение закончилось…

То ли немцы поняли, что отсидеться не получится, то ли какая иная команда поступила. Скорее всего, созвонились по внутренней связи… Но во всех оставшихся шести помещениях двери распахнулись одновременно, выпуская в коридор троих оборотней и двух упырей – сигурдов. А следом за ними – люди в эсэсовской форме. К счастью, в основном офицеры. В том смысле, что с пистолетами.

Семеняк бросил им навстречу последнюю гранату, укрылся за косяком и приготовился всадить весь рожок в первого, кто приблизится. Малышев занял такую же позицию напротив. Только старшина Телегин, стоящий дальше всех, не обращая внимания на черных тварей, продолжал методично посылать пулю за пулей в пылающие зеленым светом глазницы неторопливо надвигающихся упырей. Пока безрезультатно…

– Серебряными надо… – пробормотал Кузьмич. – Но чего нет, того нет.

И тут басовито затарахтел пулемет. Вовремя. Мгновенно оценив обстановку, Петров вместе с Гусевым с ходу вступил в бой. Крупнокалиберные пули оказались для оборотней достаточно смертоносными. Все трое зверюг кувыркнулись через голову буквально после первой же очереди. Длинной, патронов на тридцать. Даже если и не наповал сразили, подняться им не дал Телегин. Разделавшись с оборотнями, пулеметчики перевели огонь на упырей, заодно прорежая ряды эсэсовцев.

Увидев более опасного врага, сигурды оживились. Бросились в атаку, но упущенное из-за первоначальной вальяжности время наверстать не удалось. А могли и успеть. Если бы находились хоть на десяток метров ближе. Да и Кузьмич не оплошал.

Рассудив, что если уж не получается врага уложить выстрелом в голову, то стоит попытаться сделать то же самое, раздробив ему коленную чашечку. Обезножить, то есть. И первый же выстрел подтвердил правильность избранного метода. Если от пуль, полученных в голову и грудь, упыри только пошатывались, но продолжали целеустремленно двигаться вперед, то потеря нижней конечности одного из них сразу заставила упасть на колени. И хоть не остановила окончательно, прыти поубавила заметно.

Телегин передернул затвор, и второй упырь тоже встал на четвереньки. Мгновением позже прицельные пулеметные очереди разнесли их скалящиеся черепа вдребезги. Только костяное крошево брызнуло.

Увидев, что их непобедимые создания повержены, немцы тоже бросились наутек. Да только куда убежишь из коридора? Петрову даже прицел сменить не пришлось. Так и строчил, держа в рамке крайнюю спину, затянутую в черный мундир. А менялись они сами… по мере убыли. Пока не упал последний… или первый. Смотря как считать.

Лента тоже закончилась, и наступила тишина.

– Все, что ли?! – проорал слегка оглохший от выстрелов Гусев.

– Все не все, а ленту давай! – прокричал в ответ Петров, не отрываясь от пулемета.

И только после этого послышался негромкий смех Малышева.

– Отбой, славяне… Перекур.

Пленный унтер-фельдфебель, оставленный под присмотром Гусева, отличался от теперешнего здоровенным фингалом, расплывающимся на добрую половину левой стороны лица, как родимое пятно. Глаз тоже запух и открывался только частично. Как смотровая щель.

– И как это понимать, Руди? – вкрадчиво поинтересовался Корнеев, имея в виду конечно же не синяк, а попытку напасть на конвоира.

– Я… я…

– Головка от патефона… Прекращай блеять, как кастрат, и отвечай внятно. Иначе наш уговор потеряет силу.

– Господин офицер… Я не хотел. Я – испугался.

– И с перепугу решил напасть на нашего товарища? Знаешь, как это называется?

– Нет-нет… – унтер-фельдфебель поднял руки, словно защищаясь. – Вы неправильно меня поняли… Я не собирался причинить вред вашему бойцу. Но я подумал… А если наши все-таки победят? Ведь вас так мало. И что они увидят? Живого и здорового Рудольфа Глюкмана. Даже без синяка на морде… Кто ж мне поверит, что я не добровольно сдался в плен? Сразу на месте расстреляют… если повезет. Зато теперь… – немец криво улыбнулся.

– Хитер… – хмыкнул Колокольчиков. – И нашим, и вашим, значит…

Заметив, что его хитрость не нашла понимания и одобрения у русских, немец замолчал.

В этот момент в бункер сунулся Петров.

– Братцы, пулемет нужен… Там такое… Автоматами не уложить.

– Бери, – кивнул Корнеев. – Гусев, помоги майору. Вторым номером пойдешь. Заодно и охолонешь чуток.

– Есть…

Гусев подал Петрову две коробки с лентами, потом снял с треноги пулемет и полез наверх.