Амбивалентность. P.S: Я научу тебя любить - Ингрид Ельская

бойтесь, Камила Николаевна, – видя мою неуверенность, сказал Стас, – это приказ Назара Максимовича. Я про зеленую «Санта Фе». Все в порядке, можете выходить.

Я выбралась из машины и неторопливо пошла в дом. Ильяс держался рядом. Как обычно – неслышно, уверенно. Он открыл передо мной дверь, и я, прежде чем пройти внутрь, процедила:

– Даю ровно сутки, чтобы ты ответил на мой вопрос.

На этой ноте я прошла на кухню, откуда доносился громкий смех Сашки и хихиканье Малены. Судя по всему, ребята неплохо проводили время и хорошо ладили. Заметив мое появление, они замерли.

– Мы с тобой договаривались вместе сгонять на стрельбище, но, судя по твоей довольной мордочке, ты уже выпустила пару патронов. Да? – протянула Малена, рассматривая меня оценивающим взглядом.

– Так получилось, прости, – смутилась я.

– Всё нормально, понимаю. Не сдержалась, все живые люди, – одними уголками губ улыбнулась девушка и обратила внимание на Ильяса, который стоял за моей спиной.

– Это Руслан, твой телохранитель, – я представила Ильяса. Мне показалось, или Малена побледнела, увидев его?

– Симпатичный такой, – резюмировала она и, встав из-за стола, сделала шаг к парню. Обошла его со всех сторон, рассматривая как товар на рынке, даже не постеснялась и потрогала мышцы на его руках. – Спортсмен?

– Так точно, – ответил Ильяс. В отличие от меня, он был очень спокоен.

– Вояка, – кивнула Малена, – а девушка есть?

В этот момент мое сердце пропустило удар, и я даже перестала дышать, слушая, что скажет Ильяс.

– Так, отстань от парня. Ты своим напором сейчас его напугаешь, – вмешался Саша и тоже подошёл к Ильясу.

– Да я не из пугливых, – ответил тот, пожимая протянутую ладонь.

– Это хорошо. Будешь беречь этого ангела. Головой за него отвечаешь. Понятно?

Ильяс кивнул, и Сашка продолжил:

– Сейчас можешь познакомиться с территорией и домом. Стас тебя проинструктирует. Пока что ты не нужен.

Я тоже решила уйти в свою комнату, несмотря на уговоры Малены прогуляться. Сославшись на головную боль, закрылась у себя и со стоном упала на кровать. Так. Не. Бывает. Я не могла понять, что происходит и как быть дальше. Все казалось сном. Ильяс жив, Назар уехал, Вадика тоже нет. Я могла с лёгкостью выбраться отсюда, как и мечтала. Но что-то меня останавливало.

Скорее всего, удерживало осознание реальности. Вряд ли получится так просто испариться. Назар меня из-под земли достанет, и тогда Ильясу не поздоровится. Муж был слишком влиятельным человеком, от которого так просто не избавиться. И именно это меня настораживало. Как у Ильяса получилось обмануть всех, представившись другим именем? Все не так просто. Казалось, что это какая-то ловушка. Только с чьей стороны, вот в чем вопрос.

Нет, я безоговорочно верила Ильясу. Знала, что он никогда меня не предаст. Чувствовала, что любит. Но страх не позволял броситься на амбразуру, заставляя искать подвох. Я снова взяла в руки кулон и раскрыла его. Вынула ту самую записку и задумалась: а что, если бы я тогда заметила послание, смогла бы убежать в туалет и встретиться с ним? Возможно, ничего этого не произошло бы и сейчас мы были бы далеко. Или Назар нашел бы нас и поступил как обычно: убил. Кого-нибудь одного или обоих.

Я задумалась о Назаре. Он толком не попрощался. Просто бросил мне, чтобы не творила глупостей. Не одарил ни одним ласковым словом, даже не поцеловал. Можно подумать, я не его жена и не заслужила хорошего отношения. Он был очень тяжелым для меня человеком. Жестким. Ломал, подминая под себя, заставляя делать то, что ему хочется. Но как все-таки у меня кружилась голова, когда он находился рядом…

Воспоминания о Назаре снова вызвали тепло внизу живота, и я перевернулась на спину, закрывая лицо руками. Муж подчинил мое тело. Я сходила с ума по нему. А Ильяс… Он был родным, таким близким. Моим любимым.

В размышлениях я не заметила, как дверь в комнату открылась и зашла Малена с двумя кружками. Она присела на кровать и осторожно окликнула меня.

– Я принесла тебе какао. Как твоя голова?

– Какао? – удивилась я, сев по-турецки. Последний раз пила его в детстве. Мама готовила. От воспоминаний снова стало грустно. Я взяла протянутый стакан и понюхала ароматный напиток. Молоко и какао. Как в детстве.

– Так я могу вернуться в прошлое, – тихо сказала Малена, – мой личный лайфхак по путешествию во времени.

– Наверное, и мой теперь тоже, – пробормотала я, смакуя теплый напиток.

Малена сразу заметила грусть в моих глазах и залезла на середину кровати, располагаясь рядом.

– Папа говорит, что нельзя грустить по тем, кого нет. Точнее, грустить можно, но нельзя убиваться и страдать. Им там, – она подняла указательный палец к потолку, – очень больно за нами наблюдать. Нужно жить дальше, чтобы наши родители гордились нами.

Уже договаривая фразу, Малена положила ладонь мне на плечо:

– Ты сильная, очень сильная баба, Камила. И ты должна назло всем улыбаться. Твои родители будут тобой гордиться.

– Думаешь, сильная? – я улыбнулась и посмотрела на новую подругу. Да, именно подругу. Эта девушка мне нравилась. В ней было что-то такое, от чего внутри зарождалась энергия и хотелось сворачивать горы, чувствовать себя крепкой и неуязвимой.

– Очень. Ведь только сильная девушка может находиться рядом с таким мужиком, как Назар Волков, – понизила голос Малена и «поиграла мышцами» на руках.

Я засмеялась от такой карикатуры, на миг забыв про неприятности и размышления. Потом повернулась к девушке и, убрав волосы за ухо, осторожно поинтересовалась:

– А можешь рассказать про своего отца?

– Что тебя интересует? – прищурилась Малена и заговорщически подмигнула.

– Говори все, что посчитаешь нужным. Мы недостаточно близки, мне хочется узнать его получше, но он закрывается.

– Он просто очень ранимый. Боится, что ты его обидишь, – серьезно сказала дочь Назара. Но, видя, что я недоуменно смотрю на нее, громко хохотнула:

– Это сейчас была минутка юмора. Если говорить в общих чертах, то мой отец – самый добрый и надежный человек в этом мире.

С этими словами она вытаращила глаза и поджала губы, начав качать головой. Ждала, пока я переварю услышанное. Убедившись, что собеседница уже достаточно шокирована, Малена продолжила:

– Правда, добрый. Он скупой на нежности, но я знаю, что папа никогда не предаст, он человек слова, и на него можно положиться. Когда мама умерла, он сделал все, чтобы я ни в чем не нуждалась. И я ценю все, что он мне дал.

– Не грусти, – я приобняла ее.

– Я не грущу. Просто, – Малена пыталась сформулировать фразу, – просто вижу, что ты небезразлична ему, но мне кажется, ты