Амбивалентность. P.S: Я научу тебя любить - Ингрид Ельская

– Успокойся, не торопись. Оружие не любит спешку.

Я заморгала, снова смотря в его карие глаза, которые постепенно стали приобретать более темный, практически черный цвет. Они затягивали меня в омут, переносили в другую реальность, в которой я не могла себя контролировать и не понимала, что происходит, правда ли все это.

Нервно отдернув руку, я прикусила нижнюю губу. Вдохнула полной грудью и обиженно посмотрела на него. Я была готова расплакаться. Знала, что не смогу казаться сильной. Рядом с ним этого никогда и не требовалось. С Ильясом можно было быть маленькой девочкой, которую он всегда защитит.

– Почему ты оставил меня? – в голове крутился только один вопрос. Самый главный. От ответа на него зависело все.

– Я не оставлял, – Ильяс отвел взгляд и сжал пальцы в кулак, после чего махнул рукой, отворачиваясь. – Не оставлял я тебя! Это все очень долго объяснять. Сначала тюрьма, потом я до тебя не мог дозвониться. В конечном итоге Глеб передал тебе записку, но ты ее не заметила или просто не захотела меня видеть.

Высказавшись, он дернулся ко мне, но резко остановился в критической близости:

– Ты видела мою записку?

Я потрясенно покачала головой.

– В подвеске. На похоронах Глеб положил. Неужели ты никогда не открывала ее?

Внутри кулончика действительно отказалась бумажка.

«Отпросись в дамскую комнату в аэропорте».

– Ты ждал меня, да? – я снова прикусила губу, понимая, что сама виновата в нашей разлуке. – Я не знала. Просто мне было очень больно смотреть на нас, мне было так больно, Ильяс…

Я хотела броситься к нему на шею, но он жестом показал, что не нужно:

– За нами наблюдают. Не стоит рисковать. Заправляй магазин.

Когда я начала дрожащими пальцами вставлять патроны, Ильяс продолжил:

– Мы хотели вытащить тебя со свадьбы, но когда узнали, что ты считаешь, будто я… – он сделал паузу, – считаешь, будто я погиб, решили немного повременить. У меня нет возможностей тягаться с Волковым. Тогда не было. Подобраться к тебе было нереально, и вот только сейчас я смог. Прости, что так долго. Я боюсь представить, что ты пережила за это время.

– У тебя нет возможностей тягаться с Волковым, но, тем не менее, ты здесь. И он зовет тебя Русланом. Почему? – я щелкнула магазином и снова взвела затвор.

– Обзавелся нужными связями, – сглотнув, ответил он, – мы до последнего не верили, что прокатит. Но наживку он заглотил. Я за тобой, Мышонок, вернулся.

Я снова выпустила весь магазин и повернулась к Ильясу. Скользнула по нему оценивающим взглядом и в очередной раз открыла коробочку с патронами.

– Пока что не могу, – ответила я и с вызовом посмотрела на парня, – у меня здесь есть дело.

Видя, что Ильяс ждет продолжения фразы, я убрала пистолет в карман жакета и, немного помешкав, добавила:

– Моих родителей убили. Жестоко убили. Я не успокоюсь, пока не отомщу за них.

– Ты хочешь отомстить? – Ильяс склонил голову набок и заглянул мне в глаза. – Но как ты собираешься это делать?

– Убью Захара и тех, кто ему дорог, – процедила я и сжала кулаки, – не успокоюсь, пока эта сволочь не перестанет дышать. Он лишил меня семьи, а я сделаю то же самое с ним. Поэтому пока что я не могу пойти с тобой. Назар обещал помочь.

– Ками, месть – плохое чувство. Мне не верится, что это ты говоришь! Как ты можешь так рассуждать? – по его лицу пробежала тень.

– Жизнь заставила, – я грустно усмехнулась.

– Ты неправильно мыслишь. Нам нужно поговорить, мне не нравится то, что я сейчас слышу, – покачал головой Ильяс.

– Я так сильно хочу тебя обнять, прижаться к тебе, – я с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Пойдем, – Ильяс кивнул, предлагая идти за собой.

Я жестом показала Стасу, который выбрался из авто, наблюдая за нами, что все нормально, и отправилась за Ильясом. Мы отошли подальше от мишеней, к лавочкам, расположение которых позволяло общаться без лишних глаз. Только когда мы оказались наедине, я бросилась к нему в объятия и как можно сильнее прижалась к мощной груди, обнимая Ильяса за шею и зарываясь в его короткие волосы. В ответ он притянул меня к себе, поглаживая большим пальцем по щеке.

– Как мне тебя не хватало, Соеклем (в переводе с татарского: любимый), – призналась я.

– Синсез яши алмыйм (жить не могу без тебя), – прошептал в ответ Ильяс.

Я зажмурилась от удовольствия и приятной неги, которая растекалась по всему телу. Мне так этого не хватало. Так сильно я мечтала снова оказаться рядом с ним, хотя бы на миг, но никак не думала, что желанию суждено сбыться.

И теперь впервые за долгое время почувствовала себя нужной. От осознания, что есть человек, которому я небезразлична и который никогда не причинит мне боль, как Назар, по телу разливалось тепло. Ильяс всегда считался с моим мнением, и рядом с ним я чувствовала себя уютно. А рядом с мужем…

При мыслях о Назаре я резко отшатнулась от Ильяса, боясь, что за нами наблюдают. Отскочила в сторону и испуганно уставилась на него. Муж не настолько глуп, чтобы так просто подпустить Ильяса. Не мог же он не выяснить настоящее имя нового охранника и оставить его рядом. Что же это? Очередная проверка? Или у Ильяса есть серьезные покровители?

– Мне срочно нужно домой, – пробормотала я, – потом поговорим. Проводи меня, пожалуйста, до машины. – Не дав парню опомниться, я в одиночку рванула к автомобилю. И, поравнявшись с ним, повернулась к Ильясу, тихо сказала:

– Я буду звать тебя Русланом. Но сначала ты скажешь имя того, кто рискнул пойти против моего мужа. Хорошо?

Ильяс не смог скрыть удивления и медленно кивнул, открывая передо мной дверь. Я залезла в салон и сказала Стасу ехать домой. Нужно было разобраться в себе и во всем происходящем. Несмотря на то что я была до жути рада видеть Ильяса живым, меня не покидало чувство, что здесь что-то не так. Или это очередные игры Назара, или же просто счастливое совпадение.

Глава 46

Подъезжая к дому, я увидела зеленую «Санта Фе» и напряглась. Я не знала, как вести себя в случае, когда кто-то приезжает. Все решения принимал Назар, а я просто пряталась за его спиной. Но сейчас мужа не было рядом, и мне стало страшно. А что, если меня обидят? Хотя роль защитников исполняли два телохранителя, да и сам Саша хорошо относился ко мне, как казалось.

– Не