Саоми - Ольга Кай

Это было странное время, тревожное. Мы занимались в основном рукоделием — мужчины не разрешали нам покидать дома, и приходилось выдумывать, чем занять себя в эти короткие зимние дни и долгие вечера. Все понимали, что обстановка накаляется с каждым днем, мужчины были осторожны, зная, что ходят по лезвию ножа, и пытались удержать от конфликта и солдат, и своих сородичей. Так как женщины и дети находились в поселке, руки волошских воинов оставались связаны, и враг пользовался этим, отнимая на прокорм непрошенных постояльцев почти все, что успели запасти на зиму и весну местные хозяева.

Мы с Нэли жили теперь в комнате Норы. Там была лишь одна кровать, и Нора, в конце концов, заставила Нэлию согласиться занять ложе, а себе и мне постелила на полу. Казалось, дочери Арена нравится вести себя так, словно она не дома, а в походе — не спать в кровати, одеваться по-мужски, только если в мирное время это считалось неприличным, теперь ограничения были сняты.

Мы сутками скучали в четырех стенах, особенно страдала Нора, никогда ранее не проводившая столько часов за рукоделием. Снаружи солдаты были повсюду — они ходили по улицам, стучались в двери, требуя то воды, то вина. И люди, скрепя сердце, старались не реагировать на их грубость — благо, пока не случалось ни стычек, ни нападений. Вот только все чувствовали, что затишье не будет долгим.

Наверное, капитану Соену надоело ждать, или пришел приказ — один из товарищей Эрвина видел гонца, явившегося с востока. Тем же вечером командир пришел к Арену в дом. Он был не один — с вооруженными охранниками, что застыли за его спиной, едва Соен опустился на скамью.

— Нас известили, что вы прячете беглеца-саоми. Того самого, которого ищет императорская полиция.

— Мы слышали о последнем саоми, сбежавшем от императора, но видеть его нам не приходилось, — ответил Арен.

— Я знаю, что вы врете. И прикажу обыскать дома, если вы не выдадите беглеца.

— Вы только потратите время и силы. Здесь его нет.

— Мы проверим, — капитан вежливо улыбнулся и встал, давая понять, что беседа окончена. Мы с Норой давно уже проковыряли себе глазок, стесав край доски у щели под дверной петлей, и потому видели, как дернулись вооруженные охранники, когда рыжий Арен тоже поднялся.

— Я не позволю вам обыскивать дома!

— Да? Нас больше, мы вооружены. И у меня — грамота императора. Вам же лучше мирно позволить моим людям выполнять их работу.

Нора дернулась, намереваясь открыть дверь, но я успела ее схватить:

— Нет, не надо. Подожди. Если ты выйдешь — можешь только сделать хуже.

Дочь Арена отбросила меня, и я, не удержав равновесия, растянулась на полу. Однако Нора все-таки осталась в комнате.

— Ну что там? — спросила я, когда она отошла от двери.

— Ушли, — прошептала девушка. — Сказали, будет обыск.

— Ну, ладно, — я пожала плечами. — Пускай ищут — все равно никого не найдут.

— Ты разве не понимаешь? — возмущенно воскликнула Нора. — Если они начнут обыскивать, то всем людям придется выйти на улицу, а там будут солдаты. И они не преминут спровоцировать конфликт, обидят кого-нибудь, чтобы заставить остальных вступиться. Тогда их уже ничто не остановит!

— Да? — я растерянно посмотрела сначала на нее, потом на Нэлию. — Тогда… будем надеяться, что обойдется.

— Будем надеяться, — эхом откликнулась Нэли, а Нора усмехнулась:

— Больше нам ничего и не остается.

На следующий день тишина лесного поселка была нарушена. Солдаты редко предоставляли людям самим покинуть жилище на время обыска — грубо вышвыривали их вон. Матери не отпускали детей от себя, мужья, обезоруженные по приказу Соена, настороженно следили за действиями врагов, стараясь не подпустить их к семье. Но кто-то все-таки не уследил. Вскрикнула женщина, грубо схваченная за локоть рослым детиной в серо-фиолетовом, ее муж ринулся на защиту, но внезапно упал. Оперенный болт вонзился в его грудь. Мужчины был еще жив, и жена, рыдая, склонилась над ним, а волошцы замерли под нацеленными на них арбалетами.

Капитан подошел к раненому и, вынув из ножен меч, приставил к горлу мужчины.

— По закону этот человек заслуживает смерти за то, что напал на солдата императорской армии, — медленно проговорил он. — Но его еще можно спасти. Если вы скажете мне, где искать беглеца-саоми, я забуду этот инцидент.

Все молчали, и только жена раненого, глядя на командира огромными от отчаяния глазами, шептала:

— Нет, нет, пожалуйста, не надо!

— Твой муж останется жив, если мы узнаем, где беглец.

Женщина оглянулась, умоляющий взгляд обратился к главе общины, затем к Норе, но те молчали.

— Я не знаю… я не знаю, где он, — прошептала женщина. — Пожалуйста, не убивайте моего мужа!

— Ты не знаешь? А кто знает? Скажи, кто? — командир схватил ее за руку и рывком поставил на ноги. — Скажи мне, кто?

Женщина снова обернулась, и долго, долго смотрела на Арена, на Нору, Эрвина, в надежде, что не ей придется отвечать.

— Они знают…

Эрвин, Нора и Айлан спрятали меня с Нэлей за своими спинами и замерли, готовые в любое мгновение ринуться в бой.

— Они? Ты имеешь в виду семью Арена?

Из-под приставленного к горлу раненого мужчины лезвия потекла кровь.

— Да, да, они! Они знают! Не убивайте его, не надо!

Соен обернулся к Арену:

— Это правда?

— Да, это правда, — пробасил Арен. — Если хотите, чтобы я ответил на ваши вопросы, оставьте его в покое, — он кивнул на раненого. Капитан усмехнулся и, спрятав меч в ножны, отошел. Женщина с рыданиями бросилась к мужу, еще несколько человек пришли на помощь пострадавшему волошцу и вскоре унесли его в дом.

— Он прибыл сюда раненый, — заговорил глава общины. — Мы перевязали его и дали лошадь.

— Куда он отправился?

— Он не доверял нам настолько, чтобы рассказывать о своих планах.

Это звучало убедительно. Я понадеялась, что капитан поверит Арену и оставит нас в покое. Но Соен сделал знак своим людям, которые тут же нас окружили.

— Вы арестованы за сокрытие сведений об особо опасном преступнике, а также за оказанное ему содействие, — сказал капитан. — Сдавайтесь. Вы безоружны, у вас нет другого выбора.

Нэлия судорожно вцепилась в курточку Эрвина. Мужчины переглянулись, рыжий волошец кивнул, выражая согласие и, обернувшись, обнял Нэлию.

— И женщины тоже, — сказал Соен.

— Нет! — прогремел бас Арена. Глава общины встал рядом с сыном. — Только попробуйте их тронуть.

— И что будет тогда?

— Тогда начнется война, — серьезно сказал Арен. — Все равно, кто из нас умрет сегодня, но первый ваш выстрел будет первым выстрелом новой войны.