Тот самый сантехник 4 (СИ) - Мазур Степан Александрович

Однако мужчина высказаться или хотя бы представиться не дал. Он лишь придавил её всем телом и достал из кармана телефон. Очевидно, для своих извращенских намерений.

— Алё, Кишинидзе! Я поймал их! — заявил он громко, отчётливо, и таким приятным повелительным голосом.

Но почему-то не сделал ни одной фотографии. Даже видео не стал записывать, а на ней всё-таки был новый эротического комплект белья. Да, зима не время для вуайеристов. Но сложно что ли джинсы снять и заглянуть под зимние колготки на радость девушке?

Обидно!

— Кого их? — ответил сонный служака шёпотом, не желая будить Христину рядом.

Просыпалась немка к обеду, привычная жить по своему часовому поясу в Берлине. И затем полночи не давала спать. Чему новоявленный капитан был только рад. Отметили повышение так, что соседи аплодировали. Первые пять-семь раз, а затем видимо решили, что люди смотрят порнуху.

— Точнее, её! — поправился Боря, не желая выглядеть необразованным даже перед бандиткой. От одного до двух всё-таки считать умеет.

Добавил на всякий случай. Пусть знает:

— Глори-Холл! Помнишь?

— Ты серьёзно? — удивился динамик и даже представил, как звёзды капитана эволюционируют в майорские. Сразу, конечно, не дадут. Иначе придётся подсидеть Хромова. А вот Сомова на раз обгонит.

— Да… сама наткнулась, — чуть приподнялся Боря.

Никто не учил его ловить преступников. Но иногда казалось, что дышать им тоже надо.

«Лежит и не брыкается ни разу. Может, задохнулась?», — уточнил внутренний голос.

— Совпало, можно сказать, — добавил Боря, прислушиваясь к дыханию.

Было.

— Ты где?

— У Степаныча, — ответил Боря и немного додумал развитие. — Ну… того старика, с которым Хруща взяли. Помнишь?

— Да… Держи её, еду! — заявил Кишинидзе и немного подумав, добавил. — Бля, а на чём мне ехать? Я ещё не на работе. Боря, позвони Сомову! На маршрутке хрен знает, когда доберусь. Давай лучше на опознание её в участок. Как привезёте, приеду. Или за мной заедь. Тоже вариант!

— Я не могу. Сам колом встал, — добавил задерживатель без ставки и тут же наткнулся на симпатию напольной девушки.

Всё-таки одной бедой жили. Хотя конечно, лучше уточнить — чего это у него там колом встало? Может, машина. А может — понравилась. Кто этих маньяков знает? А дальше уже как бог велит. Мужчина всё-таки волевой, голос строгий. И явно знает, чего хочет. Захотел — завалил. А ещё такое милое, суровое имя — Борис. Писать такое надо с твёрдым знаком, не иначе.

«Вот же мужлан бойкий», — подумала Татьяна и украдкой улыбнулась.

Она восемь месяцев на специальных сайтах господина подходящего искала. А те все в Москве или Питере. Местные по разговору вроде бойкие. А как встреча — ни рыба, ни мясо. А тут — явился, схватил, завалил. Доминирует! И это даже ничего не обещая предварительно.

Прелесть же!

Боря же на сайтах специальных не сидел. Он по-прежнему сидел на девушке. А чтобы не скучать, сбросил звонок и действительно попытался позвонить капитану Сомову. Но тот не брал трубку, отсыпаясь на выходном. Тогда задерживатель без стажа набрал начальника участка. Хромов ночевал на рабочем месте и выслушав спутанное сообщение, с ходу пообещал, что приедет, как только заведёт бобик.

Так все подходящие службы были уведомлены об опасной преступнице и можно было наконец перевести внимание на неё.

— Попалась! — заявил довольный Борис, убрав телефон.

— Да, теперь я ваша, — ответила Татьяна на всякий случай, выплюнув кляп.

С кляпами она не раз имела дело. И если те не держались ремешком на затылке, толку от них было мало.

«Видимо, опыта маловато. Ничего, подучу. Не всё сразу», — подумала Татьяна за одну ситуацию и тут же додумала за другую: «Бог терпел и нам велел».

Не то, чтобы её резко поразил Стокгольмский синдром. Но исходя из разговора она поняла, что ищут какого-то совсем другого человека. А этот человек всё-таки Хруща ловил. Но то был мужчина. А как женщина — она у него первая в задержанных. Понять можно. И если этот человек додумается в сумочку заглянуть и проверить паспорт, то даже дёргать людей в форме не придётся.

Впрочем, и против людей в форме Татьяна ничего не имела. Конечно, если не ряженными нагрянут, а тоже прибудут строгими и мужиками себя проявят.

«Групповуха или ролевуха?» — даже подумала Татьяна и снова улыбнулась украдкой. От всех пережитых впечатлений даже внизу живота потеплело.

Вот жизнь! Всю ночь разочаровывалась в одном мужчине, откровенно тоскуя от его нелепых попыток давать ей указания и нежно шлёпать по попе, но уже поутру наткнулась на свой персональный идеал. Который кричал, заламывал и даже угрожал. А от тех угроз только мурашки по телу. Но — приятные.

Боря, конечно, идеалом прежде для нижних женщин не был, но зато был ответственным гражданином. И по чужим сумочкам не лазил. Мама учила его, что «всё чужое для него проклято». А вот исходя из религиозного значения этой фразы или чисто практического — поди разбери. Но чтобы доходило как следует, папа всегда добавлял предложение-расшифровку: «не трогай чужого, иначе пизды получишь!». И всё сразу понятно становилось.

Для этого папы в семье и нужны. Для ясности, а не чтобы какую-нибудь розетку чинить или кран менять. Вот что значит — во истину полноценная семья. Когда папа дополняет маму, и дети понимают всё не с одного, так другого бока. Такой семейный колобок получается.

Боря, однако, не был грубым по жизни и решил со смирной девушки слезть. А чтобы в лицо не вцепилась, снял ремень и руки ей стянул. Поднял рывком. Усадил за стул. И даже рывком сорвал белую шапку.

Сердце ёкнуло. Ведь под шапкой той рыжие кудри. Причёска точь-в-точь как у Наташки.

«Но Новокурова давно открывает мир других мужчин!», — уточнил внутренний голос. И Боря вновь скорчил недовольную рожу. Сонная и уставшая, так походила на маску на Хэллоуин.

— Как тебя зовут? — обронил хриплым голосом Боря, попутно ставя чайник. — Глори? Холли?

«Глори-холл?» — подумала Татьяна и снова невольно улыбнулась: «А человек-то в Теме!».

— Татьяна, — представилась Татьяна Юрьевна, так как наконец прозвучал прямой вопрос. — Но для вас могу и глори холл опробовать.

Она то прекрасно знала, что это всего лишь дырка в помещении. Достаточно широкая, чтобы в неё член пролез. Иной раз и не знаешь кто по ту сторону перегородки или стенки стоит. Загадка, то есть.

— Не надо ничего пробовать! — возмутился Боря, включив режим перевоспитания человека ещё до приезда участкового и прочей полиции. — Надо по-человечески жить, работать, семью создавать и растить! Без этих вот всяких… путей обходных.

Сердце Татьяны затрепетало. Она ведь как раз о том же самом думала. Семья, строгость, служение. Ведь чем дольше её в семье к послушанию приобщали, тем больше в ней накапливалось любопытства. Так с первыми годами совершеннолетия в извращения подалась, а с годами к БДСМ пришла. И сделала вывод, что послушание ей по душе. Но готова подчиниться лишь строгому мужчине. Такому, как папе. Чтобы и ремнём по голой заднице бил и кричал, но ещё в отличие от папы, и сексил во всех позициях, вне зависимости от наличия головной боли или степени готовности борща.

Татьяной Юрьевной плохого человека не назовут, всё-таки. Всё будет успевать. И по хозяйству, и на кухне, и в постели. Ну а, чтобы не разочаровать мужа на практике, в теорию сначала углубилась, а потом опыта набиралась.

Пригодится в семейной жизни.

— Как скажете, — ответила Татьяна, едва не добавив «господин».

Всё-таки такие вещи либо заранее обговариваются, либо душой принимаются. Если и так проявляет себя как доминант, то зачем повторяться?

Чайник закипел. Боря на девушку посмотрел с шапкой на коленках. Руки за руками связаны, но к стулу не привязана.

— Чай будете? — уточнил сантехник.

Когда заберут преступницу, ещё большой вопрос. А она всё-таки с мороза пришла. Может даже писать хочет. Но стесняется.

А Татьяна смотрит на человека и на лице столько сомнений. На тематических встречах же как бывает? Если человек доминант в образе, то до конца. То есть заботы от него или простой вежливости будет примерно один к десяти. На каждое вульгарное предложение, мат или приказ. Привыкаешь, а потом не знаешь, как и реагировать.