Дороги - Яна Завацкая

Да, их приходится убивать. Но Пита, к счастью, выжил. Главное теперь - не ждать от него каких-то "шагов навстречу", не думать о себе… главное - постараться вернуть ему веру в светлое… пусть не в Бога, пусть просто хотя бы в жизнь. Только вот она не умеет "возвращать веру в жизнь".

Но она все же постарается.

— Когда имеешь дело с сингами… пойми, это уже не обычные люди. От сингов можно ожидать чего угодно. Они могут проявлять героизм, могут быть трусами. В зависимости от того, что и как им внушили. Искать рациональных объяснений их поведению - бесполезно.

Ильгет поднялась наверх. Разговор с Арнисом, как всегда, будто восстановил ее силы. Поднял настроение. Сейчас она чувствовала себя необыкновенно легко и уверенно.

Электронная система мигнула тревожно и погасла - у Ильгет был индивидуальный доступ в камеру, где содержался Пита. Она постучала и вошла.

Муж сидел за столом, перед включенным монитором. Ему предоставили компьютер с массой информации, библиотекой, собранием музыки и фильмов, но правда без выхода в общую сеть. На мониторе застыла картинка компьютерной игры - ярнийской, "Квадраты". Ильгет и сама раньше играла в нее с удовольствием.

— Привет!

— Привет, Иль.

Она подошла, поцеловала Питу в щеку. Он притянул ее к себе, усадил на колени. Знакомое тепло окутало ее, Ильгет прижалась к мужу, щека к щеке.

— Ну как тебе? Не скучно?

— Да ничего… вот развлекаюсь. А ты как?

— Работаю.

Ильгет почувствовала, что Пите тяжело ее держать, встала - он не возражал. Уселась просто рядом. Бикр - это не шутка все-таки… Конечно, он кажется легким на теле, но на самом деле человек в бикре все же довольно громоздкое создание, даже без брони.

— Я тебе вот пироженку принесла, - вспомнила она. Выложила на стол подарок. Пита улыбнулся.

— Спасибо.

Он разрезал пирожное пополам.

— Угощайся!

— Тебя тут хорошо кормят? - Ильгет не отказалась от угощения.

— Нормально, не жалуюсь.

Было трогательно - сидеть вдвоем в полутемной комнате, есть пополам пирожное, разговаривать. Так, будто вернулась молодость… будто еще ничего и не было между ними.

— Скоро, наверное, на Квирин, - сказала она, - уже все заканчивается… Знаешь, тебе там понравится… там такая техника, ты не представляешь!

— Так странно, - сказал Пита, - как будто никакой войны нет.

— Это все морок, - ответила Ильгет, - понимаешь? Все уже прошло. Это был бред, который надо просто забыть. Теперь все будет хорошо.

Волна счастья захлестнула ее. Все будет хорошо. Ведь ей ничего не хочется больше, только чтобы все было хорошо… мирно… спокойно. Между ней и мужем - в том числе. Они будут просыпаться в одной постели. Неторопливо завтракать на кухне за прозрачной, висящей в воздухе столешницей. Гулять по цветущим аллеям. Ходить на море. Неужели так бывает?

Ведь они же были когда-то… любили же друг друга. И тогда уже она чувствовала что-то не то. Назревающее изнутри. Чувствовала, что видимо, как-то не так Пита относится к ней. Но ей казалось - мелочи, стоит ли обращать на это внимание. Интуиция мощно твердила - осторожно, все будет плохо! Но Ильгет так хотелось, чтобы все было хорошо. Так не хотелось расставаться. Ведь она же любила его.. любила, и сейчас любит. Ильгет нежно погладила мужа по руке.

Ее ласки всегда были слишком несмелыми. Он их, кажется, просто не замечал. Все твердил, что она даже не пытается его приласкать.

Но теперь ведь все будет хорошо…

— Ты говоришь - забыть, - сказал он, - а мы сможем забыть?

— Не знаю, Пита… Я думаю, что да… про себя. Я смогу. Я все могу забыть и простить. Ты знаешь, я вот думала и поняла… нет такой вещи, которой я не могла бы тебе простить. Ты все равно… - она отвернулась и выговорила с трудом, стараясь не заплакать от нахлынувших чувств, - все равно останешься для меня родным. Даже если ты…

Она не договорила. Этой темы лучше не касаться. Что он делал там, в этой комнате, где был Арнис… что он делал в этом здании? Как он вел себя среди ТЕХ? Был таким же, как они? Она уже решила для себя, что и это все-таки можно простить… и понять. Но может быть, этого и не было. Лучше не думать об этом. Да, лучше считать, что этого просто не было.

Пита смотрел на нее с непонятным выражением.

— И давно ты так решила?

Его тон, полный иронии, окатил Ильгет словно холодным душем. Она ощутила унижение. Все замерло внутри.

— Н-нет… то есть да… давно… Да я же всегда тебе все прощала… я же люблю тебя, понимаешь?

— Ну да, ты думаешь, наверное, что любишь, - согласился Пита. Ильгет чуть отодвинулась, съежилась.

Она вдруг почувствовала себя бесконечно несчастной. Все плохо. Абсолютно все плохо. Чему она могла радоваться еще несколько минут назад?

— А ты думаешь, что нет?

Пита с достоинством пожал плечами.

— Ну знаешь, - тихо сказала Ильгет, - я, наверное, тебя неправильно поняла… если ты не хочешь… зачем же ты тогда вообще… ты же сказал, что хочешь быть со мной опять, разве нет? Ты меня обнимал, целовал? Зачем тогда, раз так?

— Я тебя простил, - ерническим передразнивающим тоном ответил Пита, - Я тебе все простил.

— Что - все? - Ильгет уставилась на него непонимающе.

— А ты не знаешь?

— Нет. Правда, нет.

— А ты мне что простила?

Ильгет долго непонимающе смотрела на него.

Он просто уверен, что ему совершенно нечего прощать. То есть… то есть он, получается, был просто идеальным? А как же с тем непреложным фактом, что все-таки он донес на Ильгет? А его любовницы? Но… - Ильгет оборвала себя, - получается, что ты действительно его осуждаешь, вспоминаешь какие-то его грехи. Наверное, это и правда не любовь?

— Ну понимаешь… - сказала она, - мы ведь оба вели себя не идеально, согласись.

— Да нет, ты уверена, что ты-то вела себя идеально..

— Нет, почему… я этого не говорю… конечно, нет.

Тяжелая тоска повисла в воздухе. Тоска охватила Ильгет. Не хотелось продолжать этот разговор… но и уходить… Разговоры с Питой - они вообще интересны. С ним очень интересно было разговаривать. Всегда. Не так, как с Арнисом. С тем скажешь два слова - и хорошее настроение на весь день. Разговоры с Питой - будто наркотик: невозможно оторваться… Правда, они давно уже перешли в выяснения отношений, вот как сейчас. Больше с ним ни о чем говорить нельзя. Тяжело, больно, и все равно невозможно оторваться… Это что - любовь? Кто знает…

— Слушай, - сказала она с трудом, - но если так… если ты думаешь, что у нас ничего не получится, если все так плохо - ну давай тогда… я же тебя не держу.

— То есть ты меня гонишь? - поинтересовался Пита, так, будто хотел поймать ее на слове.

— Я… нет, почему. Нет. Ты сам решай… хочешь - оставайся, хочешь - уходи… тебя все равно выпустят. И если хочешь, я помогу тебе на Квирин перебраться. Или здесь оставайся… ты не думай, это не повлияет. Я хочу только, чтобы ты сам решил - хочешь ты быть со мной, или нет.

— А ты-то сама как? Хочешь?

— Я? Да, - кивнула Ильгет, - я все еще люблю тебя. Да, я хочу, чтобы ты остался. Но с другой стороны, это неважно. Если ты уходишь, то уходи…

— Я не знаю, Ильке, - сказал Пита, - честное слово, не знаю.

Она спустилась к себе, в подвал. Умылась, легла на диван прямо в бикре, подложив под голову мягкую накладку - первый слой брони. Вспомнила, что забыла помолиться - ну да ладно, подумаешь…

Темнота давила, ползла из углов, колола сотнями мелких иголок. Хотелось плакать. Господи, почему, почему все так плохо?

Почему все так непонятно?

Вот что она сделает сейчас… не вставая с дивана, Ильгет вызвала Арниса.

Не повезло - Арнис отключился. Перекрыл канал. Возможно, сейчас на задании или дежурит где-нибудь, отключил посторонние каналы. По службе они с Ильгет сейчас никак контактировать не должны.

Да и хорошо, подумала Ильгет. Это было глупо. Рефлекторное движение - вызвать Арниса, потому что он хороший, потому что когда с ним поговоришь - на душе всегда становится легче. Всегда. Через него будто Бог с тобой разговаривает. Но у нее уже какая-то зависимость от Арниса появляется, так нельзя.

Ведь не будешь же жаловаться ему на отношения с мужем! Это было бы уж совсем…

Может, лучше, если Пита уйдет? Она и сама может уйти. Сказать ему… поговорить по-человечески. Понимаешь, я думаю, что раз у нас все так плохо, то наверное, лучше разойтись… Что здесь особенного?

Но ему плохо. И лучше ли будет, если Ильгет его бросит? Ведь наверняка нет… Надо попытаться сделать хоть что-то. Семья. Это важно. Надо попытаться спасти, восстановить что-то. Он сейчас неадекватен, это ясно. Он взвинчен… он был под влиянием сингов, под влиянием сагона.

А лучше ли будет ей? Ведь придется одной… всегда одной. Тоскливо и холодно… У них венчанный брак. И даже если… даже если каким-то чудом это можно решить - все равно, кому она, Ильгет, нужна? Нужна ли она, вот например, Арнису? Ведь не факт. Иволга там что-то говорила… ну что ж, может, он испытывал к ней какие-то чувства, почему бы и нет? Но теперь, конечно же, все это прошло. Они просто друзья. Можно ли вообще любить ее - что она из себя представляет? Не красавица, не настоящая женщина вообще… недоразумение какое-то ходячее. Любят не таких. Любят красивых, уверенных в себе, следящих за собой.. тех, кто сам себя любит.