Дороги - Яна Завацкая

Яна Завацкая

Дороги

Моим детям, Кристиану и Алине, с любовью посвящаю.

Благодарю моего терпеливого консультанта Норму Найт, без чьей помощи эта книга никогда не была бы написана.Я - солдат Вселенной в мировой войнеДобра и ЗлаНикольский, "Воскресенье".

ПРОЛОГ.

Город ни о чем не подозревал.

Город жил привычной пешеходной и автотранспортной суетой. Нико свернул с главной улицы на другую, поменьше, но и здесь было все то же - бензиновая вонь, взревы моторов, судорожно мигающие указатели движения, блеск реклам, торопливые толпы несущихся неведомо куда пешеходов. Нико с любопытством вглядывался в лица. Они уже перестали казаться малокровными и больными - верный признак того, что он хорошо адаптировался к планете.

Люди как люди. Более бедные, более суетливые - а так, в общем-то, ничем не отличаются от нас. Пялятся на витрины, бегут за автобусом, фырчащим мерзкими выхлопами, идут в обнимку, тащат за собой детей или собак. Ничего не знают. Ничего - о том, что им вскорости неизбежно предстоит.

Так человек, носящий в себе смертельную опухоль, ходит на работу, смеется, сидит с друзьями в баре - и еще не знает, что через месяц его жизнь замкнется в стенах палаты, обрастет капельницами и таблетками, и просыпаясь, он будет думать лишь одно: выживу или нет… выживу или… Он весел, он разве что слегка недомогает, думая, что это грипп, а смерть уже разъедает его изнутри, захватывая новые и новые миллиметры живой ткани.

Нико спустился в метро. Вдоль всего перехода появились торговцы - тоже примета времени. Раньше неорганизованная торговля была запрещена, но с началом Реформ все ринулись зарабатывать - кто как умеет. Продавали - цветы, блеклые синие и фиолетовые колокольцы, печальные осенние астрелии, продавали старые медали, новые шарфики и платки, посуду из бабушкиного буфета, собачьи миски, импортные зажигалки, диски и букинистику. Нико лишь мельком смотрел на лотки, по привычке агента - отслеживать новое, более внимательно вглядывался в лица людей. Новые люди - откуда они взялись здесь, в Лонгине? Кажется, раньше таких не было. Уж очень убогие бабушки, в подвязанных платочках, нагловатая молодежь, без перерыва что-то жующая, в наушниках. Чье-то лицо заставило его задержать взгляд. Зацепило. Девочка, совсем молодая, типично лонгинские, слегка удлиненные черты лица, и глаза - глаза чуть растерянные, Темные, умные, словно испуганные. В ряду других - нагло-безразличных либо блестящих от азарта и жажды разбогатеть - взгляд ее был здесь неуместным, неправильным. Нико подошел. Девочка продавала старые книги. Мурская эпоха, Золотой век лонгинской поэзии, разрозненные философы… Нико наугад взял Мейлора. Подарю Шем, подумал он. Пусть на лонгинском, но ведь антиквариат, бумага, красиво! Она любит. Подал девочке деньги.

— Спасибо, - сказала она растерянно, и это было тоже так неуместно и неправильно здесь. Нико вспомнил, зачем он в этом городе, и почувствовал жалость - она не переживет. Не переживет. Такие, как она, гибнут первыми, ей не приспособиться к новым порядкам. Она даже до третьей стадии - планеты, превращенной в сеть концлагерей - не дотянет. Впрочем, третьей стадии не будет - об этом мы позаботимся.

— Не надо сдачи, - сказал он. И улыбнулся продавщице. Девочка даже не ответила ему улыбкой, так растерялась, смотрела прямо в лицо, взгляд пронизывал, спрашивал - и ответить было нечего.

Нечего.

Всех не спасти.

Нико кивнул, сунул книжку в "дипломат" и двинулся к эскалатору.

Комитет Народной Системы располагался в середине Зеленой Ветви. Не так уж далеко от центра столицы. Молодой, преуспевающий журналист, сотрудник одного из крупнейших печатных изданий страны "Звезда Лонгина" Нико Коллин, вынырнул из подземки и зашагал к новенькому, сверкающему стеклом и белоснежными плитами, зданию Комитета.

Можно было подъехать и на машине, но бурный рост автопромышленности, а также импорта автомобилей в последнее время привел к тому, что передвижение на собственном транспорте оказывалось более медленным, чем обычная поездка в метро. Дороги Столицы были забиты и представляли собой, собственно говоря, одну большую пробку. Если важен престиж - конечно, лучше сесть за руль собственной иномарки и терпеливо пыхтеть, продвигаясь черепашьим шагом через улицы и мосты. Но иногда Нико предпочитал скорость. Сейчас тоже. Народная Система - очевидно, серьезная организация, но чем бы она ни оказалась - директору ее, скорее всего, глубоко наплевать на иерархический статус журналиста, берущего интервью.

Да и определяется этот статус не машиной, а уровнем газеты, в которой он работает.

Нико предъявил удостоверение на входе. Мрачноватый молодой охранник (откуда они набрали парней с такими лицами) в совершенно черной форме неприязненно взглянул ему в лицо.

— Проходите. Директор ожидает вас, - и схватился за переговорник.

Нико поднялся на третий этаж. Здание невысокое. Сейчас он внимательно смотрел по сторонам, хотя со стороны это было невозможно понять. То, что он проник в здание НС - уже само по себе может оказаться большим везением. В принципе, запись ведется, но лучше все видеть своими глазами - так проще сделать выводы.

Золотистая молния на стене - символ НС. Чьи-то портреты. Картина со звездным небом. Ну да, Прорыв в Звездное Будущее, наши Космические Консультанты…

Таинственная организация эта НС. И не слишком-то они себя афишируют. Чем занимаются - тоже непонятно. Ясно лишь, что поддерживают реформы, но можно ли считать их хотя бы политическим союзом? Что-то туманно красивое - но их цели, задачи, чем они, вообще-то говоря, занимаются? Ничего не ясно. Получить разрешение на интервью Нико удалось едва ли не первому в стране. Редактор почти прослезился от счастья.

Что ж, если все сложится хорошо, интервью он тоже получит.

Кабинет был просторным и длинным, мебель, раздвижные панели стен, стеклянная стена вместо окон - дорогими и современными. Нет, не так - очень дорогими и самым современными.

Оформление почти минималистическое - одна только золотая молния через всю стену. Бумаги убраны в сейфы, огромный плоский монитор на столе.

Директор даже как-то терялся на фоне всего этого великолепия. Невысокий, с седенькими благородными бакенбардами, и в то же время - демократично одет в немнущиеся серые штаны и пуловер. Нико профессионально улыбнулся, протянул руку, уселся чуть развязно на предложенный ему стул. Демонстративно щелкнул диктофоном в кармане. Запись и так велась - и даже передавалась наблюдателям и на орбиту - с помощью встроенной наносистемы, но об этом директору знать не следует.

— Я рад сообщить уважаемым читателям "Звезды Лонгина" о том, что Народная Система расширяется и крепнет. Открыты новые отделения в Заре, Томе и ряде других городов…

— Скажите, - задушевно начал Нико, - а вот что бы вы назвали самым главным, самым важным в вашей работе?

— Самое главное, - голос у директора был высокий, почти блеющий, и говорил он интеллигентно, будто извиняясь, - это, конечно же, поддержать наш народ в его порыве к Звездному Будущему, и вместе с Космическими Консультантами строить новое общество, отбросить старые, отжившие стереотипы, воспитать новую молодежь…

Не с того конца, подумал Нико. Отходим.

— У вас ведь есть центры воспитания молодежи?

— Да, и даже в нашем собственном Комитете у нас имеется молодежное отделение. Мы хотим вырастить в молодых подлинный патриотизм, здоровый дух конкуренции и индивидуализма, выделить лучших, дать им свободно расти и развиваться…

Опять брэк. Ладно, попробуем иначе. Слушая вполуха речь директора, Нико временами - чтобы не смутить - взглядывал ему в лицо, пытаясь понять, что там, в глазах. Ничего особенного. Серо-зеленоватые небольшие глаза, только вот лицо скорее напоминает не прожженного карьериста-аппаратчика, а что-то этакое, интеллигентное, возвышенно-духовное. Ему бы у дирижерского пульта стоять, пожалуй. Или преподавать в университете. Глаза если и блестят, то лишь оттого, что директор, похоже и сам свято верит во всю эту трескотню.

— Да, вы замечательно писали об этом в вашем Наставлении Молодежи, - вежливо сказал Нико, - а скажите, какими качествами должен обладать человек для того, чтобы быть достойным принятия в Народную Систему?

— Ну мы принимаем всех, - сказал директор, - у нас нет отбора. Поймите, мы хотим каждому дать шанс. Равенство начальных шансов - это наш принцип. Но вот чтобы достичь успеха - человек должен быть прежде всего сильным и самостоятельным. Так же, как и в жизни! Ведь успеха добивается тот, кто не сидит сложа руки, кто действует, кто активен! Так же и у нас. Слабым у нас не место… Однако мы многим людям находим применение. У нас есть свои программисты, специалисты по компьютерным сетям, есть инженеры, биологи, есть и военные специалисты, и мы уже создали отряды военизированной охраны, прежде всего для новых биотехнологических объектов…