Мораль святого Игнатия - Ольга Михайлова

— Я осмотрю те заросли, потом сходим к дальнему колодцу в саду — и я уже не знаю, где искать. — С этими словами отец Гораций осторожно прошёл по берегу, обошёл камышовые стебли, закрывшие его от Дюрана и Сильвани и замер.

Он нашёл то, что искали все.

Бог весть почему, но оставшиеся на дорожке монахи, переглянувшись, торопливо последовали за ним, хотя он задержался в рогозовых зарослях совсем недолго. Когда они приблизились, Гораций де Шалон, странно, по-птичьи, наклонив голову, изумлённо вглядывался в свою находку. Оба отца-иезуита молча стали по обе стороны от него и не сводили глаз с обнаруженного наконец тела.

Воистину, en petit buisson trouve-t-on grand lievre…

Лоран де Венсан был наполовину обнажён, причём, на заднюю половину, лежал лицом вниз в воде и частично был погружён под бурую тину, раздвинув телом стебли рогоза. Неестественный поворот головы позволял предполагать, что его шея переломана, но крови нигде не было видно. Зато было видно другое, заставившее двух отцов переглянуться и попытаться погасить неприличный, искрящийся и фосфоресцирующий в глубинах глаз блеск, с особой силой блеснувший в тёмно-карих глазах отца Аврелия. Из заднепроходного отверстия Лорана де Венсана торчал аккуратно отпиленный и глубоко всаженный внутрь черенок лопаты. Убитый был растлен, причём, весьма жестоко. Однако, как ни дико было увиденное, оно меркло перед ещё одним, совсем уж абсурдным нюансом. На торчащем черенке, оструганном и гладком, был завязан шелковый бантик.

Ярко-розовый и игривый, как поросячий хвостик.

Гораций молчал, а отца Сильвани начало вдруг трясти от нервного и истеричного смеха, которым он вскоре заразил де Шалона. Но Дюран, обхвативший голову руками и впившийся ногтями в волосы, был близок к истерике.

Между тем, подошли ректор, отец Эзекьель, отец Симон, отец Илларий, Франсуа де Мирель и Потье, которые видели проходящих отцов и, двигаясь по их следам на снегу, согласились проводить отца де Кандаля к учителям. Увиденное повергло ректора в шок, отца Эзекьеля заставило побледнеть, отец Симон присвистнул. Коллегиальный гастроном двусмысленно улыбался. Отец Гораций заметил, что надо принести носилки и простыню, глубина здесь, у берега, может быть, небольшой, надо влезть туда вдвоем и вначале обвязать тело, а потом подтянуть к берегу.

Перспектива лезть в ледяное болото никого не ободрила, ректор почувствовал новый приступ дурноты и головокружение, потребовал немедленно разыскать ему Эммерана Дешана, отца же Эзекьеля, человека весьма серьезного, как и до этого отца Аврелия, стал разбирать нервный смех. Отец Илларий, соображавший всегда чётко и быстро, пообещал вернуться с носилками и братом Эрминием и удалился. Отец Симон, коллегиальный эконом, заметив вдали валяющуюся ветку, подобрал её и попытался промерить глубину дна у берега. К его удивлению, она вся ушла под воду. Он вынул её и поставил рядом. Она была наполовину в серо-чёрном иле, но выходило, что сразу у берега глубина почти по пояс, а до Венсана было почти пять футов. Эконом сказал, что дальше не глубже, чем у берега, он как-то лазил летом за камышами для ремонта крыши, но это всё равно никого не вдохновило.

Отец Илларий вернулся с отцом Эрминием. К запоздалому ужасу Дюрана, носилки несли Дамьен де Моро и Мишель Дюпон, простыню тащил Филипп д'Этранж, а следом за ним мелькало ещё три-четыре нахально-любопытных мордашки из класса отца Жана Петивьера.

Ректор, оглядев набежавшую кучу народа, забился в новой истерике. Откуда все взялись? Немедленно в корпуса! Ему удалось развернуть малышей, отдав распоряжение отцу Эзекьелю убрать все лишних и праздношатающихся в помещения. Тот, довольный, что ему не придется вытаскивать осквернённый труп из ледяного болота, поспешил выполнить приказание — да и ретироваться. Однако Дамьен, Мишель и Филипп не сочли себя ни лишними, ни, тем более, праздношатающимися. Они с большим любопытством оглядывали труп, шёпотом потешались и готовились к ещё большей потехе — извлечению трупа из болота. К ним присоединился наглец Гамлет, походя шепотом бросивший идиотский экспромт «о болотной окраине, страшно вонючей, упокоившей брата нашего, как гадюку живучего, окаянного Каина…упокой, о окраина…», мурлыкал он, не выказывая даже притворной скорби. Невесть откуда показался Котёнок, оглядевший задницу Лорана взглядом столь злым, мстительным и ядовитым, какого в этом кротком существе никто бы не заподозрил.

Отец Гораций, взяв принесённый отцом поваром трос, огляделся, и тоже замер.

Даниэль Дюран, отойдя на несколько шагов от трупа, остановившимися глазами, из которых потоком струились слёзы, озирал своих воспитанников, губы его тряслись, руки, сложенные в молитвенном жесте, нервно дергались. Занятый проблемой извлечения трупа и сопровождавшими этот процесс техническими сложностями, де Шалон только теперь, увидя лицо друга, понял глубину его ужаса. Убийство несло следы мщения — нескрываемого и явного. То, в чём де Венсан обвинил Дюрана, было сделано с ним самим. Но это мог сделать только тот, кому был дорог отец Дюран. Гораций де Шалон мрачно оглядел безмятежного Гамлета, внимательного и исполненного неподдельного любопытства д'Этранжа, бестрепетного и сильно возмужавшего де Моро, лениво подпирающего носилки и зевающего Мишеля Дюпона, мстительно улыбающегося зеленоглазого Котёнка…

Боже мой…

Часть четвертая

Глава 1. Следователи и подозреваемые

Отец Гораций почувствовал, как по телу прошла волна дрожи. Он подошёл к другу, который медленно опустился на колени и безумными глазами глядел на труп в болоте, резко поднял его, сдавил плечи, дождался, пока тот повернёт к нему мокрое от слез лицо. Несколько минут они молча смотрели друг на друга, потом Дюран упал на плечо де Шалона, сжимая зубы, чтобы не разрыдаться. Отец Гораций тихо прошептал, чтобы тот держался, но сам, понимая, что Даниэль на пределе, повлёк его за собой. С другой стороны отца Дюрана подхватил отец Аврелий, заметивший его состояние, при этом все ещё не сумевший погасить инфернальное свечение в глазах. Отец Эрминий торопливо распорядился опустить принесённые носилки и отнести отца Даниэля в лазарет. Дюпон и Дамьен, взволнованные его недомоганием, торопливо двинулись с носилками за отцом Эрминием, благо, до лазарета было рукой подать.

Отец Гораций, отозвав в сторону отца Аврелия, попросил его понаблюдать за их питомцами, а сам, оглядев собравшихся, кивнул отцу Илларию. Тот, несколько минут до этого внимательно озиравший покойника, предложил всё же не лезть в воду, а попытаться достать труп багром. Идея оказалась продуктивной, и убитого, хоть и с трудом, удалось немного подтянуть к берегу. К этому времени вернулись Дамьен с Мишелем, который тут же дал совет попытаться накинуть на голову Лорана петлю и вытащить шельмеца. Но тут вмешался Дамьен, посоветовавший зацепиться за то, что выступает над водой. Не обращая на наглецов внимание, отец Гораций, поддерживаемый отцом Илларием, исхитрился схватить ногу Лорана и почти вытянул труп из болота. Вторую ногу зацепил за щиколотку подоспевший сбоку отец Аврелий, несколько минут возни — и осквернённый труп уже лежал на истоптанном снегу.