Цепная реакция - Дмитрий Николаевич Поляков-Катин

—Итак, молодой человек? — Ювелир замер, уткнув кончики пальцев в прилавок. — Только быстрее, пока мы одни.

—Я, собственно, по поводу архивов, — приглушенным голосом сказал Дюпюи.

—Архивов? Каких архивов? — не понял ювелир.

Дюпюи поправил очки и напряженно выдохнул:

—Архивов Банка торговых коммуникаций.

Брови ювелира нахмурились, он торопливо обогнул стойку с витринами, подошел к двери и перевернул на ней табличку с «открыто» на «закрыто». Затем вернулся обратно и вопросительно посмотрел на Дюпюи своими колючими, как иглы, глазами.

—Не знаю, важно ли это, — взволнованно проговорил тот, — но идет какая-то чехарда с архивными документами. В нее втянуты очень разные финансовые подразделения. Я не могу знать всех, но точно — Банк торговых коммуникаций, Всеобщая клиринговая компания, Кредитное общество Базеля, кто-то еще.

—Так в чем выражается чехарда? — спросил ювелир.

—Понимаете, все сводится к тому, что архивы подвергаются какому-то отбору и то, что, по-видимому, представляет какое-то значение, ценность какую-то определенную, оно как-то структурируется и перевозится в Цюрих.

—Гм… Почему в Цюрих?

—Не могу понять.

—А что за архивы? О чем они?.. Нет, я спрошу по-другому: какова объединяющая эту, как вы изволили выразиться, чехарду, идея? Идея, смысл, понимаете?

—Этого я тоже не знаю. Но выглядит очень странно…

—Чего же тут странного? Какие-то внутренние перемещения собственных архивов. Туда-сюда. Обычная, в сущности, манипуляция.

Дюпюи пожевал полными губами, снял очки, быстро протер их фалдой пиджака и, забыв нацепить обратно, сказал:

—В том-то и дело, что определяют этот процесс, можно даже сказать, управляют им посторонние лица.

—Вот как? И кто они?

—Немцы.

Вечером того же дня агентурное донесение из Базеля легло на стол Даллеса в бернской штаб-квартире УСС на Херренгассе. Даллес надел очки, отложил дымящуюся трубку и дважды прочитал текст. Пожал плечами: «И что?» — и попросил секретаря позвать своего сотрудника по фамилии Бай. За этим человеком закрепилась репутация «финансового ковбоя», поскольку вся- кий раз, когда возникали противоречия с банкирами, Бай разгребал самые запутанные кучи проблем, не особо считаясь с принятым в банковском сообществе этикетом. Он и выглядел как громила.

—Что скажешь? — спросил Даллес, когда Бай дочитал донесение.

—Довольно безграмотно написано, — сказал Бай. — Что это за термины — филигрань, огранка, унция? Унция доверия! Огранка процесса!

—Писал ювелир, — улыбнулся Даллес. — Смотри по сути.

Бай положил страницу с донесением на стол и прихлопнул ее ладонью:

—Ну, что тут сказать? Если можно перемещать золото, то отчего же не перемещать архивы? Иные архивы стоят много дороже золота, которое в них утонуло. Когда на биржу выбросят репутации, цена на них будет зависеть от содержания таких вот складов старой информации. Предусмотрительные люди чистят свои активы задолго до начала продаж.

—Ну, и? Всё, что ли?

—Я, конечно, позвоню кое-кому, попробую навести справки, но, на первый взгляд, кто-то пытается прибрать за собой.

Бай задумчиво умолк.

—О, Господи, Стив, — не выдержал Даллес, — хватит тянуть. Если есть, что сказать, говори, пожалуйста.

—Ммм… я знаю этот банк. Это просто предбанник Банка международных расчетов. Мы с ним не работали, насколько я знаю. Но разве это имеет значение, если мы по уши в БМР? По уши. БМР втянут чуть не во все наши операции.

—Какая неожиданная новость, — съязвил Даллес.

Бай не обратил внимания на его реплику. С кислой миной он продолжил:

—Это большая неприятность, Ал. И знаешь почему? Потому что этим занимаются немцы. Значит — Рейхсбанк. Скорее всего именно они подметают за собой.

—Ну, подметают — и ладно. В конце концов, нам-то какое дело? — отмахнулся Даллес и вдруг осекся.

—Вот-вот, — ткнул в него пальцем Бай, — и я о том же. Ведь ты понимаешь, они не станут церемониться, когда в своем грязном белье найдут наше. Думаю, разговор идет об обмене. Репутация банка выстраивается столетиями, а рушится по щелчку пальцев — вот за что они их зацепили. Вопрос один: что, черт побери, заберут крауты? Или уже забрали? Что они уничтожат, а что оставят в неприкосновенности, чтобы иметь основание для шантажа? Если всё так, как я думаю, мы в опасности. На их месте я бы подчистил за собой, но схемы сотрудничества с врагом, то есть с нами, припрятал, чтобы в нужный момент была возможность прикрыться.

Неожиданно масштаб угрозы раскрылся перед Даллесом во всей своей полноте. С момента объявления Гитлером войны Соединенным Штатам 11 декабря 1941 года не весь американский бизнес порвал с рейхом. Тот же «Чейз нэшнл бэнк» не стал закрывать свои отделения в Париже и Виши, ликвидировал счета французских евреев и даже финансировал работу посольства Германии в оккупированной Франции; счетные машины IBM применялись в Комитете рейха по статистике для подсчета в том числе количества умерших заключенных концлагерей на квадратный метр, общение осуществлялось через женевский филиал IBM и ее дочернюю фирму «Дехомаг»; автомобильный завод компании «Форд» в Берне не только ремонтировал и переоборудовал грузовики вермахта, но и импортировал запчасти в рейх, благодаря чему немцы имели возможность увеличивать свои средства на клиринговых счетах. И это была вершина айсберга. Все остальное тщательно укрывалось в недрах таких монстров, как Банк международных расчетов, где влияние Германии оставалось неоспоримым. Особенно тонким моментом был непрерывный поток в Швейцарию «грязного» золота нацистов, которое, пройдя чистку в банковских «прачечных», расползалось в разные стороны по проторенным тропам.

—Свяжись с Вашингтоном, — устало сказал Даллес. — Ознакомь их с нашими фантазиями.

—Хорошо. Но сперва я постараюсь побольше разузнать здесь.

—Если все так, как ты говоришь, Стив, придется что-то предпринимать… — Даллес помолчал, пыхнул трубкой и спросил: — Не понимаю, почему всё сливают в Цюрих?

—Там филиал Банка торговых коммуникаций. Тихий, незаметный. По-моему, очень удобно, если хочешь провернуть дело без лишнего шума. И до рейха рукой подать.

Как раз в филиале Банка торговых коммуникаций на Мозерштрассе, 7 помощницей управляющего работала княжна Елена Звягинцева, Элен.

Бонн,

18 февраля

– Господа, мы все здесь деловые люди и понимаем, что подобное взаимодействие предполагает обмен. В прошлый раз я говорил и хочу повторить, что предметом разговора не могут быть гарантии насчет послевоенной судьбы Германии. Наше понимание условий исходит из того, что безоговорочная капитуляция рейха неизбежна — независимо от числа жертв с обеих сторон. Если вы разделяете эту максиму, мы можем продолжить общение.

Низкорослый, в съехавшем набок галстуке на несуществующей шее, сильно потеющий и оттого периодически