Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ) - Алекс Кун

А, вспоминая, сколько жрет кавалерия, причем, что кони, что их всадники — и как они потом исполняют закон сохранения массы и энергии …

Хотя, кто сказал, что будет легко? Никто? Жаль … было бы на кого спихнуть. А так, бегал между рядами шатров по утоптанному снежку, перепрыгивая путаницу растяжек, и костерил на чем свет свою недальновидность. То не прихватил, это не взял … Потом, ради интереса сел, привалившись спиной к свежему, рукотворному стогу сена и попробовал выписать, чего мне надо и чего не взял. Надо, как обычно, всего и побольше, а вот пересчитав это «все» в потребные телеги обоза — расслабился — такой обоз мне точно было бы не довести до Вавчуга. И так с трудом дошли. Следовательно, заканчиваю мандражировать, и начинаю заставлять мандражировать пехоту. Еще пару организаторских штрихов — застолбить один сушильный цех завода под стирку и просушку одежды и разработать, наконец, систематический план занятий. Второе, понятно менее важно. Мысленно улыбнулся. Раз хорошее настроение возвращается — значит, будет толк. Вылез из стога, окидывая плотоядным взглядом людской муравейник. Нусс… начнем.

Самый хороший способ поменьше думать о еде — это заставить побольше думать о сне. Приложил максимум усилий к организации непрерывных занятий с пехотой. Четыре сотни штурмовиков-морпехов назначил в постоянные инструкторы, и они гоняли пехоту посменно, отсыпаясь по очереди, и заставляя курсантов о сне только мечтать.

Основной упор делали на тактические упражнения капральством, внедряя мысль, что одинокое капральство с современным оружием — это полноценная боевая единица, способная нападать и защищаться против целого полка обычного для этого времени противника. Вся сложность только в том, чтоб положить каждые из 50 имеющихся у солдата зарядов точно в цель, и при этом не дать противнику подстрелить никого из своих. Вот вокруг этих двух китов и крутилось все обучение.

Самый легкий способ обучить сложному — разбить сложное на части, и отрабатывать их до автоматизма. После чего, строить из понятых и заученных кирпичиков здание тактики капральства.

Для начала расписал три варианта оборонительного строя капральства и три варианта наступательного.

Первый оборонительный строй предполагал защиту против конной лавы. Соответственно, капральство строилось максимально плотно, в каре шесть на три человека. Передний ряд образовывала тяжелая пехота со щитами. Такое построение отработали экспериментами. Дело в том, что щит можно упереть в землю, подставив сзади упор, а в случае, когда конница перескакивает эту преграду — желательно чтоб всадник не приземлялся в гущу пехоты позади щитоносцев, а перелетал через них. Вот и подобрали глубину строя в три человека как оптимум. Что делать с лошадьми, пролетающими над головами — даже особо рассказывать не пришлось — на тренировках курсанты рьяно тыкали в «брюхо» вязанок снопов, швыряемых через строй. После чего с не меньшим энтузиазмом швыряли снопы в капральство «противника».

На вытаптывание этого строя конницей даже пришлось велеть сменить в капральствах макеты ружей на прутики — а то рефлексам не прикажешь, а потери драгун мне не нужны. Хотя, без травм не обошлись — бывало, всадники прыгали через щиты не особо удачно. А некоторые умудрялись не прыгнуть вообще, и их лошади спотыкались о прочно закрепленные шиты, заваливаясь всем весом на пехоту.

Травмы лошадей, увы, в основном летальные, пополнили наше меню, но и создали новую проблему — поиск замены выбывшим коням. Травмы пехоты, к счастью, обошлись без пополнения меню, как бонус — сорванные в ругани связки инструкторов и мои — но в целом, получилось неплохо. А после месяца отработки так и вовсе хорошо. Выводы по первому строю сделал положительные. Только дал задание на завод немного изменить конструкцию щита — сделать изнутри пару откидных упоров и крюки зацепов по бокам, чтоб из щитов можно было строить неразрывную линию. Это в довесок к плечевым ремням, которые уже делали, для облегчения переноски этой 22х килограммовой дуры перед собой, и шипам-упорам снизу, чтоб щит намертво сцеплялся с землей. Кроме того, пришел к выводу, что каски нужны не только тяжелым пехотинцам, как хотел сделать раньше, а всем. Так как много травм было от удара копытом по голове, причем в задних рядах. Объем работы для завода резко возрос. Хотя, с выходом на рабочий режим парового молота и прокатного стана для листового железа — это было не так страшно — больше времени тратили не на саму штамповку, а на последующее ее цементирование и обработку. Сплетать внутренний амортизирующий каркас каски из пеньковой веревки и кожаных ремешков оказалось существенно дольше, чем отштамповать саму каску.

А еще испытания щитов на прострел из фузей и штуцеров выявили ряд недостатков, после чего пришлось щиты вообще собирать из двух слоев разной стали, прошедших разную обработку. Собирать на заклепках и подгибом края, чтоб не менять сваркой тонкий термический баланс закалки листов. Зато на внутреннем листе стало возможно штамповать ребра жесткости, что придало щиту приличную прочность, хоть и вызвало головную боль у всего завода.

Одним словом — много выползло сложностей в казавшемся простым деле. Просто и быстро наштамповать железяк не получалось, и капральства насыщались амуницией медленно, пока передавая инвентарь по эстафете друг другу.

Зато, атаку конной лавы капральства встречали теперь шуточками — «…Кирян, тыж в другорядь не у драгунишек филей отчекрыживай а у коняшек! Будет что в вечеру на зуб положить …» или «Хлопцы, вы ж гляньте какую худобу на нашу мясобойню привели …». Кстати, большинство шуточек так и крутилось вокруг филейных частей лошадей. Как-то подозрительно гастрономически начали рассматривать капральства атаку конной лавы. Ну и ладно, зато страх пропал совершенно.

Понимаю, что все эти игрища далеки от реальной атаки — даже с учетом того, что выдал коннице древки пик, с наконечниками, намотанными из пенькового каната, но лучше так, чем капралы увидят атаку конницы первый раз только на поле боя. Опять же, солдаты, возвращенные в строй полковыми медиками были уже почти ветеранами и повторно не подставлялись, умудряясь получать по голове уже в других ситуациях.

Кроме того, вбивал в голову капралов, что конница до их строя просто не должна успевать доскакать — и это целиком их забота. Стрелять, стрелять и еще раз стрелять. А главное — попадать каждым выстрелом. Этому посвящались все свободные часы и весь запасенный порох. Сизые клубы дыма теперь стали характерной чертой Вавчуга, напоминая мне мой город, затянутый дымами от лесных пожаров и горящего торфа.

Пока результаты были скромные — хорошо еще, что курсанты начали пытаться прицелится — по началу стреляли вообще зажмурившись. Жуть. Мои штурмовики половину ивовых деревьев в округе извели, заставляя курсантов целиться, а не стрелять просто в сторону противника. В этом и был основной недостаток прошлого обучения пехоты — их учили совсем иному, и теперь приходилось ломать сложившиеся привычки, начиная от стойки и заканчивая моторикой, не говоря уже про скорострельность. Правильно говорят — проще научить человека с нуля, чем его переучивать.

Что сказал наш главный снайпер Степан, по поводу моего предложения — найти и обучить капральство снайперов — даже записывать неудобно. Но основная мысль у него, увы, фигурировала верная — крестьяне они. Не охотники. Точнее охотники, но до иного — молодого и манящего, так что, приходилось занятия по стрельбе и тактике перемежать, для сброса молодой дури, кроссами по сугробам, колкой дров и разминированием территории — с людьми то минный вопрос решили, а вот мой заклад про лошадей пока оставался невостребованным. Хотя, морпехи старались, отнимая лавры и будущий хлеб у Павлова, Ивана Петровича, кстати, помнится, он говорил еще до революции — «… естествознание и религия несовместимы …» — так что, ничего у морпехов не выйдет. Останусь при своих. А жаль.

Второй оборонительный строй предполагался против атаки пехоты, при огневом контакте. В этом случае капральство растягивалось в девятиметровую линию и залегало за щитами положенными на длинную сторону и упертыми в землю под наклоном. Как раз, за полутораметровой длиной щита залегало по три человека. Ширина шита в 60 сантиметров, позволяла два варианта этого строя — лежа, со щитами, упертыми к земле под наклоном в 30 градусов, и стоя на колене, со щитами стоящими на боку вертикально. Отрабатывали оба варианта. Вариант лежа был хорош тем, что щит с таким пологим наклоном гарантировал надежный бруствер, даже в случае попадания ядра мелкого калибра — все огневые подарки уходили вверх рикошетом. А плох был тем, что снижалась мобильность перестроений капральства.

Стрельба с колена была более мобильной и скорострельной, вот только хуже защищенной от огня противника. Увы, идеального строя не существует.