Отбитая - Кира Романовская

только в Диснейленд. На горках буду кататься до блевоты! На мужике покататься я и тут могу, ехать куда-то необязательно, тоже мне сомнительное удовольствие! А если ты ещё потом блевать начнёшь после этих покатушек, всё, считай, никакого больше Диснейлэнда. Впереди только детский сад, школа, институт…

— Катя, тебе сколько лет? Ты, как маленькая, Диснейлэнд, блин, — покачал головой Павлик.

— Ой, ну ты прям как эти остальные взрослые, которые вечно нос свой суют в мою жизнь и всякую чушь несут — тебе надо быть серьёзнее, завести мужа, родить детей, хватит ржать постоянно, — закатила она глаза. — Зачем мне это? Чтобы выглядеть как они? Потухший взгляд, уставшая от жизни рожа? — обиженно выпалила она и снова расплылась в улыбке. — Пойду в Лувр, прям на весь день, в третий раз уже и в музей естественной истории тоже пойду. Там скелеты динозавров! Обожаю динозавров! Потом вернусь, ещё даже несколько дней останется от праздников, буду рубиться в приставку, у меня две новенькие игры не играны. Правда с этой поездкой и подарками на Новый год я, походу, в январе не буду кушать и за коммуналку платить.

Катя понуро опустила носик в стол и тут же подняла голову снова.

— Ну ничего, дал моей маме Бог зайку, даст этой зайке лужайку, да? — засмеялась она сама себе. — Игорь, а, может, завтра на работу не пойдём? Пробки будут с утра до вечера.

— А луковый суп сваришь, пожалуйста? — смущённо улыбнулся ей Игорь. — С гренками, тогда не пойдём.

— Ой, ну разве можно тебе отказать! — закатила глаза Катя. — Сварю.

— Напиши там в чате руководителям.

— Ты и так не работаешь, Катя, — вздохнул Вадим.

— Не завидуй, Великан, — фыркнула она.

— Тут поработаем, обсудим твои грандиозные планы по удалёнке, текущие дела и задачи, Новый год на носу.

— Пойду посмотрю, есть ли у тебя лук, — Катя ушла на кухню и начала хлопать шкафами и дверцей холодильника.

Пока Вадим отошёл в уборную, Макс подсел ближе к Игорю и шёпотом сказал.

— Он думает, что никто не замечает, как он на неё смотрит, а эта Отбитая только по сторонам головой вертит и ворон считает, ей вообще по херу, что мужик тут по ней рядом сохнет.

— Да я и сам удивлён, — шёпотом ответил ему Игорь. — Мальчику тридцать пять лет, а он не может девочку на свидание позвать. Дождётся блин, её кто другой позовёт, из Италии с кольцом приехала, и из Парижа ещё одно привезёт.

Вадим вернулся и задумчиво уставился на огонь, а вот Катя куда-то пропала. Она вернулась с полотенцем в руках.

— Повезло тебе, лук есть, булка для гренок тоже! Я в ванну, это надолго, вы наверное уйдёте уже, всем пока, — Катя помахала всем ручкой.

— А можно мне тоже завтра на луковый суп? Я не ел никогда, но раз Игорь Саныч оценил, значит вкусно! — обернулся к ней Макс, сидя на диване.

— Конечно, можно, растущий молодняк! Ты ж мой любимчик из двух братьев!

Катя перегнулась через спинку дивана и потрепала Макса по голове. Парень зарделся как маков цвет, с улыбкой победителя, глядя на своего брата.

— Слыхал? Она меня больше любит!

— А ты вот, пролетаешь, Павлик, ешь в другом месте! — Катя высунула язык и показала его Павлику.

— За что?!

— Не помню, но я почему-то на тебя злюсь.

— Охренеть…

— Ты тоже, Великан, пролетаешь, и так хорошо кушаешь, вымахал вон под два метра!

Катя махнула на него рукой и скрылась на втором этаже, Вадиму оставалось только стачивать зубы от злости.

— Игорь, верни её обратно, где взял, там и положи на место, — вздохнул он.

— Ты её луковый суп пробовал? Вот и молчи, не верну!

* * *

Катя вышла из ванной, на втором этаже раздавался громкий храп Игоря, внизу тишина, самое время для ночного дожора чем-нибудь сладким. Она спустилась вниз, направилась на кухню и встала в дверях, как вкопанная, уставившись на широкую обнаженную спину Великана, который наливал себе чай. Он повернулся к ней и Катя издала тяжёлый вздох, ну почему он такой классный?

— Ты чего здесь делаешь?

— Игорь упросил остаться, на дорогах гололёд, близнецы уехали и попали в лёгкую аварию, уже дома, всё хорошо.

— А ты чего это в гостях раздетый разгуливаешь?

— Спать собираюсь, Крошка Енот, — покачал головой Вадим, глядя на рисунок пижамы Кати, сверху которой был небрежно накинут махровый халат.

— Мама мне подарила! Красиво?

— Очень.

Катя криво улыбнулась, полностью без макияжа, с чистой кожей, в детской пижаме и надетом сверху пушистом халате с ушками казалась какой-то карикатурой на женщину рядом с мужественным полуголым Великаном, с этой его трехнедельной секси щетиной. Она скользнула взглядом по его широкой груди вниз к крепкому подтянутому прессу. Ниже Катя заставила себя не смотреть, и так рот открыла, осталось слюни пустить. Вадим взял в руки чашку и слегка отхлебнул, глядя на девушку без комплексов, которая будто не решалась войти на кухню.

— Ты долго там стоять будешь?

— Я забыла, зачем пришла, — тихо сказала она, опуская голову.

Вадим рассмеялся, поставил свою чашку на стол и подошёл к ней, она хотела что-то сказать, но не успела, он с легкостью подхватил её на руки и понёс в спальню. Катя взбеленилась:

— Что ты делаешь?!

— Завтра на свидание пойдём, задолбала меня динамить. Несу тебя в кровать, чтоб по дороге не сбежала, трахаться будем. Ухаживания не в том порядке, конечно, но с тобой всё через одно место, обычные дела.

— Ты помылся?

— Да.

— А презики-то у тебя есть? У меня нет!

Вадим донёс её до спальни, поставил на ноги, достал презервативы и помахал перед её носом. Катя вздохнула и обречённо обняла его за плечи.

— Только потише, Великан. Мы же в гостях. Стыд то какой! — шептала ему Катя на ушко, когда он целовал её в шейку, скидывая пушистый халат на пол.

— Стыд это не про тебя, Бесстыжая Катя, так тебя и буду называть.

— Ты мне прозвище придумал? — улыбнулась она, отодвигаясь от него. — Как щеночку, только сученьке?

Катя тихонько засмеялась, уткнувшись ему в грудь лбом, он погладил её по волосам и поцеловал в макушку. От неё очень вкусно пахло, сладкими фруктами, он не мог разобрать какими и зарылся носом поглубже, чтобы вдохнуть этот запах снова. Катя в это время вдыхала аромат его кожи, пощекотала его носом по волосатой груди и прижалась к ней губами. Великан глубоко вздохнул ей в макушку и его руки оказались у неё под пижамой.

— Давай-ка снимай, Бесстыжая, посмотрю на тебя.

Катя тут же