Тайга - Марго Романова

— Какого…? — раздался грозный крик — из кабины машиниста выскочил сутулый небритый мужик и побежал к ним. — Вам че, жить надоело?

Николай медленно побрел ему навстречу. Подойдя поближе, мужик замер, так и не успев опустить правую ногу на землю, и быстро заморгал.

— Простите, — обратился к нему Николай. — Но у нас не было другого выхода. Понимаете, тут такая ситуация… Мы с женой пошли в лес, воздухом подышать, грибочков собрать. Ну и заблудились. Неделю по тайге бродили, выбраться не могли.

— Ясненько, — протянул мужик, беззастенчиво переводя взгляд с обнаженного бедра Рябинушки на ее острое плечико, нежным розовым пятнышком выглядывавшее из грубой шерстяной ткани. Щечки девушки вспыхнули, и она попыталась укрыть от наглого взгляда свое наготу, с силой оттягивая платок вниз.

Десятки любопытных глаз уставились на них из-за приоткрытых окон. Люди о чем-то оживленно переговаривались между собой. Николай быстро подошел к Рябинушке и прикрыл ее от назойливых взглядов своей широкой спиной.

— На нас напали волки, — продолжал беззастенчиво врать Николай, умоляюще глядя на машиниста. — Изодрали всю одежду на девушке. Только мои джинсы и уцелели, и то, видите, в каком они состоянии.

— Вижу, вижу, — кивнул мужик, озадаченно потирая колючий подбородок. — Не знаю, что у вас тут произошло. Но бросить вас здесь, конечно, не могу. Залазьте в первый вагон. Там вас куда-нибудь определят. И учтите, на ближайшей станции я вас высаживаю. Лишние проблемы мне ни к чему.

— Я все понимаю, — обрадовался Николай. — Огромное вам спасибо!

— Да не за что, — махнул рукой машинист и заспешил в сторону локомотива.

Рядом с молодой парой тут же материализовалась пожилая проводница. Охая и ахая, она поплотнее укутала Рябинушку в мокрый платок и, приобняв ее за плечи, повела уставшую девушку в вагон. Николаю она лишь небрежно махнула рукой, сверкнув на него недоверчивым взглядом. Он лишь усмехнулся ей в ответ. Неизвестно, что бы он сам подумал, столкнувшись в глухом лесу с обнаженной замученной девушкой и таким молодцом, как он.

Едва они забрались в вагон, поезд тронулся. Пол закачался у них под ногами, и Рябинушка испуганно посмотрела на Николая.

— Вот мы и поехали, — ободряюще улыбнулся он ей. Рябинушка понимающе кивнула. Распахнув тяжелую дверь, Николай отшатнулся назад. Все обитатели дома на колесах выстроились в узком коридорчике и молча смотрели прямо на него. В их взглядах легко читалось острое любопытство и некая настороженность. Быстро взяв себя в руки, Николай широко улыбнулся бесплатным зрителям и громко с ними поздоровался. В ответ раздался недружный хор голосов.

— Ну чего замер! — возмутилась сзади проводница. — Ступай уже!

Но он никак не мог позволить этим скучающим холеным людям глазеть на его любимую девушку. Не мог он подставить ее хрупкую фигурку под беспощадный пожирающий огонь их любопытных глаз. Поэтому он и с места не сдвинулся, а лишь пошире расставил руки и обратился к выстроившейся прямо перед ним толпе:

— Концерт закончен, дорогие путешественники. Можете расходиться по своим местам.

Несколько человек, смутившись, заспешили по своим купе. Но большинство осталось стоять и нагло глазеть на новоприбывших.

— Где хотим, там и стоим, — подбоченившись, заявила грузная тетка и, гордо вздернув подбородок, сделала вид, что смотрит в окно. Но зрачок ее правого глаза по-прежнему смотрела прямо на них.

— Так можно и от косоглазия умереть, — вздохнул Николай.

Притихшая проводница, вдруг вновь ожила и, протиснувшись мимо Николая, громко гаркнула:

— А ну-ка разошлись все! Выстроились тут, видите ли! Не пройти, не проехать! Цирк что ль бесплатный нашли!

Активно жестикулируя руками и что-то выкрикивая на ходу, женщина принялась разгонять назойливых путешественников по купе. Бросая на новоприбывших ставшие отчего-то печальными взгляды, они начали медленно расползаться по своим углам.

Сдавленный стон услышал Николай и, резко обернувшись, едва успел подхватить Рябинушку. Закатив голубые глазки и тяжело дыша, она обмякла в его руках.

— Неси ее скорее сюда, — забеспокоилась проводница, успевшая к этому времени разогнать всех любопытных, и распахнула дверь своего купе.

Уложив Рябинушку на застеленную свежим бельем полку, Николай склонился над ней и тихонько похлопал ее по плечу.

— Отойди, — оттолкнула его проводница и несколько раз брызнула в лицо девушки холодной водой из тусклого опрыскивателя для цветов.

Рябинушка приоткрыла веки и мутным взглядом обвела помещение. Тяжело вздохнув, она попыталась сесть, но проводница не дала ей этого сделать, удержав за плечи.

— Полежи-ка, милая, — заботливо пробубнила она. — Отдохни немного. А то аж зеленая вся от усталости. Того и гляди опять в обморок бухнешься.

Рябинушка слабо кивнул в ответ, и вновь прикрыла глаза. Вытащив откуда-то белоснежную простыню, женщина укрыла ее, аккуратно подоткнув все щели.

— Чтобы не поддувало, — пояснила она.

Брезгливо сморщившись, она вытащила из-под девушки дырявую тряпку, некогда бывшую шерстяной шалью и запихнула ее в огромный мешок.

— Вонь то какая! — покачала головой проводница. — Надо ее срочно выкинуть. Где ж вы такое тряпье добыли?

— Да там, в лесу валялась, — сев прямо на пол и положив голову рядом с Рябинушкой, полусонно пробормотал Николай.

— Поспите немного, ребятки, поспите, — как издалека услышал он вкрадчивый голос проводницы и провалился в черную мрачную пустоту, засосавшую его всего без остатка.

— Вот и я начинаю верить в твои сказки, Михаил Владимирович, — тихо подошла к машинисту Анастасия Викторовна.

— Отчего же в сказки? — ухмыльнулся мужик. — Самая что ни на есть явь. Сама видишь.

Анастасия Викторовна всегда называла машиниста уважительно, на "вы". Она вообще относилась к его профессии с огромным уважением и благоговейным трепетом. Первое время Михаил Владимирович пытался убедить ее общаться с ним без всяких фамильярностей, но она так и не смогла себя переделать. Позже он махнул рукой, настолько надоело ему ее заикание, безграничное волнение и алая краска, заливавшая ее лицо в тот момент, когда она пыталась ему "тыкнуть".

— Как же они могли в глухой тайге оказаться? — задумчиво протянула проводница. — Раздетые, грязные, вымотанные донельзя. Ведь отсюда населенный пункт в сотни километрах не сыщешь. Глушь кругом. Чудеса…

— А ты у них и спроси, — посоветовал ей машинист. — Может, скажут чего… Хотя вряд ли. Тайга никому болтать не велит. И ослушаться ее нельзя — накажет.