Скитальцы - Хао Цзинфан

Еще десять лет после этого мы постоянно вели по бартеру обмен – продавали наши технологии, а с Земли получали ресурсы. Но при этом обе стороны не доверяли друг другу. Всё происходило на борту «Марземли». Ни один марсианин не спускался на Землю, нога ни одного землянина не касалась почвы Марса. Такое положение дел продолжалось до двадцать второго года по марсианскому летоисчислению. Тогда началась разрядка. В центральном архиве имеется много материалов об этом периоде времени, поскольку тогда закончилась одна историческая эпоха и началась другая.

– Именно тогда первые земляне посетили Марс после войны? – спросила Люинь.

– Да. В основном они прилетали ради изучения технологий. Мы приняли решение предпринять первый шаг, принять землян здесь, дать им возможность познакомиться с нашими передовыми технологиями и гарантировать им безопасность. Это было рискованно, поскольку нашим единственным преимуществом перед Землей были как раз наши технологии. Однако люди, ответственные за принятие решений, почувствовали, что если мы не рискнем, то именно мы и пострадаем на фоне продолжающейся обоюдной изоляции. Земля могла выжить сама по себе, а Марс – нет. И вот восемнадцать лет назад прибыли первые посланцы с Земли. Их было десятеро, и они сосредоточились на изучении пяти марсианских технологий.

– Одной из них была съемка голографических фильмов с полной достоверностью изображения?

– Совершенно верно. В то время это была ключевая технология. И один из землян решил остаться на Марсе.

«Наверняка это был учитель моей мамы, – подумала Люинь, – он же учитель Эко». Он не был скульптором, но говорил с ее родителями об искусстве. Он заново пробудил их детские мечты об искусстве и привил им земное чувство неограниченной свободы, жизни в движении и течении. Они говорили об истории идей в кабинете родителей Люинь, они искали способы объединить образ жизни на двух планетах. Кабинет навсегда сберег память о присутствии этого человека, о его образах и словах. Его появление на Марсе совпало по времени с ее рождением – вот почему мать говорила о ней, как о свете, как о приходе общения.

Без него ее родители не погибли бы. Если бы они не погибли, она не отправилась бы на Землю. Если бы она не отправилась на Землю, ей бы не захотелось копаться в прошлом. Всё уже было написано. Через тринадцать лет после своего рождения Люинь была обречена начать странствие, чтобы узнать о собственном прошлом. Такова была ее судьба, предначертанная с рождения.

Она смотрела на звезды и искала взглядом одинокий серебристый звездолет. На этом корабле находился капитан – один-одинешенек между толпой из двадцати миллионов и второй толпой, из двадцати миллиардов. И та и другая толпа его не понимали. Но небо было слишком огромным, и Люинь не могла найти этот корабль, она могла только представить его, нарисовать мысленным зрением. Она представила себе Гарсиа, одиноко бредущего по коридорам корабля медленной старческой походкой. Люинь вообразила, как он останавливается на носу корабля и смотрит на любимый город, в который никогда не возвратится.

Люинь скучала по беззаботной жизни на борту «Марземли». На корабле она порой тоже сидела вот так, как сейчас, объятая бесконечными звездами. Тогда время словно бы останавливалось. Люинь с друзьями бегали по звездолету, пили «Джио», стоя перед окнами огромной сферической обзорной палубы, и смеялись над старорежимным оборудованием «Марземли». Они кувыркались, вертелись и порхали в воздухе в спортзале с невесомостью и радовались легкости движений. Они отталкивались от стен, разворачивались, летали, утирали пот, обнимались и целомудренно флиртовали, не доходя до секса.

Находясь на звездолете, Люинь не могла дождаться возвращения домой. Она думала, что как только окажется там, то позабудет обо всех тревогах и сомнениях, но, оказавшись дома, обнаружила, что старинный звездолет был гаванью спокойствия. Там ее жизнь была чиста и проста. Там не было страха, не было конфликтов между людьми, между отдельным человеком и всем миром, между одним миром и другим.

– Доктор Рейни, а вы хорошо знакомы с моим дедушкой?

– Довольно хорошо.

– Тогда… вы можете мне честно ответить на один вопрос?

– Какой вопрос?

– Мой дедушка… диктатор?

– А, вот что. Ты об этом услышала от землян?

– Да, – кивнула Люинь. Она впервые заговорила с кем-то о своих беседах с землянами. – В первый раз я услышала об этом на большой международной конференции, это был симпозиум о будущем человечества. Меня с друзьями туда пригласили, поскольку мы были гостями с Марса. В ярко освещенном зале собралось множество прекрасно одетых мужчин и женщин. У этого зала была долгая история, и нам сказали, что сто лет назад там революционеры подписали какой-то очень важный документ, провозглашающий новый стиль жизни. Потолок там был высокий и величественный, его покрывала роспись с религиозным сюжетом. Казалось, боги смотрят на нас с высоты.

Мы все были немного смущены и осторожно сидели на своих местах, надеясь, что хорошо представим Марс. Сама по себе конференция оказалась ужасно скучной. На трибуну с докладами поднимался один эксперт за другим, и большую часть из того, о чем они говорили, мы не понимали. Но только мы стали тихонько переговариваться между собой, намереваясь тактично уйти, как некий профессор заговорил о Марсе.

«Невзирая на все предупреждения, – сказал он, – Оруэлла в книге “1984”, Хаксли в “Дивном новом мире”, Кафки во всём, что он написал, человечество, похоже, наотрез отказывается от антиутопических видений этих гениев. Люди живут в слепоте, совсем как несчастные души в этой древней двухмерной классике под названием “Матрица”. Наступает Век Машин. Без преувеличения можно сказать, что человечеством будет править Система. Существует мощная автономная система, все отчетливее приобретающая очертания. Эта система относится к людям, как ко множеству запасных частей. Она давит на нас, поглощает и переваривает каждого индивидуума. Эта система – большой специалист по маскировке, она часто предстает в обличье прекрасного, идеального сада. Но показывает ли она свой истинный ужас или прячет его под милой маской, истинная ее суть – порабощение и истребление человеческой природы. Наиболее показательный пример – Марс. Предлагаю всем задуматься: без помощи машин как способен один-единственный диктатор так долго поддерживать тамошний безумный бунт? Как он может держать в узде так много неглупых мужчин и женщин и убеждать их приветствовать предательство, отказываться от выживания и стройными рядами шагать к гибели?»

Рейни вмешался:

– А он знал, кто ты такая?

– Думаю, знал, – ответила Люинь. – Несколько раз он бросал взгляд на меня и даже улыбался при этом. Дальше он говорил так: «Поэтому, уважаемые почетные гости, мне бы хотелось, чтобы все вы помнили: мы