Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади - Роберт Силверберг

Этим контрольным пунктам недолго осталось жить. Мы завоюем наших Завоевателей, но не оружием, а любовью нашей. И поскольку Спасение Земли станет таким всепоглощающим, мы с радостью примем в свое сообщество даже тех, кто захватил нашу планету.

— Я знала, что когда-нибудь ты полетишь со мной рядом, Томис, — сказала Эвлуэла.

Стоя в своей темной комнате, я послал еще несколько импульсов энергии ее крыльям.

Она парила над пустыней. Старая Операционная, а теперь Храм Мутантов уже скоро появится на горизонте. Мне было жаль, что придется спуститься. Мне хотелось навсегда остаться в небе с Эвлуэлой.

— Так и будет, Томис! Так и будет! — сказала она мне. — Ничто не может нас разлучить теперь! Ты веришь в это, Томис, да?

— Да, — ответили мы. — Я верю.

И мы направили ее вниз через темнеющее небо.

Р Силверберг

Человек в лабиринте

Глава первая

1

Теперь Мюллер знал лабиринт совсем хорошо. Он разобрался, где и какие могут быть силки и обманки, предательские западни, страшные ловушки. Он жил здесь уже девять лет. Времени хватило, чтобы смириться с лабиринтом, если не с ситуацией, которая заставила его искать здесь убежище.

Но он продолжал ходить с осторожностью. Ему пришлось несколько раз убедиться, что знание лабиринта, которым он обладал, хотя полезно и достаточно, но не абсолютно. По крайней мере однажды он был на грани гибели и только благодаря невероятному везению вовремя успел отскочить от неожиданного источника энергии, испускающего лучи. Этот, как и другие пятьдесят, он обозначил на своей карте, но когда шел по лабиринту, занимающему площадь крупного города, он не мог быть уверен, что не наткнется еще на что-нибудь, до сих пор ему не известное.

Небо темнело: великолепный оранжевый день сменялся черным мраком ночи. Идя на охоту, Мюллер задержался, чтобы взглянуть на созвездия. Даже их он теперь знал превосходно. В этом вымершем мире он выискивал в небе крупицы света и объединял их в созвездия, которые называл в соответствии со своими отвратительными, горькими мыслями. Так появились Нож, Позвоночник, Череп, Стрела, Жаба. В глазнице Черепа мерцала крохотная, слабенькая звездочка, которую он считал Солнцем Земли. Он не был в этом уверен, потому что блоки с картами он уничтожил сразу же после посадки здесь, на планете Лемнос, и, однако, чувствовал, что эта маленькая огненная пылинка — Солнце. Та же слабая звездочка изображала левый глаз Жабы. Порой Мюллер говорил себе, что Солнце нельзя увидеть на небосклоне мира, отдаленного от Земли на девяносто световых лет, но бывали минуты, когда он нисколько не сомневался, что видит именно его. Созвездия чуть дальше, сразу за Жабой, он назвал Весами и Чашами весов. Чаши, разумеется, висели неровно.

Над планетой Лемнос светились три небольших спутника. Воздух здесь, хотя и разреженный, годился для дыхания. Мюллер уже давно перестал замечать, что вдыхает слишком много азота и слишком мало кислорода. Немного не хватало двуокиси углерода, отчего он почти не зевал. Из-за этого, однако, он не печалился. Крепко сжав в руках ствол штуцера, он неторопливо шел по чужому городу в поисках ужина. Это тоже относилось к выработавшемуся образу жизни. У него были запасы пищи на шесть месяцев, помещенные в радиационный холодильник, установленный в убежище, которое находилось в полукилометре от его теперешнего местопребывания, но чтобы сохранить их, он каждый вечер отправлялся за добычей. Таким способом он убивал время. Запасы он хотел сохранить в предвидении того дня, когда лабиринт, может быть, покалечит или парализует его. Он быстро водил глазами по резко изгибающимся улицам. Вокруг поднимались стены, темнели укрытия, ждали ловушки и каверзы лабиринта. Он глубоко дышал. Осторожно поднимал одну ногу, потом ставил ее очень крепко и лишь тогда поднимал другую, оглядываясь вокруг. Свет трех спутников смещался и изменял его тень, раскраивая ее на многочисленные тени, пляшущие и извивающиеся вокруг него.

Он услышал писклявый сигнал детектора живой массы, прикрепленного к левому уху. Это означало, что где-то неподалеку находится зверь весом от пятидесяти до ста килограммов. Он настроил детектор на три уровня, причем средний соответствовал животным средней величины — съедобным. Кроме того датчик сигнализировал о приближении твари весом от десяти до двадцати килограммов и улавливал эманацию созданий весом более пятисот килограммов. Маленькие бестии умели мгновенно бросаться на горло, гиганты же могли раздавить его, попросту не заметив. Избегая тех и других, Мюллер охотился на зверей средней величины.

Он притаился с оружием наготове. Животные, обитающие на планете Лемнос, позволяли убивать себя без каких-либо выдумок с его стороны. Они сохраняли осторожность относительно друг друга, но за девять лет пребывания здесь Мюллера как-то не поняли, что он тоже хищник. Скорее всего никакие представители разумной жизни не охотились здесь уже миллионы лет, так что Мюллер без особого труда каждую ночь убивал их, а они все еще не поняли, что такое человек.

Единственной его заботой на этих охотах было подыскать себе безопасное и закрытое место, чтобы, сосредоточившись на своей жертве, не оказаться добычей какого-нибудь более грозного создания. Стержнем, прикрепленным к пятке левого ботинка, он проверил, достаточно ли прочна за ним почва. Порядок — плотная. Он отступил назад, пока не коснулся спиной холодной, каменистой поверхности стены. Потом опустился на левое колено на слегка пружинящий тротуар и приготовил штуцер к выстрелу. Он был в безопасности и мог подождать. Так прошли, наверное, минуты три. Писк детектора массы продолжал указывать, что животное находится в радиусе ста метров. Потом под влиянием тепла все ближе подходящего зверя тональность писка начала медленно меняться. Он спокойно ждал. Он знал, что из своей позиции на краю площади, окруженной округлыми скалистыми перегородками, он сможет застрелить любую тварь, которая вышла бы из-за любой из этих поблескивающих стен в форме полумесяца.

Сегодня он охотился в зоне «Б» лабиринта (пятой, если считать от центра), в одной из наиболее коварных. Он редко забредал дальше сравнительно безопасной зоны «D», но в этот вечер какая-то дьявольская фантазия заставила его прийти именно сюда. С тех пор, как он более-менее познакомился с лабиринтом, Мюллер ни разу не отважился вновь войти в зоны «G» и «X»; в зоне «F» был всего лишь два раза. Здесь же, в зоне «Е», он бывал наверное раз пять за год.

Направо от него из-за одной из перегородок выдвинулась тройная из-за света трех лун тень. Писк детектора массы в диапазоне зверей среднего размера достиг максимума. Тем временем самый маленький из спутников, Атропос, двигавшийся по небу в обратном направлении, изменил конфигурацию теней: черная полоса пересекла две другие черные полосы. То была тень морды, знал Мюллер. Прошла еще секунда. Он увидел свою жертву — зверя, величиной с крупную собаку, коричневого, с серой мордой, горбатого, уродливого, явно хищника. Первые свои несколько лет на Лемносе Мюллер старался не убивать хищных животных, думая, что у них невкусное мясо. Он охотился на местные аналоги овец и коров — ласковых копытных животных, которые бродили по лабиринту, блаженно пощипывая травку в садах. Лишь тогда, когда их нежное мясо ему приелось, он убил животное, снабженное когтями и клыками, которое охотилось на этих вегетарианцев, и к его изумлению бифштекс из мяса хищника оказался превосходным. Сейчас он наблюдал, как на площадь выбирается именно такой зверюга. Он видел длинную подрагивающую морду, слышал фырканье. Но скорее всего запах человека ничего не означал для этого создания.