ПАРАЛЛАКС 606. Том II - Ganymede Eossky

- Недавно я стал присматривать себе участок на Стиксе и приметил симпатичненькое плато. Его форма напомнила мне твои аппетитные пропорции. Я поразмыслил и... если я куплю его, то назову в твою честь. Плато Лавинии. Звучит недурно, согласись?

- Вау... Поверить не могу... - Лавинии наверняка были безразличны все эти романтические прелюдии; она хотела как можно скорее заняться непосредственно процессом соития. Даже такой социофоб, как я, успела понять, что они банально используют друг друга. Она его - как безотказный перфоратор, а он её - как спасательный круг на лайнере полового воздержания.

Плюхнувшись в кожаное кресло, Андре прильнул к окуляру и погрузился в настройку. Он аккуратно двигал фэйдеры, подгоняя фокус. Периодически замирал, будто любовался тонко проделанной наводкой. Что-то еле слышно бубнил под нос и вертел пошарпанные дроссели. Почему они до сих пор не перешли на современное квантовое оборудование? С одной стороны - оно в разы точнее, хотя с другой - во всей этой обсерватории определённо присутствовал нуар времён Коперника или Кеплера. Им бы ещё мантии выдать. И конусные шляпы со звёздочками.

- Поверить не могу... - внезапно промолвил Андре, слегка касаясь противовесов.

- Что такое? - хихикнула Лавиния, поправляя кудри; за последние минуты её приторный смех успел меня порядком подутомить. - Неужели моё плато уже кто-то выкупил?

- Погоди, сейчас выведу картинку на монитор.

Я уставилась на чёрно-белый дисплей и замерла в ожидании. Мои догадки оправдались: на экране высветилась поверхность Стикса, а на ней - те самые фигуры Хладни. Никакого сравнения с извлечёнными снимками. Ветвящиеся и закруглённые, линии чётко вырисовывались на плато, как если бы кто-то невидимый выводил их палкой. Но что поразило меня больше всего: в отличие от статичных фото, они изменялись прямо на глазах. Сами по себе пересекались и изгибались. То исчезали, то вновь проявлялись с плавностью векторной анимации. Вживую это зрелище выглядело крайне необыкновенно.

- Похоже на то, как ветер гоняет дюны, - Андре извлёк из-за уха ручку и принялся грызть колпачок. - Часами разглядывал Стикс, но подобное вижу только сейчас.

Впервые с момента «знакомства» стрелка отвращения к Лавинии сдвинулась в сторону уважения.

- Фигуры Хладни... - неторопливо произнесла она, мигом преобразившись из опьянённой гормонами студентки в серьёзного научного сотрудника.

Андре удивился, словно она показала ему тест на беременность с тремя полосками:

- А ты откуда знаешь?

- Я писала диссертацию по теме киматики. Это явление напрямую связано со звуком. Неужели ты не помнишь, как я мурлыкала тебе про песни планет после нашей первой ночи в теплице?.. - Лавиния достала из футляра очки с оранжевыми стёклышками и нацепила их на нос. - Так или иначе, в космосе, да ещё и в таких крупных размерах, я эти фигуры вижу впервые... Подкрути-ка масштаб.

Андре принялся вращать колёсико фокусировки. Изображение поползло в стороны. Вскоре оно увеличилось, и в эпицентре фигур стала проглядываться циркулирующая по кругу чёрная точка.

- Трюфелёк, если это твоя новая прелюдия или ты банально пытаешься меня разыграть, то лучше признайся сразу.

- Клянусь, я тут не при чём.

- Врёшь ведь, проказник.

- Клевета. Небось ваши с Маризой шуточки.

С минуту они пронизывали друг друга подозрительными взглядами.

- Ладно, приблизь ещё, - попросила Лавиния. - Хочу разглядеть, что там в середине маячит.

Когда мы рассмотрели циркулирующий объект, всеми нами овладело молчаливое удивление. Вне всяких сомнений, точка походила на человека. Абсолютно чёрного человека, по крайней мере проекция сверху создавала именно такое впечатление. Пришелец брёл по кругу, но не оставлял за собой следов. Я не видела его лица - без скафандра и защиты, но мрачный, словно чёрная дыра, он, казалось, смотрел себе под ноги. Не знаю, почему мне в голову пришло именно такое сравнение, но я подумала о тюремной прогулке смертника. Когда же я вспомнила страшилку Задиры, мне действительно стало не по себе. В животе что-то провернулось. Захотелось поскорее вернуться в шаттл. Забыть про весь этот спиритизм и отправиться на саммит большой восьмёрки, выслушивать претензии напыщенных дипломатов.

Лавиния сняла очки, протёрла их краем халата, надела. Присмотрелась. Снова сняла, протёрла, снова надела.

- Святая Тереза Калькуттская... - сделав глубокий вдох, она перекрестилась.

- Признаться честно, я озадачен, - Андре упёрся пятками в треноги телескопа; инстинкты грызуна вот-вот могли стереть его пластиковую ручку в порошок. - Я прожил жизнь скептика, но... Быть может, мы на пороге открытия?

- Не узри я этого лично, посмеялась бы над тобой, как и всегда.

- Подумать только: внеземной разум, иные измерения, врата в рай...

Лавиния опустила ладони на плечи Андре и принялась их массировать:

- Не улетай на облака раньше времени, трюфелёк.

Картинки; как на мониторе, так и проекция восстановителя, исказились помехами. Яркость упала до минимума, а спустя секунду вернулась в норму. Чёрный пришелец остановился. Задрал голову. На миг я успела заметить два ярких, как нимбы, глаза, после чего незнакомец буквально испарился, оставив лишь метаморфозы фигур. Мои колени онемели, а рассудок помутнел: именно так сестра описывала своего демона. Выходит, она не лгала. Мне стало невероятно душно, тесно и неуютно. Я не могла больше сидеть и встала - голова тут же закружилась, в глазах потемнело, и я чуть не упала, успев опереться на телескоп. Если в мире существует что-то, что действительно напугало Задиру, то мне этого стоит опасаться, как огня.

- Блаженный Антониу, помоги нам… - в ужасе шепнула Лавиния.

- Эй, да полно тебе! - несмотря на наши опасения, внутри Андре точно динамит взорвался. Он сайгаком вскочил на операторское кресло и на весь зал прогорланил: - Эй, все сюда! Мы с Лавинией обнаружили такое, что заставит вас вмиг оторвать задницы от кресел!

Через пять минут в многограннике квазивременного восстановителя собрался едва ли не весь персонал Магдалены. Учёные суетились и высказывали самые разнообразные догадки. Я несколько раз пыталась их подсчитать, но сбивалась, не дойдя и до третьего десятка. Эфир транслятора засорился настолько, что я не различала, кто и что говорит. Несколько раз астрономы проходили сквозь меня, и я ощущала в лёгких озноб. Нарастающее волнение сдавливало мозг, а в уши впивались амплитуды перекрикивающих друг друга голосов. Ясность в происходящую гегемонию внесла Лавиния: она поднялась на смотровую площадку, села на перила и несколько раз хлопнула в ладоши. Я невольно задумалась над тем, в кого нас превращают животные инстинкты - ни в жизни