Постоянство хищника - Максим Шаттам

Больной сукин сын. Вы были правы, он помешан на мельчайших деталях.

– Притянуто за уши, – подала голос Торранс, не отрываясь от экрана компьютера.

– Сэм – в честь Самаэля, зловещего ангела из Библии, прислужника смерти, – продолжил Гильем. – Если оставаться в рамках библейских аллюзий, Жан – это Иоанн, автор Откровения, рассказа о гибели всего и всех. И наконец, Фаустен. Фауст заключил договор с дьяволом, продал душу в обмен на тайну жизни. Скажете, тоже надумано?

Торранс выпрямилась и кивнула.

– Псих долбанутый, – сквозь зубы процедил Рьес.

– А последний? – спросила Торранс.

– Я не уверен. В голову приходит Аллан Кардек, придумавший спиритизм, но имя пишется иначе, и я сомневаюсь. Придется копать глубже.

– Нет, не надо, вы правы. Это подтверждает наши идеи насчет отца и его одержимости смертью. Теперь найдите, на чем они ездят, все возможные адреса, недавние и старые, любовниц, места работы. Мне нужно все.

И детали выяснились за несколько часов.

В час ночи все повернулись к стене с пятью братьями, уставшие и молчаливые.

За такое короткое время следователи не успели составить полного описания жизненного пути братьев, но основные данные они собрали. Профессии, адреса, водительские права, регистрационные документы на автомобиль… Четырех из пяти Симановски вроде бы нашли.

Оставался Жан. Неуловимый.

Через знакомого Торранс они получили от таможенников интересную информацию: Жан Симановски покинул Францию в 2003 году и уехал в Африку. Если верить купленному билету, в Демократическую Республику Конго.

Случилось это сразу после окончания местной войны. С того момента его паспорт больше не пересекал границу, то есть на родину Жан не возвращался.

Люси Торранс присела на угол письменного стола.

– Вот они, все пятеро. Это один из них.

– Все-таки странно, что ни у одного нет судимости, – удивился Гильем, – если учесть, в какой семье они росли.

– Антони Симановски держал их в ежовых рукавицах, – вмешалась Людивина. – А когда он сидел в тюрьме, его роль играла мать или старший брат. Хорошо бы расспросить соседей и родственников.

– Нет времени, – отрезала Торранс. – Осталось меньше пяти часов до начала операции. Кто из них Харон III, как думаете?

Людивина покачала головой. Им катастрофически не хватает деталей, чтобы принимать решение. Для опознания распечатали фотографии каждого из братьев. Единственным снимком Жана было фото в шестнадцатилетнем возрасте. Один из этих людей удерживает Хлою Меньян и подвергает ее жестоким мучениям. Людивина подавила тяжелый вздох.

Что ему пришлось испытать, чтобы дойти до такого? Каким было его детство с дедом и отцом, фанатичными серийными убийцами, которые думали только о смерти? А какой была его мать? Безучастной, покорной мужу до такой степени, что Харон III возненавидел ее и всех женщин за неспособность любить и защищать? Или извращенкой, как муж? Вносила свою лепту, уничтожала то немногое человеческое, что оставалось в Хароне III?

Завибрировал мобильный Людивины. Сеньон. Антони Симановски не заговорит: он защищает сына и обожествляет семейное наследие.

Она скрипнула зубами от разочарования и принялась ходить, разминая ноги. Ей не хватало занятий спортом. Сна. И любимого мужчины. Я скучаю по жизни. Она тут же оборвала эти мысли: сейчас не время.

– Я сообщила предполагаемые адреса четырех братьев, – предупредила коллег Торранс. – Спецназовцы одновременно войдут ко всем Симановски. Если нужно, их подстрахует полицейский отряд оперативников. Я уточнила, что мы не подозреваем никого конкретно. Пока не можем.

Людивина остановилась перед фотографией юного Жана Симановски.

– Он единственный, кого мы не возьмем, – добавила Торранс.

– Разве не странно? – спросила Людивина. – Один из сыновей давно уехал и не вернулся во Францию. Ни разу? Даже на похороны матери? Или чтобы встретить отца из тюрьмы?

– Может, пробрался тайком? – предположил Рьес, сам не веря своим словам.

– После терактов 2001 года трудновато проскользнуть мимо кордонов, – заметил Гильем.

Людивина кивнула:

– Ты прав. У нас в Конго есть надежные люди?

Торранс внимательно посмотрела на нее, глаза сверкнули.

– Какие идеи?

– Что, если Жан орудовал там?

– Французский серийный убийца в Конго? Мы сделаем запрос, но быстрого ответа не ждите. – Торранс выключила лампу на столе. – На сегодня все. Идите спать. Выступаем на рассвете.

Рьес спросил, массируя веки:

– Зачем? Допросы братьев возьмет на себя отдел расследований, верно?

– Да. Но им потребуется как можно больше подсказок. Иначе сыновья, такие же изворотливые, как отец, ничего не скажут. Надо снабдить коллег надежной информацией. Завтра все будет зависеть от нас.

Людивина посмотрела на стрелки часов, в которых заменили батарейки. Как уснуть, зная, что до ареста всего несколько часов?

45

6:37.

Торранс и Людивина стояли перед своей палаткой. Люси только что освежилась в походном душе, и с ее волос еще капала вода. В этот момент пришло подтверждение об арестах.

Троих из четверых братьев арестовали дома, как и планировали.

Четвертого не застали.

Но в 7:11 утра его засекли по телефону в доме девушки, с которой он регулярно встречался, и спецназ отловил его без труда. Братья не оказали никакого сопротивления, их взяли прямо из постели, и они не успели прийти в себя, так стремительно действовали спецслужбы. Вызвали на допрос и сестер, чтобы расспросить о семье.

Дальше действие переместилось в страсбургский отдел расследований, к Сеньону и местным коллегам. Магали, Ферицци и даже Гильема срочно вызвали для участия в допросах. Дым стоял коромыслом.

Но о том, что больше всего тревожило Людивину, чего она так нервно ждала, вестей не приходило. Ни на мобильный, ни по рации в полицейской машине.

Сеньон прислал ей копию протокола допроса Антони Симановски, которую она проглотила, чтобы занять себя и не думать все время о Хлое. Ее не удивило молчание убийцы. Но она прочла между строк, какую технику использовал Сеньон, и оценила ее по достоинству. Умный ход, пусть даже это не принесло плодов. А вот несколько загадочных слов Симановски удивили. Он действительно боится сына? Неизвестно. Но наживку не заглотил и не назвал имя.

Сообщения де Жюйя пришлось ждать до девяти утра.

«Ни следа пропавшей у подозреваемых. Продолжаем поиски».

Сердце Людивины сжалось.

– Что за ерунда такая, – с досадой произнесла она.

В отделе расследований собирались изучить мобильники братьев, а также GPS их автомобилей, чтобы как можно скорее определить место, где кто-то из них побывал несколько раз за последние дни. Но что-то подсказывало Людивине: это бессмысленно. Харон III очень осторожен.

Таяла надежда найти Хлою Меньян.

Живой.

Семья Симановски больше сорока лет жила неподалеку от шахты «Фулхайм», в Унгерсхайме. Там рос Харон III, там он формировался. Торранс решила, что они с Людивиной должны поехать туда и покопаться