Дары Инферно - Сим Симович

сила магии настолько велика, что скрывать её больше нет смысла.

— И всё, что нам нужно — это подчиниться? — спросила Долорес Амбридж со своей приторной улыбкой. — Кому именно, мистер Алов? Вам?

— О нет, мадам Амбридж, — мягко рассмеялся Сахиби. — Я лишь посланник. Проводник между двумя мирами.

— Какими мирами? — спросил кто-то из дальних рядов.

— Миром, который есть сейчас, — ответил Сахиби, — и миром, который может быть. Миром ограниченной магии и миром магии свободной, текущей так, как она должна течь по своей природе.

Он обвел взглядом собрание.

— Я не прошу вас менять законы или традиции. Я лишь предлагаю быть открытыми к грядущим переменам. Видеть в них не угрозу, а возможность.

— А что если мы не хотим этих перемен? — спросил Тибериус Огден.

— Перемены уже происходят, — мягко ответил Сахиби. — Их нельзя остановить. Но их можно принять и направить. Или сопротивляться и быть сметенными их потоком.

Он снова сделал паузу.

— Подумайте о тех, кто вам дорог. О своих детях, внуках. Хотите ли вы, чтобы они жили в мире, полном ограничений, или в мире безграничных возможностей?

Долгие минуты в зале царила тишина. Затем Амелия Боунс медленно поднялась со своего места.

— Мистер Алов, ваши слова… интригуют. Но я должна спросить прямо: что конкретно вы предлагаете Визенгамоту сделать?

Сахиби слегка улыбнулся.

— Всего лишь не мешать естественному ходу вещей, мадам Боунс. Не препятствовать переменам, которые уже начались в Хогвартсе и скоро распространятся дальше. И когда придет время, когда вы увидите новые чудеса, не пугаться их, а принять.

— А взамен? — спросил Малфой, в его глазах читалось понимание, что любая сделка требует что-то в ответ.

— Взамен вы получите место в новом мире, — просто ответил Сахиби. — Место, достойное вашей мудрости и опыта. Новый мир будет нуждаться в проводниках, в тех, кто поможет остальным принять перемены.

Он обвел взглядом весь зал.

— В новом мире щедро вознаграждаются те, кто помогает, а не препятствует. Те, кто видит возможности там, где другие видят лишь угрозы.

Люциус Малфой первым нарушил тишину:

— Я полагаю, Визенгамот мог бы… наблюдать за развитием ситуации с благосклонным интересом.

Амелия Боунс медленно кивнула:

— При условии, что эти перемены не несут прямой угрозы безопасности волшебного сообщества.

Один за другим члены Визенгамота выражали осторожное согласие. Не было формального голосования, не было подписанного соглашения. Но в воздухе повисло молчаливое понимание.

— Благодарю вас за мудрость, — сказал Сахиби, кланяясь. — Уверен, вы не пожалеете о своем решении.

Когда он покидал зал заседаний, многие члены Визенгамота поймали себя на странной мысли: каждый из них, казалось, услышал именно то, что хотел услышать. Люциус Малфой был уверен, что речь шла о новом порядке, где чистокровные займут главенствующие позиции. Амелия Боунс верила, что разговор был о более справедливом и безопасном обществе. Корнелиус Фадж думал о расширении влияния Министерства.

И ни один из них не заметил, как за закрывшейся дверью зала синее пламя в глазах Сахиби вспыхнуло ярче, отражаясь в улыбке существа, которое лишь выглядело как человек.

* * *

Сахиби провёл ночь, разрабатывая детали финальной операции. Он склонился над старинным пергаментом, на котором были начертаны схемы расположения силовых линий Хогвартса. Четыре ключевые точки, соответствующие четырём основателям, образовывали идеальный квадрат магической силы — Тайная комната Слизерина, Астрономическая башня Равенкло, подземелья рядом с кухней, где некогда находились личные покои Хельги Хаффлпафф, и, наконец, кабинет директора, построенный на месте бывших комнат Годрика Гриффиндора.

— Идеальная геометрия, — прошептал Сахиби, проводя пальцем по линиям, соединяющим эти точки. — Салазар и другие основатели, сами того не зная, создали идеальную структуру для открытия врат.

Он оторвал взгляд от пергамента и посмотрел на камни душ, мерцающие в тусклом свете его кабинета. Каждый содержал энергию десятков созданий, которые ещё вчера населяли Запретный лес. Эта сила будет направлена в четыре ключевые точки замка, создавая энергетический поток такой мощности, что границы между мирами истончатся до предела.

А затем, с помощью четырёх артефактов основателей, эта грань будет окончательно разрушена.

Утром Сахиби встретился со Снейпом в подземельях. Мастер зелий выглядел утомлённым, но в его глазах, теперь постоянно окружённых тонким кольцом синего пламени, горел фанатичный огонь адепта.

— Марионетка готова? — спросил Сахиби без предисловий.

— Да, — кивнул Снейп. — Я модифицировал зелье, как вы просили. Оно полностью подавит собственную волю объекта, сохранив лишь базовые когнитивные функции.

— Отлично, — одобрил Сахиби. — А юный гриффиндорец?

— Ждёт своей роли, — ответил Снейп. — Он доверяет вам полностью. Считает, что помогает выполнить секретную миссию Дамблдора.

Сахиби улыбнулся — всё шло по плану. Старосту Гриффиндора, храброго, но наивного юношу, он давно готовил к этой роли, рассказывая легенды о мече Гриффиндора, который приходит на помощь истинным ученикам его факультета в минуты опасности.

— Сегодня ночью, — сказал Сахиби. — Когда Дамблдор отправится в Министерство на экстренное заседание Визенгамота.

— Вы уверены, что он уйдёт? — с сомнением спросил Снейп.

— О, он уйдёт, — уверенно ответил Сахиби. — Беллатрикс уже позаботилась о том, чтобы создать достаточно убедительный повод для экстренного заседания. Драматическое появление считавшейся заключённой в Азкабане Пожирательницы смерти в Косом переулке произведёт нужный эффект.

Глаза Снейпа расширились от понимания.

— Вы позволили ей показаться публично? Это… рискованно.

— Контролируемый риск, — возразил Сахиби. — Она появится лишь на мгновение, чтобы её заметили, затем исчезнет. Достаточно, чтобы вызвать панику и созвать экстренное заседание, но недостаточно, чтобы её поймали. — Он сделал паузу. — К тому же, она может менять облик по желанию. Кто докажет, что это была действительно Беллатрикс Лестрейндж, а не кто-то под Оборотным зельем?

Снейп медленно кивнул, оценив изящество плана.

— И когда Дамблдор уйдёт…

— Мы приведём нашего юного гриффиндорца к статуе горгульи, — закончил за него Сахиби. — Марионетка, принявшая облик ученика, якобы подвергшегося нападению, послужит катализатором. Староста захочет помочь, проявит гриффиндорскую храбрость, и меч сам придёт к нему.

— А затем? — спросил Снейп.

— А затем наш юный герой обнаружит, что его доблесть была всего лишь средством для достижения нашей цели, — с лёгкой улыбкой ответил Сахиби.

В его голосе не было ни злорадства, ни жестокости — лишь спокойная констатация факта. Он не испытывал удовольствия от необходимости манипулировать и жертвовать, но и не испытывал сожаления. Это была просто необходимость, очередная ступень на пути к великой цели.

Вечером того же дня все новостные