Украинские хроники. Становление и деградация государства - Олег Борисович Иванов

21 апреля 2010 года Янукович провел переговоры с третьим президентом России Дмитрием Медведевым, их итогом стало подписание так называемых Харьковских соглашений. По этому договору цена российского газа для Украины снижалась на 30 %, в обмен до 2032 года продлевался договор о базировании в Крыму Черноморского флота РФ. Этот договор вызвал возмущение оппозиции: наличие на территории Украины военной базы иностранного государства делало невозможным вступление страны в НАТО, о котором так часто говорили националистически настроенные политики. Они обвиняли Януковича в государственной измене.

Одновременно СМИ пристально изучали образ жизни Януковича и его семьи, писали о необыкновенных богатствах, сосредоточенных в его резиденции «Межигорье», «распутном» образе жизни его младшего сына Виктора и «коррупционных деяниях» старшего сына Александра. Насколько справедливыми были эти обвинения в наши дни остается только гадать. После Евромайдана ни подтвердить их, ни опровергнуть не удалось. После государственного переворота активистам и журналистам удалось попасть в «Межигорье», но не найдя там «золотого унитаза», о котором годами сообщали своим читателям, были очень разочарованы.

21 ноября 2013 года Янукович объявил о приостановке подписания Соглашения об Ассоциации с Евросоюзом. Это привело к Евромайдану – многомесячной протестной акции в центре Киева, затем распространившейся и в другие города страны. С самого начала протест только прикидывался мирным: избиения инакомыслящих, захват административных зданий, строительство баррикад, боевая подготовка «сотен самообороны» привели к человеческим жертвам государственному перевороту 21–22 февраля 2014‑го.

Договоренности Виктора Януковича с оппозицией, соблюдение которых гарантировалось европейскими партнерами – министрами иностранных дел Польши и Германии Радославом Сикорским и Франком-Вальтером Шайнмайером, а также руководителем департамента по делам континентальной Европы МИД Франции Эриком Фурнье, – были сорваны. Янукович не смог или не хотел организовать сопротивление путчистам и бежал из страны в Россию. В этом ему помогали сотрудники ФСБ РФ, а руководил операцией, по собственному признанию, лично президент РФ Владимир Путин.

После бегства в Россию Янукович пытался выступать с политическими заявлениями, но к нему уже не прислушивались. 4 февраля 2015 года Верховная рада приняла закон о лишении Виктора Януковича звания президента Украины. А 24 января 2020 года Оболонский районный суд Киева заочно признал Януковича виновным в государственной измене и приговорил к 13 годам лишения свободы.

В марте 2022 года, через несколько дней после начала специальной военной операции РФ на Украине Виктор Янукович призвал президента Украины Владимира Зеленского «остановить кровопролитие любой ценой». «Этого от вас ждут в Украине, Донбассе и России. Вам будут благодарны украинский народ и ваши партнеры на Западе»119, – написал он в своем обращении. В этом же послании Янукович рассказал и о том, почему допустил эскалацию насилия, приведшую к государственному перевороту: «Наверное, не было дня и ночи за последние восемь лет, когда я бы не подумал о том, правильно ли поступил, покинув Украину… Это была единственная возможность избежать широкомасштабной гражданской войны, кровопролития на всей территории Украины. Мои сторонники убеждали меня – нельзя отдавать законную власть! За власть надо бороться! Я же знал – цена этой власти будет слишком высока. И тогда, и сейчас я убежден нет такой власти, которая была бы дороже крови наших детей»120.

Впрочем, хотел того Виктор Янукович или не хотел, цена Евромайдана оказалась слишком высокой для украинского народа, привела к гибели тысяч людей, потере территорий и населения, фактическому развалу государственных институтов, массовым репрессиям. А после отмены президентом Зеленским выборов и к диктатуре.

Мог ли Янукович остановить превращение Украины в русофобский проект коллективного Запада и полигон для прокси-войны НАТО против России? Вряд ли. Слишком мощные и коварные силы стояли за спиной у «мирных евромайдановцев».

После переворота в феврале 2022 года Украина, в том виде, в каком ее знали, прекратила свое существование. О том, чем же она стала, – в следующей части.

Часть III. Государство-террорист

Глава 1. Между переворотом и войной

В период между государственным переворотом 2014‑го и началом российской специальной военной операции на Украине сменились два президента – в 2014‑м выборы выиграл «политический тяжеловес» Петр Порошенко, а в 2019‑м – артист комического амплуа Владимир Зеленский; сама же страна все это время стремительно теряла политическую и экономическую субъектность, превращаясь в государство под внешним управлением. Достаточно сказать, что членами сформированного в декабре 2014 года правительства (премьер – Арсений Яценюк) стали трое иностранных граждан: министерство экономического развития и торговли возглавил гражданин Литвы Айварас Абромавичюс, министерство финансов – гражданка США Наталия Энн Яресько, а минздрав – гражданин Грузии, соратник экс-президента Грузии Михаила Саакашвили Александр Квиташвили. Сам же Михаил Саакашвили в 2015 году был назначен председателем Одесской облгосадминистрации. Для этого одиозному политику пришлось отказаться от грузинского гражданства и принять украинское.

Внешняя политика страны была направлена на евроинтеграцию. И действительно, на этом пути украинским дипломатам даже удалось достичь некоторого успеха: в июне 2014 года было подписано Соглашение об Ассоциации с Евросоюзом и получение от ЕС безвизового режима для граждан Украины, вступившего в силу в июне 2017 года. Однако право на свободный доступ в страны Евросоюза и нахождение там в течение 90 дней украинцам предоставляется исключительно в туристических, предпринимательских и семейных целях – права на работу или учебу такой режим украинцам не давал. «Безвизовый режим можно рассматривать в качестве популярного в обществе, но бесполезного для страны результата»121, – считает политолог Сергей Жильцов.

Другим направлением внешней политики Украины стало все большее размежевание с Россией, вплоть до заявлений о нападении РФ на Украину – нарратив об этом возник в СМИ еще в начале марта 2014‑го. Словосочетание «страна-агрессор» появилось гораздо раньше, чем Крым заявил о желании отделиться от Украины и присоединиться к Российской Федерации и задолго до объявления независимости Донецкой и Луганской народных республик.

«Следует сказать, что информвойна с Россией началась намного раньше «вторжения на Украину». Еще в марте 2014‑го украинское издание «Факты» опубликовало заметку под заголовком «Россияне атакуют подразделения украинских пограничников», – пишет Валерий Панов в статье «Русские идут!». – Это был один из информационных пробных шаров, с помощью которых в течение нескольких месяцев готовилась почва для широкомасштабной кампании по промывке мозгов тех украинцев, что не разучились самостоятельно думать»122. Соглашается с ним и журналист Сергей Преображенский. «По мере того как эпицентр кризиса перемещался с улиц Киева в города на Юго-Востоке Украины, менялся и вектор информационной войны. Критика в адрес правительства Виктора Януковича, поддержка «мирных» демонстрантов «Майдана» и идей евроинтеграции окончательно исчезли из информационного пространства. Подконтрольные самопровозглашенным киевским властям СМИ