Заговор 20 июля 1944 года. Дело полковника Штауффенберга - Курт Финкер

основании всего хода изменившейся военной обстановки [заговорщики] стремятся к «полному решению» вопроса об окончании войны, то есть, следовательно, к перемирию на всех фронтах. Всё остальное — например, частичная капитуляция на Западном фронте — подмена реального желательным. Сразу же после свержения Гитлера необходимо направить для переговоров с вражескими сторонами главнокомандующих: на Восточный фронт — маршала Роммеля, на Западный — маршала Клюге.

2. Германии, лежащей в центре Европы, не нужна в будущем никакая альтернативная ориентация в духе «западноевропейской ориентации»; ей требуется германская ориентация, что значит: приносящие пользу отношения со всеми её соседями, а следовательно, и с Советским Союзом.

3. Существует полная ясность, что после смены правительства и заключения перемирия следует считаться с фактом военной капитуляции. Вермахт нужно поэтапно вывести из оккупированных областей на территорию Германии и — за исключением частей безопасности,— к сожалению, распустить. Оккупация Германии странами-победительницами неизбежна.

4. Никакие переговоры с победителями относительно будущих границ Германии невозможны. Шанс на это потерян в результате многочисленных преступлений, совершенных Германией. Причинённый Германией ущерб подлежит возмещению. Со времени Тегеранской конференции надо считать будущей восточной границей Германии линию Одера, а также иметь в виду выплату значительных репараций.

5. Государственный переворот и осадное положение могут быть лишь кратковременными. Имеется точка зрения об образовании пяти партий: рабочей, крестьянской, христианской, либеральной и консервативной. Затем должны последовать выборы. Основным законом будущей германской демократии должна послужить конституция, подобная Веймарской, но без её сшибок. Однако это уже является делом политиков.

6. Заговорщики желали бы позднее создать с чисто оборонительными целями германские вооружённые силы, по возможности в форме кадровой армии, подобной рейхсверу, если державы-победительницы дадут на это своё согласие.

В данной связи совершенно открыто говорилось, что после удавшегося государственного переворота «великогерманские мечты надо преспокойно сдать в архив», всеми средствами в зародыше подавить любые «зачатки нового пересмотра границ или легенды об ударе кинжалом в спину»[22]. Искренним желанием именно Штауффенберга было, чтобы державы-победительницы дали самим немцам возможность устроить Судный день нацистским и военным преступникам. Тем самым мы, немцы, могли бы снять с себя значительную часть своей вины. Само покушение в сравнении с этими задачами — лишь скромное начало»123.

Это свидетельство позволяет составить мнение о том, что представляла собой в начале лета 1944 г. политическая программа группы Штауффенберга. За правдивость этого свидетельства говорит не только общность самого автора с заговорщиками, но и сопоставление с ранее цитировавшимися высказываниями самого Штауффенберга. Однако допустимо, что своё решающее требование о демократизации, а также своё отклонение концепции Гёрделера граф Штауффенберг на первый план накануне покушения не выдвигал, дабы не подвергать опасности единство всех сил, готовых пойти на свержение Гитлера.

Группа Штауффенберга и движение «Свободная Германия»

Создание в ноябре 1944 г. оперативного руководства КПГ, в состав которого входили Франц Якоб, Теодор Нойбауер, Антон Зефков, Георг Шуман, Мартин Швантес и Бернхард Бестляйн, привело к подъёму подпольной партийной работы. Весной и летом 1944 г. в рядах возглавлявшегося КПГ движения «Свободная Германия» боролось примерно 10 тыс. антифашистов. Оперативное руководство партии располагало опорными пунктами в более чем 30 населённых пунктах земли Бранденбург, более чем 37 — в Тюрингии и ещё в 26 населённых пунктах Германии124. Немецкое антифашистское движение Сопротивления приобрело к этому времени свой наибольший размах и эффективность.

В начале марта 1944 г. НКСГ опубликовал важный документ «Национальный комитет — к народу и вермахту: 25 статей о прекращении войны», в котором изложил свои политические цели. В центр внимания был поставлен вопрос об окончании войны:

«Задача первая: покончить с войной. Прекращение гигантской кровавой бойни, немедленное окончание войны — предпосылка всего дальнейшего. Каждый немец обязан содействовать её прекращению. Рабочие, служащие, предприниматели — Гитлеру нужен ваш труд для его войны. Крестьяне — Гитлеру нужно для его войны всё, до последнего, ваше добро и достояние. Выбейте из рук его средство дальнейшего ведения войны! Против вашего единства бессильно любое гестапо! С пагубным господством Гитлера можно бороться повсюду. Солдаты, офицеры, генералы, несите в свои войска дух нашего свободолюбивого движения. Объединяйтесь под знаменем Национального комитета на борьбу против Гитлера!»125.

Одновременно Национальный комитет заявлял, что новая Германия должна быть демократическим государством: «Народ путём подлинно свободных выборов избирает своими представителями лучших людей из собственной среды. Он принимает конституцию, которая идёт ему на пользу, и защищает законом и мечом своё благо от происков свергнутой реакции. Слабость Веймарской республики не должна повториться». В статье 15 документ требовал устранения «плутократов военной промышленности, которые ни к чему не пригодны, кроме как приводить дело к войнам». Документ заканчивался словами: «Гитлер должен пасть, чтобы жила Германия».

«25 статей» сыграли значительную роль в разъяснении населению Германии, солдатам на фронтах и военнопленным в лагерях пути к решению важнейших для народа жизненных вопросов.

Сравнение программных заявлений движения «Свободная Германия» со взглядами патриотических элементов вокруг Штауффенберга, Лебера и Мольтке показывает, что они во многих пунктах совпадали. Совпадения или сходства были настолько очевидны, что после 20 июля начальник Главного управления имперской безопасности Кальтенбруннер дал приказ провести их сравнительный анализ126. Гестапо пришлось признать, что «в оценке военного положения, в критике фюрера, в направленной против национал-социализма идеологии, в целевых установках наблюдается значительное совпадение»127. «Даже манера выражения мыслей, — говорится дальше, — в отдельных пунктах столь аналогична, как будто они сознательно согласованы друг с другом». В заключение в гестаповском донесении констатировалось одинаковое мировоззрение и образ мыслей по эту и другую стороны Восточного фронта128.

Под впечатлением сильно возросшего антифашистского Сопротивления и проникнутого чувством национальной ответственности обращения НКСГ социал-демократические и прогрессивные буржуазные участники заговора установили контакт с движением «Свободная Германия».

Коммунистическая партия Германии уже давно заявила о своей готовности вести борьбу против нацистского режима вместе со всеми его противниками независимо от их мировоззрения или партийной принадлежности. Образование Национального комитета «Свободная Германия» и совместная борьба коммунистов, социал-демократов и бывших офицеров и генералов вермахта за освобождение Германии служили доказательством того, что готовность коммунистов к сотрудничеству с ними была искренней. В 1942—1943 гг. руководство подпольной КПГ в Германии получало информацию о подготовке буржуазного заговора, имевшего целью устранение Гитлера. В связи с этим оно усилило свою работу, особенно на крупных предприятиях. Генерал-майор Национальной народной армии ГДР Рихард Венцель (тогда член организации Зефкова — Якоба — Бестляйна) вспоминает об этом:

«Необходимо было твёрдо взять в свои руки все предприятия для того, чтобы в случае образования правительства военных, которое пожелало бы продолжать