Она под запретом (СИ) - Салах Алайна

— Арс…

Всё происходит так быстро, что я ничего не успеваю понять. Арсений вдруг оказывается совсем рядом, и я чувствую все оттенки его запаха: пряная туалетная вода, гель для душа, ярость. Слышится хрусткий звук, от которого мои нервы моментально взрываются паникой, а в следующую секунду Данил оседает на землю.

Мои зубы неконтролируемо стучат, в висках стучит металлическими молоточками: «Нет. Нет. Нет».

— Меня за что? — гневно и одновременно растерянно рявкает Данил. Он сидит на асфальте, промокая окровавленную губу кулаком.

Рубашка Арсения выбилась из-за пояса и выглядит так, словно вот-вот лопнет на груди, глаза на мертвенно-бледном лице кажутся почти чёрными.

— Ну не её же.

Он разворачивается и медленно бредёт к своей машине.

Ноги отказываются меня держать, и я пячусь назад до тех пор, пока бёдра не упираются в бампер «Ягуара». Молоточки стучат ещё громче и отчаяннее. «Он не взглянул. Арсений на меня даже не взглянул».

Глава 55

Данил отряхивает брюки и поднимается. Кровь продолжает струиться по его подбородку, несколько капель попали на рубашку. Кулак, которым он зажимал губу, тоже в крови. Арсений ударил его сильно.

«Ауди» скрылась из вида, а мои зубы никак не перестанут отбивать чечётку. Ощущение, что только что произошло непоправимое, запускает в меня свои споры, но до конца осознать весь ужас случившегося пока не получается. Мне ведь нужно помочь Данилу.

— Надо промыть рану, — сиплю я, глядя на его окрашенные в бордовый пальцы. — Пойдём.

Машинально переставляя ноги, я иду к подъезду. Данил следует за мной. Я берусь за дверную ручку и, застыв, жмурю глаза. Контраст белого и чёрного никуда не исчезает. Побелевшее лицо Арсения будто выгравировано на моих зрачках. Он никуда не улетел. Приехал ко мне.

Прямо, поворот налево. Нажать кнопку лифта.

— Теперь, по крайней мере, ясно, что Арс в курсе нашего разрыва с Луизой, — с невесёлой усмешкой произносит Данил, когда двери с характерным жужжанием съезжаются. И тут же добавляет совсем беззлобно: — И всё равно он охренел, блядь. Это только наше с ней дело.

Я не могу ответить ничего вразумительного, потому что усиливающееся нытьё в груди подсказывает: Арсений ударил Данила не поэтому. Он не полетел в Екатеринбург, чтобы приехать ко мне.

— Эй, — Данил ловит меня за руку, когда я лезу в карман штанов за ключами. Его глаза смотрят встревоженно. — Ты испугалась, да?

Я качаю головой, потому что не могу ничего произнести. Почему я поднимаюсь домой, вместо того чтобы поехать за Арсением и всё ему объяснить? Ну да. Потому что Данилу нужно промыть рану.

— Жаль, что всё произошло на твоих глазах, — продолжает он ободряюще. — Мы с Арсом разберёмся — не маленькие.

Теперь я киваю и, развернувшись, вставляю в личинку ключ.

Оглушённость постепенно проходит, отчего реальность начинает восприниматься с удвоенной яркостью. Тишина в квартире давит на уши, знакомая обстановка кажется раздражающе-враждебной, свет, бьющий в окна, заставляет глаза слезиться. Внутри меня зреет непонятная пугающая пустота. Это странно, ведь рядом со мной находится Данил.

— Тебе нужно умыть лицо, — тихо распоряжаюсь я. — Я пока аптечку найду.

На слабых ногах я бреду в спальню, забираю с туалетного столика ватные диски и хлоргексидин. Эхо голосов не смолкает, превращаясь в мучительную какофонию. «Мне нужно к нему. Скорее. Скорее. Найти и всё объяснить».

Заслышав мои шаги, Данил выключает воду и оборачивается. Крови на его лице больше нет, лишь на губе темнеет ссадина.

— Садись, — я указываю глазами на край ванны. Данил меня слушается, даже разводит колени, позволяя мне встать между ними. От его дыхания и одежды всё ещё пахнет сигаретами.

Я промокаю его губу диском, смоченным в антисептике, и он моментально окрашивается тёмным. Арсений ехал ко мне, чтобы поговорить? Получается, он простил мне пощёчину?

— Больно? — спрашиваю я у Дани, потому что так будет вежливо.

— Нет, — его голос звучит очень тихо и осипше. — Уже хорошо.

Я столбенею, потому что в тот же момент его ладони вдруг ложатся мне на бёдра и осторожно сжимают. Поднимаю взгляд чуточку выше — глаза Данила сфокусированы на мне. Мерцают чернотой.

— Ты приятно пахнешь.

«Спасибо», — это всё, что я могу из себя выдавить. Данил сильнее притягивает меня к себе, и, чтобы не упасть, я упираюсь ладонями ему в плечи.

— Не думай о том, что произошло, ладно? Мы с Арсом разберёмся.

Теперь я смотрю на его шею. Потому что Данил встал. Его ладони всё ещё покоятся на моих бёдрах, а мои руки — что странно — всё ещё лежат на его плечах. Я вновь чувствую касание его губ. На них горьковатый вкус антисептика.

Я его не отталкиваю. Закрываю глаза и даю своей многолетней мечте ещё один шанс. Поцелуй выходит солоновато-металлическим, с привкусом никотина. Данил умело целуется, но моё тело будто онемело. Я не чувствую ничего, кроме желания отшагнуть назад и безвольно осесть на пол.

— Аин… — ладонь Дани скользит вверх, трогает кожу позвоночника под моей толстовкой. — Ты пахнешь так… Такая нежная…

Я чувствую его эрекцию, слышу, как сбивается его дыхание. Данил меня хочет. И он предложил мне попробовать встречаться.

— Не надо… — я перехватываю его руку у себя за спиной и отстраняюсь. В глазах зудит, и голоса издевательски вопят: «Это не то, всё не то!»

Зачем он? Неужели не чувствует, что я совершенно раздавлена?

— Прости… — глаза Данила обшаривают моё лицо. — Я всё понимаю. Что не вовремя, просто… Аин, — его голос становится тише, — если ты девственница, я могу подождать.

В любой другой момент я бы густо залилась краской, а сейчас неожиданно для себя начинаю смеяться. Смех выходит злым, истеричным.

— Для тебя я тоже картинка, да?

Брови Данила съезжаются в переносице.

— Ты о чём?

— Ты думал обо мне лучше, чем я есть, потому что не имел ко мне доступа.

Он молчит, хмурится сильнее. Не понимает.

— Я не девственница. Арсений был моим первым. Я сама пришла к нему в спальню. Мечтала о тебе, а спала с ним. Вот такая я сволочь. Мы должны были сегодня поехать в Екатеринбург с ним вместе… — я пячусь назад до тех пор, пока ноги не упираются в стиральную машину. Опираюсь на неё и обнимаю себя руками. Слёзы распирают грудь, но плакать совсем не хочется. Хочется говорить. — А теперь никуда не поедем. Он даже на меня не взглянул.

Зря я думала, что Данил нас подозревал. Он выглядит искренне ошарашенным. Не такой бледный, как Арсений, но всё же… Мне удалось его удивить.

Его взгляд сползает с моего лица и начинает метаться по кафельной стене. Даня, как и я, складывает новую картину мира.

— Он не из-за Луизы… — растерянно произносит он и вновь смотрит на меня. По-другому. Как будто мы с ним мало знакомы: — И давно? Просто ты говорила, что между вами…

Никакого потепления. Да, бесстыдно врала всем в лицо. Но это потому, что я сильно запуталась. Поэтому всеми правдами и неправдами старалась усидеть на двух стульях.

— Прости… — признание даётся мне на редкость легко. — Я боялась того, что ты можешь подумать. Наверное, потому что в глубине души всегда оставляла нам шанс, несмотря на Луизу. Видишь? Я та ещё предательница.

— И у вас с ним серьёзно? Я просто пытаюсь понять… Хотя Екатеринбург… — Данил запускает пальцы в свои чёрные волосы, которыми я ещё совсем недавно любовалась, и нервно их прочёсывает. — Он ведь позвал тебя с собой.

Даже удивительно, как всё, о чём я думала этим утром, резко потеряло важность. А произнесённое Данилом «Он ведь позвал тебя с собой», напротив, стало неимоверно значимым. Арсений позвал меня с собой, потому что для него всё серьёзно. Смешно. Почему именно сейчас это стало ясно как день?

Данил выглядит куда более разбитым, чем после приезда ко мне. Ещё вчера я бы сделала всё, что в моих силах, чтобы поднять ему настроение, но не сейчас. Моя душа отделилась от тела и, стуча босыми пятками, мчит по асфальту. Мне нужно объяснить Арсению.