Мы умирали по воле режиссёров - Николай Ващилин

А что Портос? Он с одного удара шпагой выбивает клинок у гвардейцев и развешивает их по разным "вешалкам". Схватив гвардейца Колю Павлюка на плечи, сбивает его телом нападающих гвардейцев, как мухобойкой. А, схвативших его за обе руки силачей, сталкивает лбами у колонны. Но это уже идёт под шутливую песню и нужно следить за ритмом, выполняя "танец" драки.

А теперь можно передохнуть и посмотреть не забыл ли чемпион СССР среди юниоров по рапире Володя Балон своих спортивных навыков в поединке с Мишей Боярским. Как серьёзность их поединка с д'Артаньяном ложится на шуточную канву музыкального фильма? Это прерогатива Георгия Эмильевича. Ему виднее. Однообразное рапирное фехтование на общем плане создавало напряжённость, нужную в этой сцене режиссёру. Пинки д'Артаньяна под зад де Жюссаку были не смешны, не выразительны и не прибавляли красок характерам их персонажей. Придуманный и выполненный Хиллом бросок кинжала в д'Артаньяна, да ещё вынутого Балоном из сапога привели меня в шок и я возвысил голос. Терпение лопнуло ещё и оттого, что мушкетёры на репетиции, как и на съёмку пришли после изрядного возлияния Советского шампанского и плохо контролировали свои движения. Падение на ступенях Игоря Старыгина не было случайным и заставляло насторожиться. К тому же оператор снимал всю длинную и нудную сцену поединка Балона и Боярского одним кадром. Да ещё с мало интересной композицией?! Может такой метод был оправдан в фильмах Андрея Тарковского. Но здесь? Вы меня извините. Полынникову просто было лень переставлять камеру или снимать с руки. А Хиллу, видимо, было лень думать о раскадровке. Камера, правда. была ещё та. Доисторический Конвас. Может поэтому они его и не переставляли так часто. Она могла, вообще, сломаться. Юнгвальд-Хилькевич похлопал меня по плечу, напомнив мне, кто на площадке хозяин, отчего я почувствовал себя не в своей компании. Второй крупный эпизод закончен. На следующий день мы уже спланировали снимать сцену у дома Бонасье. Приехала Ира Алфёрова со своим мужем Сашей Абдуловым, который должен был играть роль д'Артаньяна, но был жестоко отвергнут Хиллом в угоду, внезапно просиявшему Мише Боярскому. Без тени желчи Саша попросился поучаствовать в драках и Хилл придумал ему выразительную «смерть» в самом конце сцены дуэли в Дешо от удара локтем зоркого Арамиса. Стоп! Снято!

Приехала Маргарита Терехова. Услышав о приезде, я вызвался встретить её в аэропорту. Я был влюблён во все её роли. Она удивилась такому администратору, но поднимать скандал не стала. Мы гуляли по Львову, говорили о Тарковском, об их замечательном новом фильме «Зеркало», вышедшем недавно на экраны СССР. На репетиции двигалась она прекрасно, в седле сидела легко и свободно. Лариса Джаркас её прекрасно дублировала в сложных проскачках и прыгнула за неё в седло из окна таверны. Оказалось, что со студенческой поры Маргарита регулярно занималась верховой ездой. Мы придумали, что в погоне за ней д'Артаньяна из таверны она его обхитрит и, спрятавшись в чаще, убьёт из пистолета под ним лошадь. Сняли мы это легко и быстро. Миша блестяще выполнил трюк высокой сложности — завал лошади. Правда лошадь Исфана была выдрессирована Толей Ходюшиным на этот трюк так, что сделать это мог при желании и Веня Смехов. А с отёкшими и полупарализованными задними ногами кобыла Исфана еле стояла. Но Толе нужно было её заявлять в съёмках, чтобы оправдать полученные у директора Михаила Бялого деньги и я ему в этом помогал.

Веня приезжал на съёмки очень редко. Играл он в театре на Таганке и заниматься всякой ерундой, вроде конных тренировок, ему было некогда. В один из таких его приездов во Львов Хилл решил снять проскачки мушкетёров, в сценах их путешествия в Англию. Присмотрели дорогу, по которой могла ровно ехать съёмочная машина, а вдоль дороги тянется обочина, пригодная для скачки на лошадях и с пейзажем, сильно напоминающим просторы северной Франции. Местечко это Брюховичи оказалось в пятидесяти километрах от Львова и на перевозке лошадей решили сэкономить. По близости помощники Хоюшина Вова Поляк и Игорь Березовский нашли жеребцов из конной школы современного пятиборья. Чтобы снять несколько проскачек и падение Толи Ходюшина в образе гвардейца, бросившегося в погоню за мушкетёрами и убитого Арамисом после возгласа «Я задержу их, ничего!», мы переоделись в костюмы мушкетёров. Когда мы сели верхом в костюмах, со шпорами, больше похожими на пилу «Дружба», лошади и без того горячие, кинулись в лес, как наскипидаренные. Содрав нас о густо растущие вековые деревья, они скрылись из виду. Полдня их искали и, найдя в конюшне родного посёлка, насильно вернули на площадку.

Прогнав их пару раз в гору, мы сняли проскачки и падение гвардейца. Упал Толя очень не удачно, получив сильный ушиб бедра и раскритиковав меня, как постановщика конных трюков. Падать с коня он не любил, а посему учился неохотно. Дорога была такой твёрдой и копать большую площадь мы поленились. Когда Игорь Старыгин на встречном галопе обозначил удар шпагой, Толя задержался с падением и грохнулся с лошадки вертикально, потеряв скорость и проехав вскопанный участок дороги. Травма была сильной, но он решил остаться на площадке и доснять проскачки мушкетёров.

Собственно оставалась проскачка д'Артаньяна и Атоса вдоль дороги на хорошем галопе. Мише Боярскому Лариса привела своим ходом его Хасхана, а Вене Смехову подвели того зверя, который тремя часами раньше ссадил меня. Хилл отверг наши опасения, оправдывая риск, необходимостью крупных планов скачущих мушкетёров. В этой проскачке крупный план с движения было бы и не снять. Хилькевич, видимо, просто хотел показать Вене, что деньги он платит ему не зря.

Мотор! Кони застригли ушами. Веня плохо держал повод, смутно понимая что с ним делать, кроме как висеть на нём в случае падения. Камера! Начали! Кони рванули быстрее снарядов легендарной «Катюши». Наверное они подумали, что это Олимпийские игры. Боярский сидел откинувшись назад, легко компенсируя толчки и без того гладкого галопа Хасхана. Он поймал на скаку сорванную порывом ветра шляпу и вновь одел её на голову. Веня подпрыгивал над седлом и приземлялся, когда лошадь уходила из под него далеко вперёд. Держался он только за повод, отчего его лошадь несла, закусив удила. Мастер конной упряжи Ходюшин из каких то соображений сделал у седла лошади Вениамина Смехова очень короткое стремя. На таких стременах скачут жокеи на ипподроме. Эти высокие стремена выкидывали Веню из седла на каждом темпе галопа, но заметил я это намного позже, отсматривая материал.

И вдруг на пути мушкетёров огромная яма. Кто её в лесу, за пятьдесят километров от Львова, мог выкопать. Трудно было тогда представить, что яму эту копал Ходюшин под меня, а попал в неё Веня Смехов. Очень ему хотелось доказать, что плохой постановщик трюков, а он хороший. Хасхан под Боярским мягко отвернул, а Веня ещё крепче вцепился в повод, осадив коня на задние ноги и потеряв контакт с поводом, а короткие стремена выкинули его, как катапульта. Конь рванул из под Вени, оставив его искать землю. Веня её нашёл. И слава Богу, живым и здоровым. Машина «Скорой помощи» всегда дежурила на площадке. Опасной травмы не обнаружили и Веня отказался ехать в больницу. Но скакать верхом больше не обещал. К счастью, крупные планы скачущих мушкетёров были отсняты чуть раньше. А на этой проскачке Веню в лицо не разглядеть. Можно было снимать и дублёра.