Наша Светлость - Карина Демина

   - ...и все бросила.

   - А у тебя был выбор? - я разливаю чай по фарфоровым чашечкам, которыми только в куклы играть. Кажется, поняла, чем мне не нравится эта комната - она не для людей, для игрушек. И я сама начинаю ощущать себя этакой куколкой.

   - Их Сиятельство были... настойчивы.

   Ей идет улыбка. И кажется, вчерашний день был прожит не зря.

   - Тисса, - протягиваю ей чашку. - Я не собираюсь тебя ругать или упрекать в чем-то. Сейчас за тебя отвечает Урфин, и я понимаю, что ты должна ему подчиняться.

   А Их Сиятельство не всегда предугадывают последствия собственных поступков.

   - Но если вдруг случится, что он тебя обидит... случайно. Или ты почувствуешь, что что-то идет не совсем так. Или понадобится совет... да что угодно. Я всегда буду рада тебе помочь.

   Проникновенно получилось, но вот поняли ли меня?

   - Спасибо.

   Всегда пожалуйста. Тисса пьет чай маленькими глотками. И нельзя не признать, что она, в отличие от Нашей Светлости, в обстановку вписывается.

   Шкатулка лежала на каминной полке между двумя фарфоровыми дамами, которые перемигивались друг с другом, заслоняя личики веерами. Фигурки были расписаны с удивительной тщательностью и дамы казались живыми.

   - С днем рожденья тебя, - я протянула шкатулку, надеясь, что подарок ей понравится. Нет, Тисса в любом случае будет очень благодарна, но хотелось бы, чтобы подарок ей действительно понравился. - Извини, что с опозданием.

   - Это... мне?

   - Тебе.

   Кажется, ей давно не дарили подарков. Тисса принимает шкатулку очень бережно. И не сразу решается открыть. Я не мешаю. Я помню, какое это удовольствие - угадывать, что лежит внутри коробки. Сразу столько вариантов, один другого безумней. Угадать получается через раз.

   - Я, правда, не знаю, принято ли у вас праздновать дни рождения.

   - Только если в семье...

   А семьей Тисса пока меня не считает. Да и не только меня, но надеюсь, со временем все изменится.

   В шкатулке - гребни удивительной красоты. Белая кость. Лунный камень. Серебро. Резьба. Чеканка. И каждая вещь - произведение искусства. Кажется, их не только для расчесывания волос используют.

   - Я... очень вам благодарна, - она все-таки решается посмотреть на меня. И взгляд долгий, выжидающий, но Тисса решается. - И... я бы хотела спросить... я не могу понять, чего он от меня ждет! Он сказал, что не хочет, чтобы я только подчинялась. Что его это оскорбит. А как тогда мне себя вести? И что делать? Чего он хочет?

   Глобальный женский вопрос, на который до сих пор нет внятного ответа.

   - А чего ты сама хочешь?

Глава 16. Корабли и пушки

   - Сэр, мы окружены!

   - Отлично! Теперь мы можем атаковать в любом направлении!

   Военные истории.

   Кайя говорил, стараясь блокировать эмоции. Получалось. Почти.

   Дядя морщился.

   Урфин сидел неподвижно, вцепившись в подлокотники кресла, точно опасаясь, что если выпустит их, то снова сделает какую-то глупость.

   Главное, кратко вышло. И по существу.

   - Хорошо, что ты молчал, - Урфин первым заговорил, отрывая пальцы от кресла. - Я бы действительно сделал какую-нибудь глупость...

   ...например, попытался убить.

   Кайя и самому эта мысль приходила в голову. Да она, можно сказать, засела в этой голове занозой. Только как убить того, кто почти неуязвим?

   И во много раз сильней.

   Опытней.

   - Не важно, что было тогда, - врать самому себе Кайя не любил, но дядя в кои-то веки не стал указывать на ложь, отвернулся только. Ему стыдно, хотя он и понимает, что ничего не смог бы сделать.

   - Надо понять, что со мной происходит сейчас. И как быть дальше.

   После беседы с Кормаком танк ожил. Кайя чувствовал железо, которое ворочается, пытаясь выбраться из земляной ямы. Искалеченные колеса елозят по мягкому грунту, лишь глубже зарывая неподъемную тушу.

   - Для начала, дядя, то, о чем сказал Мюррей. Я мог этого не знать, но ты должен был бы. И возникает вопрос - почему ты меня не предупредил?

   Магнус сутулится. Он выглядит почти также плохо, как тогда, много лет назад, когда Кайя его нашел. Но хотя бы без безумного блеска в глазах.

   - Мне... следовало бы... догадаться.

   Он вертит в руке вилку, постепенно сминая сталь в кольцо. И рукоять из камня крошится.

   - Я не виню тебя. Или тебя, Урфин. Вы бы не смогли его остановить. А под руку попасть - вполне.

   Выронив вилку, Магнус запускает пальцы в бороду. Он молчит долго, но губы шевелятся, точно дядя беседует с кем-то, не то жалуясь, не то выговаривая.

   - Моя память... Кайя, я не знаю, что от нее осталось. Я думал, что пострадали только те воспоминания, которые... после...

   Он не произнесет этого вслух, и Кайя понимает, почему.

   - Там кровь и огонь. Огонь и кровь. Ничего хорошего. А раньше... не знаю. Не помню, но... после свадьбы мне пришлось уехать. Где-то на месяц. Было сложно, но не смертельно, хотя, конечно, я не настолько зависим. Отец рассказывал, что он тоже вынужден был отправиться на Саддуку и отсутствовал достаточно долго...

   - То есть, Мюррей лгал?

   - Скорее недоговаривал. Вряд ли бы он решился на откровенную ложь, даже при том, что ты наполовину... глухой. Извини.

   Глупо извиняться за правду. Кайя прекрасно осознает собственную неполноценность. И в принципе согласен, что Эдвард мог ею воспользоваться.

   - Тебя проверяли, племянничек.

   И поскольку отпустили живым, то следовало считать, что проверку Кайя прошел. А ведь обрадовался, как щенок, вдруг радугу увидевший.

   - Не переживай, - дядя взял нож и закрутил его спиралью. - Они боятся тебя, также как боялись моего братца. Но раз уж предложили помощь, то надо пользоваться.

   - А если сделают хуже? - Урфин никому не верит. И Кайя в чем-то разделяет его сомнения.

   Этот блок не мешал жить. Но не получится ли так, что вместо одного поставят другой?

   - Оракул, - сказал Магнус. - Он выступит контролером. И гарантом.

   - И продемонстрирует мое недоверие.

   - Именно. У тебя нет причин им доверять. Переговори с Мюрреем на эту тему. Требование законно. И к слову о законности. Боюсь, твоя догадка верна. Особенно, если учесть...

   Он не договорил, замер, задумавшись, растягивая стальную спираль в ленту.