Ангел во плоти - Виктор Кувшинов

— Нравится мне твой идиотский оптимизм, — усмехнулся волк. — А если бы мы очнулись посреди абсолютно безлюдной пустыни?

— Ну, тогда помогли бы друг другу выживать, а потом померли бы от обезвоживания, — моя жизнеутверждающая позиция была непробиваема. — Не хочу обещать то, над чем не властен, но тебя, серый, я попытаюсь отсюда вытащить. Только при одном условии.

— При каком?

— Сам знаешь, без твоего желания ничего не выйдет… Главное, не отказываться от своей мечты перед снуфами. Ты уже понял, что их можно одолеть.

Волку не надо было дважды объяснять, о чем идет речь, и я надеялся, что его душа постепенно сможет подняться из этой бездны отчаяния и мучений. Самое главное, что я не видел у него патологического стремления к власти над другими. Он был независимый одиночка, но это никак не относилось к инферно. А его жестокость была продиктована условиями жизни, и ее можно было вытеснить чувством справедливости.

Обойдя поляну, мы натолкнулись на тропинку, и я торжествующе воскликнул:

— Ура! Ее кто-то проложил! Будем надеяться — люди.

Еще чуть-чуть потоптавшись и решая куда пойти: налево или направо, мы пошли так, чтобы ветер дул нам в нос. По совету Шермана, так мы быстрее учуем любое новое существо впереди, а это может и жизни стоить. Шерман опять предложил мне взгромоздиться ему на спину, но оказалось, что наши размеры претерпели некоторое изменение, и теперь мне пришлось поднимать ноги чуть не к плечам, а он еле-еле меня тащил. После сотни метров такого издевательства над зверем, я соскочил с волка с самыми глубокими заверениями, что смогу двигаться довольно сносным темпом, тем более что я был одет в привычные для себя кроссовки. Сапоги, конечно, подходили бы лучше, но и жаловаться на фантазии преисподней было грех.

Услышав крик птиц, я заметил Шерману:

— Кажется, тебе будет здесь, чем питаться, кроме бывших грешников. Может, озеро найдем и рыбы наловим!

— Размечтался! Ты еще скажи, что тут удочки в лесу растут, или рыба сама из озера выпрыгивает! — усмехнулся волк.

— Нет, так дело не пойдет! Тебе нужно быть оптимистичнее, — не согласился я с серым компаньоном.

— Посмотрел бы я на твой оптимизм после десятка-другого жизней в этих мирах.

— А что тебе не нравится? Этот мир уже вполне прилично выглядит.

— Ой, не зарекайся! Здесь нет приличных миров. Это я знаю наверняка! — продолжал ворчать Шерман, труся впереди меня по тропе среди ивовых кустов.

Вдруг он остановился, замолчав на полуслове.

— Что там? — шепотом спросил я. Волк немного попринюхивался и тихонько буркнул:

— Дым. Как будто костер или печь. Дерево горит.

— Значит жилье близко и люди! — воскликнул я.

— И с чего это ты так возрадовался? — удивленно оглянулся волк. — Ты что, думаешь здесь все вокруг ангелы и душки?

— Ну, встретил же я тебя! — возразил я. — Может ведь и второй раз повезти.

Волк ничего не ответил, всем своим лохматым видом показав, что идиотизм не лечится, и бесшумно скользнул вперед по тропе…

…Мы с полчаса стояли в кустах на опушке и наблюдали за большой поляной — почти что полем, посреди которого стоял небольшой бревенчатый дом. Мы не подшумели, и ветер тоже работал на нас. Опытный в таких делах Шерман не обнаружил ни слежки, ни ловушек, ни сторожков. Отсюда можно было видеть, как во двор вышла женщина и что-то там делала по хозяйству. Более зоркий Шерман прокомментировал:

— Девушка. Симпатичная. Подождем еще, может и мужское население объявится.

Но никого больше так и не появилось. Девушка ушла в избу и больше оттуда не появлялась. Мне надоело чрезмерное осторожничанье, которого я никак не ожидал от сильного хищника, и предложил:

— Ты подожди меня здесь, чтобы сразу не пугать людей, а я на разведку схожу. Если что произойдет, действуй по обстановке, но сдается мне, пейзаж весьма мирный.

— Не люблю мирных пейзажей, — вздохнул волк, но послушно остался ждать на опушке после того, как я возразил, что не люблю слюнявых волков.

Я бодренько припустил навстречу прекрасной незнакомке. Самое удивительное, никто меня не остановил — даже завалящей собаки на пару гавков не нашлось. «Ерунда какая-то!» — отмахнулся я от сомнительного удивления и, поднявшись на крыльцо, аккуратно постучал в притолоку довольно низкой двери, оглядываясь по сторонам.

Двор представлял собой самое обыкновенное деревенское хозяйство, причем довольно архаичное, с колодцем в дальнем углу и сараем или скотным двором напротив. Никакой сельхозтехники, типа вил или граблей с лопатами на дворе не было. Однако, раздумывать над тем, каким образом местные жители добывают себе хлеб насущный, времени не осталось, так как с той стороны дверей что-то стукнуло, и прямо передо мной из темноты сеней явилась весьма симпатичная дама.

Я даже немного замешкался с приветствием. Настолько что-то было необычным в ее виде. Уже говоря «Здравствуйте, как я рад!..» я сообразил, что было не так в незнакомке: она выглядела как деревенская девушка в голливудском фильме. То есть вся такая чистенькая, наглаженная, с рюшечками на белоснежном платье, с подведенными глазками и чуть ли не силиконовыми губами. Иными словами, у меня никак не укладывалось в голове, как с таким маникюром можно делать что-нибудь по хозяйству?

Девушка, тем временем, мило улыбнулась и, нисколько не удивляясь или пугаясь, воскликнула мелодичным голоском:

— Ой, какая радость! Забавное у Вас имя, а меня зовут Сузанна, — при этом она потупила свои обворожительные глазки, всем видом показывая смущение. — Тут в глуши так скучно. Никого на несколько верст в округе нет.

Я сразу «распустил хвост» и начал нести всякие любезности:

— Надеюсь, что не испорчу своим присутствием Ваш досуг? Я, знаете ли, случайно проездом и не очень знаком с этой местностью. Но надеюсь, такая очаровательная хозяйка сего милого домика не откажет в совете и участии путнику?

— С превеликим удовольствием помогу, чем только смогу, — при этом девушка так зарделась, что вполне обычная фраза сразу прониклась каким-то двойным смыслом. Но девушка преодолела смущение и спросила. — А Вы один пешком путешествуете?

— Не совсем, у меня есть напарник — весьма приличный в манерах волк. Я его попросил подождать на опушке, чтобы зря не пугать столь милую хозяйку. Если позволите, я его позову. Поверьте, он не причинит никому вреда!

Девушка с некоторым беспокойством оглянулась на опушку леса, но улыбнулась и кивнула:

— Я доверяю столь приятному джентльмену, зовите Вашего друга сюда.

Я охотно окликнул Шермана и, пока тот бежал от опушки, спросил у Сузанны:

— А Вы, что же, совсем одна здесь живете?

— Да, — ответила девушка, опять лукаво потупив глазки. — Так уж случилось…

У меня возникло впечатление, что ей неприятно говорить об одиночестве, и я не стал приставать с расспросами. Будучи каким-никаким ангелом, я понимал, что некрасиво лезть в душу к людям против их воли. Тут на выручку подоспел Шерман и, галантно махнув хвостом, проурчал:

— Шерман, волк, понапрасну не кусаюсь! — чем вызвал заливистый смех хозяйки.

Таким образом, знакомство состоялось в самой радужной обстановке. Девушка пригласила нас внутрь избы и даже не приняла наш чисто символический отказ от угощений, заявив, что никуда нас, на ночь глядя, не отпустит. В принципе нас это как нельзя лучше устраивало: в любом случае, нужно сначала как можно больше разузнать об этом мире, прежде чем идти дальше. Ведь просто так слоняться по окрестностям, каким бы симпатичными они нам не казались, смысла совершенно не было, а девушка могла подсказать что-нибудь полезное. К тому же можно было, не откладывая, приступить к выполнению нашей программы помощи ближним, прямо сейчас начав с такого весьма привлекательного объекта.

Начали мы свою помощь, самым удобным образом расположившись за столом. То есть я сидел у окошка, а Шерман немного в стороне. Ему еду пришлось положить в миску на пол — какие умные слова не произноси, но когда рук нет, приходится лопать, уткнувшись мордой в салат, и никакое трезвое состояние при этом не поможет. Волк немного смущенно попросил прощения и приступил к трапезе.

Мы с Сузанной тоже приступили к угощениям, начав с неплохого вина. Я вовсю налегал на хозяйку (в переносном смысле, конечно), чтобы выяснить хоть что-нибудь об этом мире. А непоняток, начиная прямо с этого дома, набралось уже воз и маленькая тележка. Но, поскольку непонятки пока что были все приятного свойства, то и выяснение их никому не доставляло забот.

Я приступил к ненавязчивым расспросам, типа, откуда у нее на столе такие закуски: не то чтобы из супермаркета, но явно требующие приложения немалых трудовых усилий. Кроме вина, здесь нашлось немало разносолов, сыр, пару колбас, не говоря о простой еде. Все это требовало какого-никакого налаженного продовольственного производства.