Ангел во плоти - Виктор Кувшинов

Но булыжник благотворно подействовал не только на их храбрость, но и на мои бойцовские качества, которые раз уже меня спасли при встрече с волком. Все произошло мгновенно. Я сумел отбить одного, второго — эти уродцы с их бараньим весом отлетали от меня как теннисные мячики, но проблема была в их количестве. Уже после второго удара в одну мою руку вцепился зубами один из самых шустрых, я еще отбил третьего, и начал колотить нападающих теми, что повисли у меня на руках, но понял, что это конец.

Хорошо, волки народ свободолюбивый, а еще, если учесть, что в шкуре волка был упрямый человек, то станет понятно, что Шерман не остался наблюдать за этим безобразием со стороны. Надо мной мелькнула серая тень и брызнула кровь, сопровождаемая многоголосым воем. Я, почувствовав, что хватка моих противников ослабла, быстро подключился к драке, то есть заорал благим матом:

— Всем стоять! — и поймал своего, уже можно сказать, серого друга за загривок.

Как ни странно, это подействовало и все замерли, удивленно уставившись на меня. Судя по дикой головной боли я догадался, что опять немного высунулся из под своей брони. Ну конечно, им здесь ангела увидеть, все равно что ясное солнце посреди полярной ночи. Но и мне такие фокусы терпеть несладко. Ай, ладно, все равно здорово! Зрелище было — закачаешься! Кучка перемазанных в грязи и истекающих кровью уродов, включая меня с волком, замерла в немом восторге пытаясь определить, что же такое хорошее на мгновение их посетило?

А я про себя клял на чем свет стоит свою тупость: ну почему заранее не подумать, что нужно являть свою сущность народу, вместо того чтобы лекции о вреде курения читать? Но себя не поколотишь — к тому же с этим превосходно справились мои маленькие оппоненты. Я мельком взглянул на руки и впервые поблагодарил местное правление за то, что я не совсем человек — оказалось, мне почти не причинили вреда — настолько крепкая шкура покрывала мои конечности. Чего нельзя было сказать об одежде, но все равно, какой бы драной, грязной и серой она ни была, я на фоне всех окружающих красовался почти царским облачением.

Однако терять миротворческую инициативу, подпертую сзади клыками Шермана, было нельзя, и я стал расширять занятый мною плацдарм внимания:

— Друзья! — я понял, что более глупого начала после столь энергичной потасовки было невозможно придумать, но невозмутимо продолжил. — Вы можете мне не поверить, но имея перевес в силах, мы с волком не имеем никакого желания или нужды нападать на вас. Более того, я хотел бы побольше узнать о вашей жизни и может быть чем-нибудь помочь, — как-то противно пресно все это прозвучало и я, скривившись, добавил. — А вообще-то, ребята, покажите-ка вы мне, чего вы там копаете в этом дерьме!

Этот вопрос «ребята» поняли сразу и, засуетившись, потянули меня за рукава к своим плетеным корзинам. В ближайшем же кузове обнаружилась куча просто душераздирающих по своей противности и величине червей. Они были размером до полуметра и толщиной в два пальца, к тому же скрипящие хитиновыми кольцами и покрытые щетиной.

Из сбивчивых, но деловых объяснений маленького народца я понял, что червей они не едят — те были несъедобны для людей. Оказывается, здесь была отработана тонкая технология выживания. Вся эта вонючая гадость медленно текла по болоту уходя куда-то дальше. Бегемоты жрали что-то там, прямо посередине, а течение тащило их особо калорийное дерьмо прямо к берегу. И уже здесь в нем разводились эти черви в огромных количествах.

Я был бы в восторге от такой экологической цепочки, будь она хоть на йоту эстетичнее. Вся дьявольская шутка заключалась в том, что эти несчастные были интегрированы в эту цепь выживания. Они постоянно должны были набирать определенное количество этой извивающейся гадости и относить своему благодетелю: Момону.

Тут у меня от их сбивчивых объяснений мозги съехали в кучу — я никак не мог понять, что это такое. В конце концов, я решил сам посмотреть на их покровителя, но для этого нужно было еще насобирать червей. Я обреченно взглянул на Шермана — в ответ мне опять укоризненно покачали головой.

— Ну и ладно, ты все равно не поможешь, — пробурчал я и, вздохнув побольше вонючего воздуха, пошел за бедолагами в черную жижу.

Странно, но мой нос никак не мог привыкнуть к этим миазмам. Однако, глядя на покрытые язвами тела несчастных существ, я вспомнил, что запахи здесь еще не самая страшная пытка и полез руками в дерьмо. Работа спорилась — благо червей там было немеряно. Главное было все время переступать ногами, чтобы они не присасывались к коже. Как мне объяснили, от этого-то и образуются язвы. Довольно быстро мы набили все корзинки и выбрались на берег.

Народец окончательно принял меня за своего и, воодушевившись хорошим сбором, потянулся к своей цели. Я взял пару корзин у самых маленьких особей, возможно женского пола (разобрать это было весьма трудно и совершенно непривлекательно) и потащил их вслед за всей стайкой куда-то через все те же чахлые заросли гнилух. Шерман с независимым видом плелся сзади.

После получаса ходьбы мы вышли на сухую поляну, и я, не удержавшись от удивления, выдохнул:

— Ух ты!

Да и как тут было не удивиться, когда таких мутантов я, пожалуй, даже в самых извращенных мирах не видывал. Только теперь до меня во всей красе дошло, почему я ничего не понял в объяснениях серых обезьяноподобных человечков. Передо мной на верхушке возвышенности возлежала гора, в своей совокупности представляющая собой жуткий гибрид динозавра, свиньи, слона, коровы и бог знает еще чего. От динозавра у нее были размеры и хвост, от свиньи — огромное рыло с маленькими глазками и копыта, от слона — бивни, огромные уши и серая толстенная шкура, а от коровы — бесстыдно выставленное на показ толстенное вымя с шестью сосками и рога. Ко всему прочему по хребту шел какой-то прямо драконий ряд шипов.

Первое впечатление от развалившегося на боку «благодетеля» Момона осталось самое неприятное. А Шерман гавкнул сзади, как отрезал:

— Это стопудово не человек.

— Нет, ты ошибаешься, — прокомментировал я. — Не сто, а гораздо больше пудово.

Пока мы перешептывались, стала ясна вся экологическая цепь: страшненькие малыши подтащили к морде свои корзины и стали ссыпать червей прямо в какой-то лоток. Огромный пятак зашевелился из стороны в сторону, видимо учуяв отвратительно воняющий деликатес. Наконец, открылся один маленький красный глаз и гора довольно хрюкнула. Я хотел тоже подойти поближе, но за спиной раздалось ворчание Шермана:

— Подожди, пока эта тварь наестся, если конечно не хочешь, чтобы тобой закусили вместе с червями.

Я благоразумно послушался совета и продолжил рассматривание умильной сценки: трехэтажная свинья, так и не встав на ноги, хрустела червячками под радостные уговоры ее почитателей. Еле дождавшись окончания трапезы, я двинулся к животинке с твердым намерением выяснить, кто она такая есть, но был остановлен на полпути моими новыми коллегами по сбору червей. Они зашикали на меня и замахали руками. Я остановился, недоуменно на них воззрившись, а они подбежали к брюху развалившейся на боку туши и дружно припали к огромным соскам вымени.

Меня чуть не стошнило от всего этого, но я сумел подметить, что человечков было ровно шесть — столько же, сколько сосков. Значит, лишние здесь не выживали. Вздохнув, я подождал еще, пока вся маленькая компания не насытится. Все стало ясно, к тому же еще и волк пояснил, что эта рогатая свинья еще и охраняет своих кормильцев. Инфернальная экологическая цепочка для человечков замкнулась, ну если не считать того, что их в конце концов тоже кто-нибудь когда-нибудь съест.

— Все, мне надоело смотреть на эту тошнотворную идиллию, — проворчал я волку и направился к свиному рылу гиганта.

Момон продолжал спать, довольно похрюкивая и пошамкивая во сне. Меня с чего-то разобрала прямо неприличная для ангела злость и я, поняв, что на мои оклики эта скотина не откликается, взял и слегка пнул ее прямо в пятак. Ну может не слегка пнул… но что эдакой громиле от моего тычка сделается? Нельзя же сразу так спросонья обижаться! Ее, можно сказать, ангел посетил, а она, прямо по-свински возмущенно хрюкнула и принюхалась, а потом, наверное, запах мой ей не понравился, и она, сволочь такая, чихнула!

Если вы думаете, что я ей сказал: «На здоровье!», то вы сильно ошибаетесь. Так как при всем желании я не смог бы до нее докричаться. Да и не до того мне было — нужно же хоть как-то стереть с себя все эти ее сопли, слюни и остатки червей, а затем топать пару сотен метров обратно. Хорошо еще я плавно приземлился в какую-то очередную лужу, а не влепился в корягу. Когда я во второй раз подошел к милой скотинке, она уже не спала. Наученный опытом, я осторожно, соблюдая этикет, встал сбоку, так чтобы она меня видела, и спросил: