За миг до тебя - Аглая Оболенская

— А ты и купилась, вот ведь беда. Зря, наверное. Тебе повезло, что я сегодня в студии, мне только до обеда надо было записаться, в субботу у нас нет вечерних новостей. Сейчас, погоди, я перекурю скоренько, и пойдем ко мне.

Она глубоко затянулась, скособочила губы в сторону и выдохнула плотную струю дыма.

Инна огладелась. То, что называлось черной лестницей, было отгорожено от низкого окна и обтянутого дермантином дивана куском прозрачного пластиката. Здесь, по всей видимости, когда-то планировался ремонт, но о нем забыли, и временность курилки постигло постоянство. Лялька что-то бормотала про зарплату за три месяца, отпускные и командировочные, но Инна ее не слушала. Может быть, и правда хорошо, что подруга будет ждать свои деньги поблизости, не так страшно подниматься на Голгофу откровений.

Скрипнула дверь и в узкое пространство курилки протиснулась дама странной наружности. Полные ягодицы ловили блики солнца от окна всем своим обширным кожаным покрытием. Ноги дамы когда-то были формы "икс", но заплыли жиром, и плотно сомкнувшись в бедрах, теперь больше смахивали на "игрек" вверх тормашками. Красивой формы голову покрывал ровный слой блестящих черных волосков, сковозь него пробивалось наружу сияние брильянтов. Бриллианты были повсюду — на шее, в ушах, на запястье и коротких мясистых пальцах, они сверкали даже в длинных хищнически загнутых ногтях. Впрочем, ногти инкрустированы, скорей всего, стразами, но слепили не хуже. После того как удивительная женщина протиснулась вся, пространство курилки сократилось вдвое.

— Здравствуйте, Валерия Леонидовна, — робко сказала Лялька.

— Здорово, — женщина по-хозяйски плюхнулась на диван, который сначала охнул, потом застонал, а затем всосал в себя все это мощное тело почти до пола. — Сколько раз просила сменить эту рухлядь. Никому дела нет, богема хренова!

Дама смачно выругалась матом, после чего вытерла губы (и помада не размазалась!), достала длинный черный мундштук (с вкраплением брильянтов), золотую зажигалку и точно такой же портсигар. Выпустив на манер Ляльки дым в сторону, она вперила очи в Инну.

— Госпожа Литвинова? Именно такой я вас и представляла. Готовы к шоу?

— Если вы скажете, откуда ждать подвоха…

— Не дождетесь! В этом самый кайф. Да вы не бойтесь, не обижу. От моего шоу еще никто не умирал, — и тут же забыла про Инну, обратившись к Ляльке: — Костик заболел, я его отпустила, так что будешь микшировать сегодня. Кнопки, надеюсь, не перепутаешь?

— Я?! — Лялька выглядела ошарашенной сверх меры.

— Ты, — мадам зевнула, — ты, родная, а кто же. Фон делай не как всегда, а чуть выше нуля. Сегодня участники тихоголосые. Голос им прибавь до трех-четырех, басов подкрути, не мне тебя учить. Только, умоляю, — она опять зевнула, раздвинула ноги и почесала внутреннюю часть бедра, — вот только не надо высоких тонов, как себе делаешь.

Она подмигнула Инне со словами:

— Эта дурочка втемяшила себе в голову, что если голос звонкий, как струна у балалайки, и свистящие не только глухие звуки, то это есть высший пилотаж. Балда, — развернулась корпусом в сторону притихшей балды и послала ей струю дыма в лицо, — говорить надо естественно. Слава богу, Костик монтирует как надо, все лишнее убирает, не то бы заменили тебя уже давно.

Лялька вздохнула, прищурилась с немым выражением "стерплю еще раз, но когда-нибудь плюну в морду", и отвернулась.

— Все девочки, пошли, надо к эфиру готовиться! — Валерия Леонидовна хлопнула себя по ляжкам и резво поднялась с насеста. — За мной, вперед и с песней!

В аппаратной, а именно так назвали маленькую темную комнату обе сопровождавшие Инну женщины, стояла непроглядная темень. Напрочь отсутствовали окна. Когда щелчком акриловых ногтей мадам Штейн включила свет, Инна вмиг ослепла от обилия ламп на потолке.

— Здесь регулятор яркости, — мадам ткнула в ребристое колесико под выключателем, — там микрофоны, кресла. Осваивайтесь…

Несмотря на кажущийся аскетизм обстановки, Инна понимала, что он дорогого стоит. Удобные вращающиеся стулья, фигурно вырезанный стол с дыркой посередине. Из дырки вырастали длинные штативы с крепящимися к ним держателями микрофонов на манер старинных деревенских колодцев-лебедей. Всего микрофонов было пять. Стульев столько же, да еще уютный кожаный диванчик в углу. В одной из стен — широкое застекленное углубление. Инна подошла к нему поближе. За стеклом горел приглушенный свет. Звукоизоляция — на уровне, можно только по губам и жестам догадаться, о чем так оживленно спорили две ее спутницы. Лялька сидела перед широким пультом и двигала по очереди светлые и темные фишки, Валерия Леонидовна бурно жестикулировала — то кулак со вздыбленным большим пальцем вверх, то вниз. Что бы это значило?!

Стоило Инне на секунду отвернуться, как мадам незаметно "нарисовалась" на пороге.

— Вы присаживайтесь, Инна Евгеньевна, где удобней. Я предпочитаю здесь, во главе стола, — и она плюхнулась в кресло, которое под ней жалобно крякнуло.

"Главой" плавный безугольный изгиб стола можно было назвать с натяжкой, однако в одном Валерия была права — с ее точки просматривались вся комната, в том числе и "окно" операторской. Инна сначала села возле крайней выемки стола, но пучок микрофонов наполовину скрыл мадам, а это плохо, ведь она привыкла видеть глаза собеседника. Пересев поближе, столкнулась с другим неудобством — слишком высокий стул, чуть не пронзила столешницу острыми коленками.

— Стул можно раскрутить, он станет ниже, — посоветовала пока еще "добрая" Валерия. Что Инна и сделала.

— Время, время! — боевой клич Валерии Леонидовны застал ее врасплох. Та кричала в микрофон, а не как показалось Инне — в пространство, правда, неизвестно кому. — Где вторая героиня?

Вот это новость. Героиня. Сюрпрай-й-йз. Почему-то Инна настроилась на диалог с мужчиной. Например, с Геральдом… Да и не было женщин в ее жизни, которые держали бы для нее камень за пазухой. Или были?

В студию вошла пожилая тетенька в вязаной шапке-"колокол" с неровно загнутыми краями. Тихо поздоровалась, тихо присела на краешек стула напротив Инны. Краем глаза Инна заметила движение за стеклом — Лялька вскочила с места и тоже изучала тетку во все глаза. Точнее, ее плотную спину в вязаном жакете. "А вообще-то здорово придумано — она нас видит, а мы ее почти нет, — подумала Инна. — Нам ее видеть необязательно, только отвлекаться зря, а вот ей нас просто необходимо…"

— Так, дамы, сейчас начнем, — оторвала от посторонних мыслей Валерия Леонидовна. — Микрофон к себе подвиньте. Да не на уровне глаз, Валентина э-э Степановна, ко рту ближе. Надели наушники на головку. Ой, Валентина Степановна, не так. Вы снимите шапку-то. Дужка наушников должна на голове быть, а не под подбородком!