Полёт: воспоминания - Леонид Механиков

Тихо, все спят. Голова соображала туго. Всплывали обрывками рваной ленты какие-то кадры: вот я целуюсь с ослепительной блондинкой… Боже мой, как хороша! А, это мы бутылку крутили. На кого покажет — с тем и целуешься.

Главное — чтобы не шуметь… Я тихонько поднялся и стал искать среди разбросанных по комнате вещей свою одежду. Зацепил в сумерках вазочку для цветов. Пушечным выстрелом прогремел звон разбитого стекла, брызги воды попали на лица спящих на полу девиц, одна из них от неожиданности взвизгнула. Поднялась вся комната мгновенно: ребята очумело осматривали незнакомую обстановку, девчата ладошками прикрывали то, что можно было прикрыть, ладошек не хватало, всем вдруг стало как-то неудобно, стыдно… Мы трое быстро оделись и вышли в коридор. Кто-то шёпотом спросил, сколько времени. Я так же шёпотом ответил: «Полседьмого», в это время внизу громко хлопнула дверь, и раздался громкий девичий смех — это шли домой студентки. Оставаться в коридоре было небезопасно, мы влетели снова в свою комнату. Девочки наши уже были одеты и наводили порядок. Тогда я сообразил: домой студентки в половине седьмого утра возвращаться, тем более шуметь — не могут. Значит это не утро, а вечер?! Значит, мы прогудели почти сутки? О своём открытии я боялся сообщить остальным. Оно и не потребовалось. В комнату к нам ввалились остальные ребята. Все были обескуражены и помяты: все уже знали то, о чём я с таким трудом догадался — уже вечер субботы. Погуляли. Наверняка, старая смена ушла, на выходе сидит новая дежурная, которая если только узнает, что мы тут, значит не миновать нам ночёвки на вокзале.

Совещание было кратким: собрали то, что оставалось ещё в карманах, оставили деньги на билеты, остальное вручили нашим малознакомым подругам: давайте, девочки, в магазин, как вести себя, мы знаем. Девочки сгоняли в магазин, и началась вторая серия. Вторая серия уже была интересней, многое я уже понимал и даже запомнил. Это была волшебная ночь молодости, любви, радости и какого-то запретного, а потому — и более сладкого веселья. Так хорошо в компании я себя, наверное, никогда ещё не чувствовал.

Наутро мы распрощались с девчатами. Оставаться в общежитии ещё и испытывать судьбу было не безопасно. Не для нас, а для них.

Наша предусмотрительность была вознаграждена: мы неоднократно ездили уже известным маршрутом, очень подружились, а один даже и жену себе выбрал там. Жили они, правда, недолго. Для меня же это было просто развлечением, интересным времяпрепровождением, и, хотя со мной были девочки ослепительные, жену я среди них не выбрал. И не выбрал бы.

Позже, уже на Сахалине, в затрапезном гарнизоне, где хлеб был в большем дефиците, чем красная икра, у меня сложился стих:

КОГДА ПОГОНЫ ЗОЛОТЫЕ СТАНОВЯТСЯ ЗЕЛЁНЫМИ

Девице нужен непременноПогон блестящий, золотой,Девицей ультрасовременнойУвлекся летчик молодой.Звенел хрусталь, гремели тосты,А холостежь застольнаяБыла в невесту очень простоБез памяти влюбленною…И потянулись дни простыеУстало — запыленные:В шкафу погоны золотые,А на плечах — зеленые,И не проводится парадовВ далеком гарнизоне,И мужу не дают наград,И все вообще зеленое,А нужно просто за водойС ведром ходить на речку,И делать все самой, самой,А тут еще вот печка…И, наконец, в ночной тишиБессонной, настороженной,Сказала: «В этой вот глушиЖить просто невозможно…»Вещички наскоро собрав,В глаза смотреть не смела,И утром, слова не сказав,В Европу улетела…И долго он смотрел ей вслед.Он с ней был! В самолете!..Вы не поймете это.Нет, девица,Не поймете!Манит Вас золото погон,О летчиках мечтаете,А вышел трудный перегон —Вы к маме удираете.Страшат Вас будни боевыеИ дали гарнизонныеКогда погоны золотыеСтановятся зелеными…Гарнизонные дали…

Далёкий гарнизон — это великое испытание, и испытание в первую очередь для семьи. Тяжкое испытание на прочность. Особенно для семьи лётчика. Сколько мне пришлось повидать разных семей, сколько перед моими глазами прошло драм, жизненных драм, перед которыми драмы Шекспира бледнеют. Жизнь намного сложнее сцены, и драма переживается не из партера, когда он и она наблюдают за тем, что происходит не с ними, покусывая хрустящий стаканчик мороженого и зная, что это всё закончится и они пойдут в свою уютную квартирку, где их ожидает вкусный ужин и ночь любви.

Драма же лётчика — это драма обманутых надежд. Лётчик живёт в гарнизоне. Он целиком отдан своему ремеслу, которое требует от него не просто работы, а полной отдачи. На свой быт лётчик часто просто не обращает внимания: его одевают, хорошо кормят, жильё у него есть — , что ещё надо? Скучно? Да, иногда после работы тошно идти домой. Хочется чего-то такого, чего нет у тебя: чтобы рядом был человек, о котором надо заботиться, чтобы окурки не переполняли пепельницу, а вместо солдатского одеяла на койке было, что-то такое всё из себя, кружевное, волнующее… И вот, наконец, — отпуск. Отпуск обязательно с отдыхом в санатории. Но в санатории все женщины — или официантки или жёны. За жёнами бдительно следят мужья. Официантки — ну, официантку обожествлять трудно: вчера вечером ты её целовал, а сегодня дядя вон за тем столиком хлопает её по бедру… И если она даст ему за это по морде — её ведь выгонят с работы… Да и пахнет от официантки столовой… Короче — на официантках женятся, но не часто. А в гарнизоне — как в санатории: все на учёте. Остаётся дом. Тот дом, где живут твои старики, где после месяца пребывания в санатории ты проведёшь ещё пятнадцать дней, оставшихся от полуторамесячного твоего отпуска. Короче — лётчику на женитьбу времени не очень отпускается. А ведь время ему нужно. Хотя бы для того, чтобы разобраться в себе. Да и ещё немаловажный фактор: лётчик — это вроде как верхняя ступень в авиации, которая включает в себя много специальностей, но, в конечном итоге, все они — для лётчика. Об этом ему постоянно твердит замполит, техник перед лётчиком навытяжку, всякие там радисты-оружейники, не говоря уже об обеспечивающих аэродромных и базовых службах… Да и на «гражданке» о лётчике мнение особое — «лётчик высоко летает, денег много получает». Получается, что лётчик везде — хозяин жизни. Вполне естественно, что за лётчика пойдёт замуж с превеликой радостью практически каждая девица.

И тут лётчик начинает выбирать.

Почему-то выбирает в жёны педагога.