Мертвая зыбь - Лев Никулин

29 сентября пришла из Хельсинки телеграмма от Марии Захарченко:

"Посылка пропала. Ждем разъяснения".

Подробнее о том, как "Трест" был спасен от провала инсценировкой гибели Рейли при переходе границы, будет рассказано позднее.

61

Рейли находился в одиночной камере. Он надеялся, что Интеллидженс сервис и британское правительство будут настаивать на его освобождении и высылке из Советского Союза. Вместе с тем его тревожила мысль: после неудач в 1918 году, после покаяния Савинкова удастся ли ему выбраться из этого провала?

Хотелось верить, что будут приняты во внимание его заслуги в первой мировой войне, когда он проникал в Германию под видом офицера германского флота и добывал весьма ценные сведения для английской разведки.

Он еще и еще размышлял о своем положении. "Трест" оказался поразительно ловкой мистификацией, если в него поверили великий князь Николай Николаевич, Кутепов, отчасти Врангель, а главное, поверили разведки прибалтийских стран, Франции и даже Англии. Британскую разведку Рейли считал первой в мире, никто не оспаривал ее многолетней славы. И вдруг Чека! Это учреждение, насчитывавшее всего семь лет существования, проводит такую сложную, хитроумную операцию. Савинков? Савинков не умел разбираться в обстановке, не понимал людей, был слишком самоуверен. Но как попал в руки ГПУ он, Рейли? Не утешала мысль, что его арест и потом освобождение (он в него верил) будут означать провал "Треста". В конце концов когда-нибудь эта игра должна была кончиться. Как специалист высокой марки, он не мог не признать артистических способностей Якушева, Старова. Если он их не разгадал, то как могли их разгадать Мария Захарченко и ее муж? То, что они участвовали в этой операции "втемную", не понимая целей "Треста", теперь ему было ясно. Захарченко он не мог не верить. Ее отношения с Кутеповым он знал хорошо.

Сидней Джорж Рейли, старый волк, за гранью пятидесятилетнего возраста, изумлялся тому, что его провели сравнительно молодые люди: Артузову в то время было 34 года, Пилляру - 31 год, Старову - 28 лет. Да и работали они контрразведчиками еще очень мало - не более 6-7 лет. Удивляла Рейли интеллигентность Старова, его тактичность, эрудиция, подлинный артистизм. Роль рабочего с производства, депутата Московского Совета, выдвиженца он сыграл отлично.

Следователь искусно вел допрос. Рейли признался и в том, что участвовал в налетах савинковских банд на советскую территорию и что перешел границу для продолжения своих преступных действий. Долгие часы велись беседы с Рейли. Обвиняемый понимал, что все о нем хорошо известно, и он мог только подтвердить то, в чем его обвиняли.

Но Рейли все еще верил в свое освобождение. Ему хотелось вернуться в Англию героем, сохранившим все секреты британской разведки.

О поведении Рейли можно судить по протоколам его допроса.

Из протокола допроса С.Г.Рейли

(7 октября 1925 года)

"1925 года, октября 7-го дня я допрашивал обвиняемого гр-на Рейли Сиднея Георгиевича, 1874 года рождения, британского подданного. Рейли показал: родился в Клонмал (Ирландия), отец - капитан морской службы, постоянное местожительство - Лондон, в последнее время - Нью-Йорк, капитан британской армии, жена за границей, образование - университетское. Университет окончил в Гейдельберге (философский факультет) и королевский горный институт - в Лондоне; по специальности химик. Партийность - активный консерватор. Судился в 1918 году, в ноябре... по делу Локкарта (заочно)..."

Далее в протоколе изложен рассказ Рейли о его деятельности после того, как ему удалось скрыться в 1918 году:

"...С этого момента я назначаюсь политическим офицером на юг России и выезжаю в ставку Деникина; был в Крыму, на юго-востоке и в Одессе. В Одессе оставался до конца марта 1919 года и по приказанию верховного комиссара Британии в Константинополе был командирован в Лондон - сделать доклад о положении деникинского фронта и политическом положении на юге руководящим сферам, а также представителям Англии на мирной конференции в Париже.

В 1919 и 1920 годах у меня были тесные отношения с представителями русской эмиграции разных партий... В это же время я выполнял очень обширный финансовый план английского правительства по поддержке русских торгово-промышленных кругов во главе с Ярошинским, Барком и т.д. Все это время состоял на секретной службе; моя главная задача состояла в освещении русского вопроса руководящим сферам Англии.

В конце 1920 года я, сойдясь довольно близко с Савинковым, выехал в Варшаву, где он тогда организовывал экспедицию в Белоруссию. Я участвовал в этой экспедиции. Я был и на территории Советской России. Получив приказание вернуться, я выехал в Лондон.

В 1923 и 1924 годах мне пришлось посвятить очень много времени моим личным делам. В борьбе с советской властью я был менее деятелен, хотя писал много в газетах (английских) и поддерживал Савинкова; продолжал по русскому вопросу консультировать во влиятельных сферах и в Америке, так как в эти годы часто ездил в Америку.

1925 год я провел в Нью-Йорке. В конце 1925 года я нелегально перешел финскую границу и прибыл в Ленинград, а затем в Москву, где и был арестован".

Таковы письменные показания Сиднея Джоржа Рейли, данные им 7 октября. К этим показаниям можно дать некоторые комментарии.

Рейли получил философское образование в Гейдельберге. По его деятельности нетрудно судить, какую "философию" почерпнул он в университете. Это были реакционные взгляды, исполненные ненависти к трудовым людям и впоследствии послужившие "теоретической" основой гитлеровцам для создания многочисленных лагерей смерти. Знания химии, которые приобрел Рейли, касались только свойств ядовитых газов и взрывчатых веществ.

Рейли пытается представить себя главным образом в роли консультанта по плану финансовой поддержки "русских торгово-промышленных кругов" и по освещению "русского вопроса" во влиятельных сферах Англии и Америки. Неужели для этой цели он участвовал в "экспедициях" Савинкова на территории Советской России? Что это были за "экспедиции" - известно: убийства, грабежи, диверсии, зверства Булак-Балаховича и других савинковских подручных. Оказывается, все это лишь "сбор информации для влиятельных сфер".

Из протокола допроса С.Г.Рейли

(9 октября 1925 года)

"...Я прибыл в Советскую Россию по собственной инициативе, узнав от Н.Н.Бунакова о существовании, по-видимому, действительно серьезной антисоветской группы.

Антибольшевистским вопросом я усиленно занимался всегда и посвятил ему большую часть времени, энергии и личных средств. Могу, например, указать, что савинковщина с 1920 по 1924 год обошлась мне, по самому скромному подсчету, в 15-20 тысяч фунтов стерлингов.

Я был в курсе русских дед на основании присылаемых мне информации из разных источников России, но не непосредственно, а также из источников английской и американской разведок".

В этом показании нельзя не отметить то, что Рейли прибыл в Россию "по собственной инициативе". Рано или поздно он осуществил бы свою поездку в Россию. Инициатива "Треста" явилась лишь некоторым стимулом к этому.

Стремление Рейли организовать "экспорт" музейных ценностей из России (он предлагал себя в качестве "первых рук") понятно: так он полагал вернуть затраченные им лично суммы на "экспедиции" Савинкова.

Интересны показания Рейли о знакомстве с А.И.Гучковым, лидером "октябристов" в Государственной думе и военным министром в кабинете князя Львова:

"Гучкова я знаю с 1910 года, когда нас связывал очень сильный общий интерес к авиации. Возобновил же знакомство с Гучковым только летом 1924 года при посредстве Савинкова, который ввиду своего отъезда просил меня поддержать связь с Гучковым...

Из намеков Савинкова я понял, что он на Гучкова рассчитывает в получении технических средств для террора. В технические планы Савинкова и Гучкова я не был посвящен, но догадывался, что дело шло о каких-то новых газах".

Рейли обмолвился Якушеву, что ему известны агенты английской разведки в советских учреждениях, но во время допросов об этом упорно молчал. Много распространялся на общие темы, забыв, что он обвиняемый, а не консультант "по русскому вопросу". Рейли все еще не понимал, что "влиятельные сферы", которые он консультировал раньше, теперь не заинтересованы в судьбе своего консультанта. Когда же Рейли было объявлено постановление коллегии ОГПУ о применении к нему высшей меры наказания, что приговор 1918 года будет исполнен, то былая выдержка изменила ему.

30 октября он написал следующее заявление:

Председателю ОГПУ Ф.Э.Дзержинскому

После происшедших у меня разговоров я выражаю согласие дать Вам вполне откровенные признания и сведения по вопросам, интересующим ОГПУ, относительно организации и состава великобританских разведок и, поскольку мне известно, также сведения относительно американской разведки, а также лиц в русской эмиграции, с которыми мне пришлось иметь дело.