Боевые маршруты - Фёдор Полынин

На Северо-Западном фронте сражались многие известные воздушные бойцы. Здесь проявил беспримерное мужество Алексей Маресьев. Под Старой Руссой геройски погиб сын выдающегося полководца М. В. Фрунзе - лейтенант Тимур Фрунзе. Советское правительство посмертно присвоило ему звание Героя Советского Союза. Здесь отличился бесстрашный бомбардир и превосходный политработник военком эскадрильи Герой Советского Союза батальонный комиссар Григорий Таряник. Славу мастера по уничтожению мостов и переправ с воздуха приобрел капитан Федор Никитович Орлов. Дерзкими налетами на вражеские аэродромы прославился командир звена Герой Советского Союза капитан Александр Носов. Немало вражеских бомбардировщиков уничтожил в боях военком эскадрильи старший политрук Лазарь Чапчахов.

* * *

В конце 1942 года 11-я и 1-я ударная армии провели еще три наступательные операции. Цель была прежняя: перерезать Рамушевский коридор и изолировать демянскую группировку фашистов. Авиация, как всегда, поддерживала пехоту, подавляя живую силу и огневые средства противника. Особенно большое напряжение испытывали в те дни штурмовики. Больше заходов! Дольше находиться над целью! Точнее наносить удары! - вот под какими девизами они действовали.

В этих боях снова отличились летчики 33-го гвардейского штурмового авиаполка во главе со своим командиром майором Васильевым.

В один из дней на задание вылетела группа под командованием Героя Советского Союза капитана Петра Матвеевича Марютина. Атакуя с малых высот, его летчики уничтожили и подавили несколько огневых точек. Затем они начали непрерывно обстреливать окопы и траншеи противника. Воспользовавшись этим, наша пехота поднялась в атаку и овладела первым рубежом неприятельской обороны.

Об умелых действиях летчиков группы капитана Марютина на следующий же день рассказала армейская газета. О мастерстве штурмовиков говорили на партийных собраниях и летно-тактических конференциях. Их смелость ставилась в пример, а опыт обобщался и распространялся в других частях.

П. Н. Марютин особенно отличился в боях под Старой Руссой. Сейчас он является почетным гражданином этого города.

Высокую выучку, железную волю и отвагу в 33-м гвардейском штурмовом авиационном полку проявили многие летчики. Рядом с Марютиным можно смело поставить Героев Советского Союза А. А. Носова и В. В. Васильчикова, штурмовиков Калинина, Мшвинерадзе, Быстрова, Федорова, Александрова, Голосова и других.

Исключительное мужество и самообладание проявил при выполнении боевого задания гвардии капитан Николай Петров. Он летал на штурмовку с тремя молодыми, еще не обстрелянными летчиками- Ливановым, Тарасовым и Синюкаевым.

При подходе к цели группа штурмовиков и сопровождавшие их истребители попали под обстрел вражеских зениток. От прямого попадания снаряда самолет Петрова загорелся.

Что делать? - встал перед ведущим вопрос. Если он повернет обратно, то и новички последуют его примеру. Задание останется невыполненным. "Нет, надо держаться до последней возможности", - решил Петров, хотя дым и гарь, проникшие в кабину, уже перехватывали ему дыхание.

Впереди показались артиллерийские позиции противника. Хорошо видны орудия и мечущиеся около них фашисты. Небольшой доворот, и капитан нажимает пальцем кнопку бомбосбрасывателя. Внизу вырастают фонтаны взрывов. Их становится все больше. Это, по примеру ведущего, сбросили бомбы молодые летчики. Вражеская батарея тонет в дыму и пламени.

Петров разворачивает машину на обратный курс. Неожиданно мотор начинает давать перебои, потом умолкает совсем. Полого планируя, самолет задевает сначала накат немецкого блиндажа, затем проволочное заграждение и на какое-то время, словно в сказке, оживает. Затарахтевший мотор снова поднимает его над землей. Пролетев еще некоторое расстояние, горящий штурмовик наконец падает. Но, к счастью, капитан Петров и воздушный стрелок старший сержант Виноградов успевают выскочить из своих кабин. Обмундирование на них горело.

За "прыжками" штурмовика сверху наблюдали молодые летчики. Однако помочь командиру ничем не могли. Вернувшись на аэродром, они доложили обо всем, что видели, указали место приземления горящего самолета. Туда немедленно выехала поисковая группа, но на выжженном участке она обнаружила лишь остатки хвостового оперения "ила".

А где же экипаж? Неужели сгорел?

- Эй, летуны, идите сюда! - послышался чей-то голос с опушки леса.

Увидев вдали человека, размахивающего над головой пилоткой, бойцы поисковой команды направились к нему. Подъезжают и глазам своим не верят: Петров и Виноградов сидят под деревом и смачивают каким-то раствором обгоревшие руки; на закопченных лицах видны кровоподтеки.

Когда Петрова и Виноградова доставили в часть, врач немедленно осмотрел их.

- И как они остались живыми - ума не приложу, - сказал он, покачав головой.

Мы тоже немало удивлялись необыкновенной живучести машины, узнав о случившемся. Но поражали не столько живучесть самолета, сколько мужество и самообладание летчика. В самом деле: до последней возможности управлять горящей машиной, которая к тому же дважды натолкнулась на препятствия, мог только человек с железными нервами.

Причину странного поведения штурмовика инженеры потом объяснили примерно так. Не совсем исправным оказался бензопровод. Из-за этого поступление горючего на какое-то время прекращалось, а при касательном столкновении машины с землей оно снова начало поступать в мотор.

Капитан Петров был награжден орденом Красного Знамени. Я лично вручил ему награду перед строем однополчан. Летчик к этому времени уже немного поправился, но руки его еще оставались забинтованными.

Когда мы с полковником Выволокиным возвратились к себе, начальник штаба рассказал нам о новом, не менее интересном и поучительном случае. Этот факт долго потом служил предметом удивления и восхищения.

Во время налета на укрепленный пункт противника осколок зенитного снаряда тяжело ранил командира бомбардировочного экипажа старшего лейтенанта Николая Ворожцова. Летчик потерял сознание. Неуправляемый самолет сразу опустил нос и начал снижаться. Почувствовав неладное, штурман младший лейтенант Николай Ка-нищев обернулся, и его охватил страх: лицо летчика было белым, как мел, глаза закрыты, правая рука безжизненно висела. Скорее инстинктивно, чем сознательно, штурман сорвался со своего места и, ударившись обо что-то головой, оказался позади сиденья командира корабля.

Что делать? Пилотировать самолет он немного умел. Прежний летчик лейтенант Токмарев иногда разрешал ему в воздухе подержаться за штурвал, даже позволял выполнять несложные эволюции. Но ведь этого мало. А посадка?