Тихое баронство - Николай Дронт

а главное, делаете. Да! Мне тут про поставки подумалось — два процента, пожалуй, будут справедливее семи.

— Не могу настаивать, господин генерал. Как прикажете, так и сделаем.

— Я подумаю на досуге. Может мы ещё в чём-то друг другу сможем полезными быть. А ты, Ромул, смотри и учись. Не зря твой одноклассник такую крепкую репутацию заработал.

Когда отец с сыном прощались, генерал вновь сказал, что должен будет. Посмотрим.

Одно из своих самых богатых имений отдал в управление Ромулу. Зря? Не думаю. Имение доходное, рядом со столицей, управляющие опытные, казалось бы, зачем именно его отдавать? А на то есть несколько причин.

Первая — целый генерал — полковник в союзниках. Сколько у нас таких чинов в военном ведомстве? Пара? Тройка? Выше него лишь генерал — аншеф, а тот давно и настоятельно просится в отставку. Нужен ли мне союзник на самом верху армейской лестницы? А почему бы и нет? Подо мной крепостной гарнизон. Вроде баронский, но считающийся вспомогательными вооружёнными силами Хаора. Плохо ли знать одного из твоих главных командиров. И слова, сказанные при расставании “Стах, коли тебе срочно понадобится на месячишко дивизия, ты знаешь к кому обращаться” очень обнадёживают. Вдруг кто задумает нападение? А у меня козырь в кармане.

Вторая причина вульгарна — деньги. Да доход с Приюта приличен, но с прибылью от армейских поставок не сравним. Казалось бы, что так, что эдак, но зерно всё едино будет продано. Правильно! Но по какой цене? Какие будут транспортные издержки? Кому и сколько придётся отдать посреднических? С армией и цена самая высокая, и остальное всё чётко, ясно и прозрачно. Никаких недоговорённостей. Хотя понятно, что качество придётся держать наивысшее.

Вдобавок вернулись пять посреднических процентов от чистой прибыли. Генерал счёл, что они соответствуют доходам от имения. Что такое оставшиеся два процента? Мелочь. Так… Обозначить, что генерал участвует в деле.

Третий резон — политика. Государь не слишком доволен моим возвышением до графа Везена. Едва ли отберёт поместье, но коли оно отдано в управление сыну такого человека, то даже мысль не появится.

Великогерцогская чета

— Ваши светлости, не скажу, что у нас всё хорошо, но пока дела движутся довольно терпимо. Деньги от продажи поставленной провизии и прочего снаряжения аккумулированы на едином счету, и именно ими мы будем расплачиваться за зерно нового урожая.

— Разница в закупочных ценах стала понятна?

— Да, ваша светлость. Около пяти процентов. То есть, наша рожь и ячмень на пять процентов дороже, чем закупленные в Хаоре, даже с учётом транспортных расходов. Есть некие подвижки с промышленностью — постепенно начинают работать шахты и соответственно заводы. До довоенного уровня далеко, но набранные темпы ободряют. Ваши светлости, подводя итог, скажу: Цены на хлеб до начала зимы мы сможем удержать. Далее частично закроем потребность нашим зерном, но большую часть придётся докупать. В любом варианте, без очень существенной помощи Зеленоземья мы не сможем справиться.

— Моим подданным за продукты тоже нужно достойно платить. Бунт в Зеленоземье нам не нужен. Что с Ворсеном? Как понимаю, оттуда вернулся наш караван.

— Впечатления двойственные, ваша светлость. С одной стороны, мы получим около семисот процентов прибыли на вложенные средства.

— Это прекрасно!

— Да, ваша светлость. Но есть вторая сторона. Из колонизаторов, завезённых первой экспедицией и оставленных для возведения фактории, погибло около трети. В основном, по причине лихорадки, разносимой местным гнусом. Больны все оставшиеся, но как-то помогает снадобье на основе хинина. Остальные потери по причине плохого питания и стычек с местными племенами. Дикари прячутся в зарослях и обстреливают поселенцев ядовитыми стрелами. Работать на полях категорически отказываются.

— Бездельники!

— Король отдал нам никем не тронутый остров, со всеми неснятыми пенками доходов, но и без всяких вложений, необходимых для его колонизации.

Глава 24

Письмо

Немного странно, но Шарлотта прислала письмо, где ругала меня за дорогой подарок и предлагала привезти и посадить розовый куст. Только для того, чтобы не было скучно Розе Некроманта, девушка готова отдать мне Морозную Розу. Цветок редкого бело-голубого цвета, распускается зимою и, конечно, тоже магический.

К письму приложена корзиночка с княжескими ягодами. Что это такое, я не знаю, но обязательно попробую.

Половину страницы мне запрещалось передавать ей любые подарки. Две страницы рассказывала, в какое неудобное положение я её поставил, переслав столько всего. Полторы расспрашивала меня о моём сыне и давала советы, как держаться с простолюдинкой, родившей мне ребёнка. Она это точно знает — у её папы от конкубин восемь детей. Правда, трое из них совсем старенькие. Старенькие это лет тридцать? Не думаю, что сорок. Хотя кто знает?

Ещё на трёх страницах меня уговаривали не переживать о разбитой вдребезги любви. Поясняли, что все некромантки злые, чёрствые и жестокие. Обещала, что я ещё найду свою любовь, надо только постараться забыть коварную обманщицу. Что-то мне некоторые обороты напоминают женские романы. Может, зря я ей послал столько душещипательных книжек?

Конечно, сразу ответил. Сообщил, что буду рад новому цветку, а особенно вновь увидеть его очаровательную садовницу. Немного похвастал новыми владениями и титулом. Однако не согласился, с тезисом о том, что мне нельзя ей ничего присылать. Только на пробу и ради того, чтобы узнать мнение девушки отправляю ей свои крема. Их, понятно, тоже приложил. А за ягоды отдарился конфетами. Их специально купили в столице. Огромная жестяная коробка, разрисованная цветами.

Нравится мне девчонка. Очень! Я замуж бы её взял.

Тереза

— Моя девочка, тебе точно больше не снится Стах?

— Нет. Мама, я могу тебе не всё рассказывать, но и врать, точно не вру. Мне показывались три… ну… мужчины, но про Стаха больше видений не было.

— Он теперь граф, а потому графство в приданое ему не интересно. А титул герцога “из вежливости” архимагу не нужен. И я ещё слышала, что Мариана ищет ему невесту, но тебя из списка вычеркнула.

— Почему? Я маме Стаха понравилась.

— Не хочется про покойников плохо говорить, но перед смертью Неста успела в последний раз крупно подгадить нашей семье. Она хотела кое-что стребовать с короля, а потому искала, как на него можно было бы посильнее надавить.

— Её убили охранители, да?

— Нет, конечно. Архимага не так просто убить. А убить, не оставив следов, почти невозможно.

— Тогда почему она умерла?

— Сердце. Когда ты занимаешься скользкими делами, то нервничаешь. А когда нервничаешь, то у тебя болит сердце. Вот у неё оно и остановилось.

— Действительно так?

— Да. В королевском Дворце точно не стали бы убивать. Ты совсем маленькая, тебе не понять, что люди смертны. Что хуже — непредсказуемо смертны. Нервы, возраст и сердце — причина стольких смертей, что даже