Сезон воронов - Соня Мармен

Тишина, пропитанная враждебностью, повисла между братьями. Они молча смотрели друг на друга. Лиам медленно вздернул подбородок. Поджатые губы его побелели, нижняя часть лица судорожно подергивалась.

– Это правда, ты не знаешь, что тогда случилось, и уж точно не сегодня я тебе это расскажу, – сказал он сухо. – Хотя это совсем другое дело. Ты дождался, пока она уедет из долины, и только тогда вернулся. Ты даже не нашел в себе смелости сказать ей, что больше не хочешь с ней жить. Господи, Колин! Это же трусость, низость! Любой на месте Хью мечтал бы прибить тебя! Эх, зря я помешал ему отходить тебя, как ты того заслуживаешь!

– Не надо было вмешиваться! Моя жизнь – это мое дело!

Взгляд Колина помрачнел.

– Хотя, если подумать хорошенько… Наверное, тебя оно тоже касается.

Лиам тряхнул волосами и посмотрел на Колина. Какое-то время братья смотрели друг другу в глаза.

– Я не хочу говорить об этом, Колин.

Повисла тишина, такая тяжелая, давящая, что стало трудно дышать. Оба прекрасно знали, что стало причиной всех злоключений. Но ни один, ни другой не осмеливались произнести это вслух. Смех и восклицания товарищей в лагере, доносившиеся сквозь заросли кустарника, отсюда были похожи на глухие и далекие раскаты грома. Колин вынул фляжку виски и протянул ее Лиаму, но тот жестом отказался.

– А я думаю, что пришло время нам об этом поговорить, брат, – сказал Колин глухим голосом.

– Тебе сегодня хватит пить. Ты не в том состоянии, чтобы разговаривать!

Пропустив слова брата мимо ушей, Колин отхлебнул из фляги. Виски пролилось ему на подбородок и на грязную рубашку. Он прищелкнул языком и вытер губы тыльной стороной ладони. И с нервным смешком продолжил:

– Тебя послушать, так со мной разговаривать вообще пустая затея! Но что бы ты там ни думал, с головой у меня все в порядке!

Помутневшими глазами он уставился прямо перед собой, потом снова глотнул из фляжки. Виски обожгло разбитую губу и горло, и Колин поморщился.

– Я многие годы втайне ненавидел тебя, ты и сам знаешь. Но со временем я научился себя обманывать, это тебе тоже известно. Я делал все, что мог, лишь бы забыть…

Он помахал фляжкой перед невозмутимым лицом Лиама и насмешливо усмехнулся. Потом его лицо снова стало серьезным. Лиам молчал, но не сводил с брата глаз. Только зубы его судорожно сжались, отчего дернулся заросший щетиной подбородок.

– Все думают, что я – неблагодарный брат, да? Лиам – он мудрый, а дурачок Колин все мечется, никак не успокоится… Ты всегда старался мне помогать, а я тебя за это ненавидел. Какую бы глупость я ни сделал, ты всегда защищал меня перед Макиайном, старался смягчить мое наказание. Тогда ты еще не понимал, что я, как могу, стараюсь отравить тебе жизнь?

Лицо Лиама дернулось, он кашлянул и окинул брата долгим взглядом.

– Лучше бы ты уехал в Америку с Манро и Уиллом Макгрегором, как и собирался.

– Знаю, что так было бы лучше. Но я не смог. Как ты только что мне напомнил, я же трус! Да и Морин попалась мне на глаза… И я подумал, что на этот раз… Вот только…

– Вот только ты сделал все, чтобы растоптать самое лучшее, что случилось с тобой за многие годы! Ни одна женщина дольше пары месяцев рядом с тобой не задерживалась! – перебил его Лиам, поддавшись гневу и злости, которые подавлял годами. – Если ты ненавидел меня, то зачем так обидел эту девушку? Зачем ты заставил ее страдать?

Лицо Колина застыло, превратившись в жестокую маску. Взгляд его скользнул в сторону, уголок рта задергался.

– Я… я не знаю. Я не желал ей плохого, клянусь, но я не знал, как ей сказать… – Он выругался и обхватил голову руками. – Я не мог полюбить ее, как ни старался, Лиам! Не мог любить ее, как она того заслуживала! Всю свою жизнь я стремился к тому, что не может сбыться. Я хотел женщину, которая никогда не сможет быть моей!

– То есть ты ненавидишь меня всю жизнь за то, что я женился на Кейтлин? – спросил Лиам, вставая перед братом так, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

– Ты ее у меня отнял! – вскричал Колин, падая на колени. – Я любил ее, хотел ее, черт бы вас всех побрал! А ты увел ее у меня из-под носа!

– Она не была твоей! – возразил на это Лиам бесцветным голосом.

Ему больше ничего не хотелось слышать. На коленопреклоненного брата он теперь смотрел, испытывая не столько гнев, сколько жалость. Любовь Колина к его жене превратилась в навязчивую идею и много лет отравляла их отношения.

Люди быстро заметили, что все женщины, которых Колин приводил в свою жизнь, чем-то напоминали Кейтлин. У одной были такие же роскошные черные волосы, у другой – глаза цвета моря. Морин Маклин оказалась похожа на жену его брата больше, чем другие, – и внешностью, и характером. Но и она не смогла завоевать сердце Колина. Как и остальные женщины, она оказалась лишь мимолетным увлечением, временным спасением от одиночества и душевной боли.

– Я не отнял у тебя ничего, что было бы твоим по праву. Кейтлин сделала свой выбор.

– Знаю, – проговорил Колин хрипло.

Он снова потянулся было за флягой, но передумал и выругался.

– Зачем тогда вспоминать об этом?

Колин с трудом поднялся на ноги.

– Потому что так надо! Ты всегда старался замять разговор, когда я об этом заговаривал! Я так и не… – Он покачнулся, лицо его исказилось от душевной боли. Закрыв глаза, Колин продолжил: – Я так и не перестал ненавидеть тебя. Ты даже не представляешь… – Он издал странный звук и запустил пальцы в свои белокурые волосы, блестевшие в лучах заходящего солнца. – Ты не представляешь, как это – ненавидеть того, кого любишь. Это боль, которая медленно тебя убивает. Она съедает тебя изнутри, и ты чувствуешь, как в душе образуется пустота, и ты начинаешь сам себя ненавидеть.

Его голос дрожал от усилий, которые Колин прикладывал, чтобы держать себя в руках. И все же он сдался, схватил фляжку, сделал пару добрых глотков и снова заговорил:

– В тот день, когда ты уединился с ней в хижине близ Метвена… Думаешь, я не знал, что между вами там происходило? Проклятье! А Саймон с Дональдом еще смеялись и спорили, поладите вы там или нет… мне тогда хотелось войти в дом и насадить вас обоих на меч, как на шомпол!

Ему было трудно дышать. Лицо его побелело, в сверкающих глазах читалась ненависть. Порыв ветра принес отголоски песен и смеха из лагеря. Лиам вздрогнул. Он не мог отвести взгляд от лица стоящего перед ним человека, который много лет носил в себе столько злобы.

Колин криво усмехнулся. Над поляной снова повисла траурная тишина, отчего обоим стало не по себе.

– Согласен, она выбрала тебя. Я знал это с самого начала и ненавидел тебя за это. Я все время думал, что было бы, если бы все случилось по-другому, если бы это меня поймали в поместье Даннинга в ту ночь, когда мы возвращались из Арброата? Кого тогда выбрало бы ее сердце – меня или тебя? Тебе я не могу простить, что ты согласился с ее выбором, хотя и знал, что я тоже ее люблю! Ты женился на ней, хотя и знал, что это навсегда разрушит нашу с тобой братскую любовь. Ты ведь знал, что я чувствую к ней…